внутрь принимать. Тогда не так воняет.
— Какую жижу?
— Ну ты чудила! Сам же спрашивал, на чем работает!
— Так это генератор воняет?! — удивленно спросил Тихон.
— Он самый. Вентиляции же никакой, вот и прет, как от пропойцы.
Наверху Тихон увидел горловину бака и, приподнявшись на ступеньках короткой лестницы, открыл его. В ноздри шибанул ядреный запах алкоголя.
— Это…
Злотников не договорил.
— Первач! — воскликнул мастер. — Забойный! Первосортный! Только я тебе ничего не говорил!
Злотников не обладал особыми познаниями в области самогоноварения, но слово это помнил. «Первач» — именно так.
— Так вот почему воняет?! — воскликнул он. — И что, на самогоне хорошо работает?
— Система прогрессивного горения!
— Какая система?
Но мастеровой уже натужно сипел Тихону под ухо:
— Я же говорю, ежели ты не федеральный шпион, то зачем спрашиваешь? Будешь работать или нет? А то у меня сегодня руки совсем оборзели. Трясутся, суки!
Тихону вовсе не улыбалось конфликтовать с очередным сумасшедшим.
— Говори, что нужно, мастер-ломастер.
— Вот, совсем же ж другое дело! — обрадовался тот. — А вообще, меня Егоркой звать.
И они взялись за дело. Тихону не нужно было ничего подсказывать. Он достал очки, отыскал среди инструмента свечной ключ, с грехом пополам выкрутил туго затянутые свечи. Из цилиндров вырвался такой тяжелый дух, что голова закружилась. Пожалуй, если первач так хорошо горит, то, по идее, здесь все должно было вспыхнуть от испарений. Спички и зажженной лучины достаточно. Однако не вспыхнуло. Что ж, по крайней мере, это успокаивает…
Вкрутив протертые досуха свечи обратно, он проверил натяжение приводных ремней, отсутствие потеков. Разобравшись и с этим, осмотрел проводку и обнаружил то, чего Егорка, по пьяни своей, очевидно, не заметил.
— Здесь контакт слабый. От вибрации пропадает.
— Ай, молодца! Ну, давай, прикручивай, — по-деловому скрестив руки, Егорка сел на приступок фундамента будки и даже не пытался подняться. Наоборот, вытянул ноги, чтобы хорошо опереться на стенку и не рухнуть на пол.
Закончив, Тихон снова похлопал по баку.
— Полна коробочка! — заметил Егорка. — На зиму хватит!
«На зиму?!» — про себя удивился Тихон. По его мнению, хорошо бы хватило на пару недель. Видимо, у мастера совсем шарики рассыпались.
Когда он докончил, мастер, наконец, поднялся. Пошатываясь, накрутил на бобину стартера длинную веревку, отработанным движением дернул ее, а когда веревка вытянулась вся, брыкнулся на спину. Но дело свое он сделал: генератор сначала зачихал, затрясся, а потом заработал ровно и уверенно. И светло стало внутри, как днем. Улыбающаяся харя приблизилась к Тихону. Он не успел отстраниться от поцелуя.
— А ты молодец! — похвалил Егорка, заметно пошатываясь, и отстранил Тихона от генератора. — Пальцы только береги. А то поотрубает нахер!
Он протянул Тихону тряпку. Тот вытер ладони, пальцы, но черные мазутные пятна въелись крепко, только с мылом отмывать.
— Это же сколько топлива требуется, чтобы генератор работал достаточно долго? — не удержался он от вопроса. — Где его достать столько?
— Ты опять за свое?! Я же тебе сказал, мудозвон! Молчи лучше!
Егорка схватил его за шиворот, хотел встряхнуть. Тихон оттолкнул его.
Егорка упал, но сразу вскочил.
— Да я тебя!..
Тихон вовремя вильнул в сторону, и бросившийся на него Егорка треснулся головой об стену.
