Рядовой вздохнул и отвернулся.
Тихон посмотрел на девушку, которая с закрытыми глазами сидела на тюках, прижимаясь к борту. Все явственнее на ее лице проступала мертвенная бледность.
«Зачем я все это затеял? — корил себя он. — Зачем пошел к этим существам? Успели бы убраться прежде, чем нагрянули федералы. Так нет же — надо во всем разобраться! В том, в чем ничего не мыслишь!»
А ребенок никак не желал утихнуть. Тихон знал, что младенец обречен. Что оборвалась какая-то необъяснимая связь с албастой, не только поддерживающая в хрупком тельце необычайное тепло в такую промозглую погоду, но и дарующая особую энергию, превосходившую силы человеческой души. И его, Тихона, способностей не хватало, чтобы хоть чем-то помочь младенцу. Немного придя в себя, Амина взяла его из рук Тихона, хотела успокоить укачиванием, но ребенок все кричал и кричал. От его завываний среди солдат воцарилось напряженное молчание. Возможно, кто-то из них думал о своих детях. Но были и те, кого вопли младенца выводили из себя.
— Да заткнется он когда-нибудь?! — проорал кто-то из глубины салона.
А младенец надрывался. Его маленький ротик с посиневшими от натуги губами дрожал от напряжения.
Амина укачивала его, что-то говорила, склонившись, и слезы ее капали на лицо ребенка. Тот ни разу не открыл глаз, словно не желал смотреть на удушливый и неприветливый салон вертолета. И все же сил его не могло хватить надолго. Он стал кричать тише, все чаще поскуливал, как будто успокаивался, но Злотников понимал, что это не так.
Медленно гироплан летел над разбитой дорогой. Ему еще предстояло преодолеть скалы, а пока пилоты не решались подниматься высоко. С того момента, как младенец перестал громко кричать, солдаты несколько расслабились. Слышны стали разговоры, иногда раздавался смех.
Майор Гузенко заставил сержанта Рогова подвинуться и уселся рядом с Тихоном.
— Это ведь вас наши упустили в лесу? — спросил он. — Как вам удалось проникнуть в город?
Тихон молчал.
— Получается, вы провели здесь больше суток, — продолжал офицер. — Не каждому удается выйти отсюда невредимым. И что же вы ощущаете сейчас?
— Это допрос?
— Считай, что да!
— Тогда сначала скажите, вы ведь тоже не случайно оказались в городе. Вы искали нас?
— Здесь вопросы задаю я!
— Да пошел ты!
Майор скривился.
— Я хотел по-хорошему! Мне ведь еще нужно понять, почему вас нашли рядом с нашим джипом и мертвыми людьми. А ну, наручники на него! — скомандовал он Рогову.
Злотников понимал, что сопротивлением он только навредит. Не себе, так Амине с Нусупом.
— Повернись! — придвинулся к нему сержант. — Руки за спину!
Щелкнули замки наручников.
— Можешь садиться, — Рогов хлопнул его по плечу. Тихон занял прежнее положение. Заметил, что Жихарев бросил на него сочувственный взгляд.
— Пить хочешь? — спросил тот.
— Самое время, — усмехнулся Тихон.
Жихарев достал фляжку, придвинулся к нему и поднес открытое горлышко к его губам. Тихон глотнул. Это был морс. Теплый, немного кисловатый на вкус, но приятный.
Солдат передал фляжку Амине и Нусупу.
— Заботливый нашелся! — усмехнулся Рогов.
— Как вы нашли нас? — обращаясь к Жихареву, спросил Тихон, рассчитывая получить ответ хотя бы от него.
— Вообще-то мы этих тварей выслеживали, — ответил солдат. — А джип с грузовой вертушкой доставили, ребята отправились в другую часть города и пропали. Пока их искали, на эту тварь наткнулись. А потом вас и машину с мертвыми бойцами обнаружили.