— Ах вот ты как?! Сука!.. — заголосил он. — А я же ж тебе всей же ж душой! Шпион! Шпион! Его зычный рев привлек охрану, и вскоре Тихон предстал пред грозные очи Вандермейера. Собственно, в той самой избушке, где намерен был отыскать Алекса. Немец и Эджертон сидели за столом, в центре которого, помимо разносортной жратвы, стояла открытая бутылка с прозрачной, как слеза, жидкостью. Тоже, наверное, самогон. Первач.
— Кто догадался остафит кенератор без охраны?! — проорал Вандермейер.
Судя по гримасам, которые заговорщицки строил Алекс, Тихон догадался, что они с толстяком только приступили к трапезе, и протрезвевший к полуночи Фриц-Фридрих-Великий еще не успел дойти до нужной кондиции. А значит, было чего опасаться. Смотря на Алекса, Тихон искал поддержки. Но тот глядел почему- то не в его сторону, а на стакан в руках Вандермейера. В ладони толстяка стакан казался немногим больше наперстка. Видимо, не скоро на него подействует алкоголь.
Тихон вдруг почувствовал, что от Алекса полилась энергия. Она буквально лучилась. Казалось, он даже сумел разглядеть визуально какие-то искрящиеся линии.
«Но почему он не смотрит на меня? Мне так нужно его внимание!..»
А вот Вандермейер смотрел. И взгляд его пылал яростью.
Поняв, что на поддержку друга не стоит рассчитывать, Тихон искал нужные слова. Надо было как-то выкручиваться.
— Прошу извинить, — робко начал он. — Я лишь хотел помочь.
— А кто тебя просил?! — заорал вдруг Вандермейер.
Стакан в его руке качнулся и, по идее, он должен был расплескать содержимое, однако ни капли не пролилось. Впрочем, Тихон был слишком напряжен, чтобы обдумать этот странный факт…
— Я его попросил, — услышал он, как слабо проблеял Егорка. — Бес попутал. Я же ж просто так. Без всякой задней мысли.
— Я не тебя спрашиваю, остолоп! — оборвал его Вандермейер. — Что ты хотел в кенераторной?! — повернулся он к Тихону.
— Просто интересно было…
— Интересно ему было! — завелся Егорка. — Я же ж говорю, шпион бэновский! Все выспрашивал, как да отчего работает. Пристрелить его или повесить!
— Заткнись! Здесь я комантую, итиот! — заорал на Егорку Вандермейер. — Verpiss dich! — он топнул ногой, едва не проломив половицу. — Верпиздых! — повторил он. — Исчезни, мутак!
Мастеровой быстро скрылся в дверях. Вандермейер обратил на Тихона свой лютый взгляд, но тут из- за стола, наконец, выполз Алекс.
— Слушай, Фриц, — сказал он Вандермейеру. — Давай уж выпьем. За генератор! Ведь наладили. А то бы мы с тобой тут в потемках сидели!
Вандермейер косо посмотрел на Алекса и вспомнил, что до сих пор держит в руке полный стакан. Судя по взгляду, удивился, что не расплескал.
— Фриц! Ну же!.. — сказал Алекс. — За удачу!
— За утачу крех не выпить! — произнес Вандермейер.
Он выдул содержимое стакана одним залпом и принял из рук Алекса вилку с наколотым огурцом. Сунул огурец в рот целиком и захрустел смачно. По лицам конвоиров заметно было, что им безумно хочется присоединиться к трапезе.
Но Вандермейер вдруг изменился в лице. Глаза его покраснели. Он раскрыл рот, втянул в себя воздух и часто задышал. Недожеваные куски огурца вывалились изо рта.
— Ядрена фошь! Какой сегодня крепкий перфатч!
Он пошатнулся и упал на стул, будто лишенный сил.
Тихон готов был поклясться: это Алекс в кратчайший момент, всего с одной порции самогона ввел Вандермейера в нужную кондицию.