— Весьма удачно, кстати, что не пришлось их дольше искать, — прислушиваясь к разговору, добавил Рогов. — Тут хоть и граница Полосы, но пробыть здесь три часа — довольно много. Всякое бывает, могли бы и сами концы отдать.
— Жаль ребят, — сказал Жихарев. — Может, они счет времени потеряли или что-то произошло. Здесь всякое бывает, — предположил он и посмотрел на младенца. — Заснул, никак!
— Щас он тебе покажет, как заснул! — осклабился Рогов. — Уши заложит!
— Что вы там треплетесь?! — рявкнул спереди майор Гузенко.
Солдаты замолчали.
Амина баюкала младенца, он молча лежал у нее на руках, бледненький и какой-то весь сморщенный, лицом похожий на маленького старичка. Когда Амина украдкой посмотрела на Тихона, он с сомнением качнул головой. Ему казалось, девушка поняла, что он хотел этим сказать. Из глаз ее снова брызнули слезы.
Тихон отвернулся, его и самого обуревали эмоции. Сидеть в наручниках было неудобно, он постарался найти более комфортное положение и прислонился к задней бронированной двери. Ему очень хотелось увидеть, что там, внизу, — и вдруг взгляд его будто провалился сквозь металл. На миг Тихон испугался, что сейчас вывалится из машины. Но лоб его по-прежнему ощущал твердую поверхность брони. Другое дело взгляд: перейдя в свою вторую ипостась, он показывал Тихону, что происходит сейчас вне гироплана.
Быстро мелькали деревья, оставаясь позади машины, летевшей вдоль леса над старым разбитым шоссе. Опять возникло неясное предчувствие. Что-то привлекло внимание Тихона, он всмотрелся в дорогу и увидел на заднем плане черное пятно. Оно постепенно увеличивалось и вскоре стало ясно, что пятно состоит из более мелких, похожих на кружочки, пятен. Они стремительно нагоняли гироплан.
Птицы!!!
Те же черные, как будто металлические.
Как только он понял это, жаром вспыхнуло внутри, под грудью. Он вспомнил боль, через которую прошел, и не сводил взгляда с приближавшихся птиц, казавшихся маленькой тучей.
«По мою душу? Забрать то, что дали…»
Только на миг ему стало неспокойно. А потом он мысленно согласился — пусть так и будет.
— Эй, ты чего там?! — донесся до Тихона голос Жихарева.
Следом он услышал голос сержанта Рогова:
— А ну, сядь!
Толчок заставил Тихона очнуться. Перед ним возникло лицо сержанта, тот грубо схватил его за воротник и развернул к себе.
— Говорю, сядь на место, ублюдок!
Сейчас, когда своим жестом Рогов перебил особый настрой, Тихон не мог видеть, что происходит снаружи, но чувствовал — птицы совсем рядом. Несколько секунд отделяют их от гироплана.
— Ты меня слышишь, тупая гнида?! — орал сержант, туго закручивая воротник на шее Тихона. Затрещала ткань.
Тихон резко подался к нему, и вместе они упали на пол. В то же мгновение несколько черных стрел пронзили корпус машины. Оглушительно лопнула броня, и сквозь широкие отверстия, в которые запросто можно было просунуть кулак, в темный салон ворвался молочный свет.
— Что это!!! — крикнул кто-то, и начался хаос.
От удара гироплан тряхнуло, он завихлял в воздухе. Пилотам удалось сбросить газ, после чего грузно, со скрежетом, гироплан упал на колеса, завертелся на дороге и слетел с обочины. Пропахав грунт брюхом, он накренился и скатился прямиком в лесок, ломая ветви. Сразу несколько угодили в турбины. В двигателях что-то оглушительно хлопнуло, и рев их разом прекратился. Голоса солдат и командирский рев офицера фоном доносились до Тихона сквозь монотонное гудение черных блестящих существ. Те птицы, что ударили в кузов, сделали свое дело и исчезли. Остальные все еще пребывали снаружи, образуя собой нечто вроде пчелиного роя, только огромных размеров. К Тихону вновь вернулось другое зрение, и он, как
