И тотчас возвращусь сюда.Ты жди меня, не мучься скукой, —Молитва будет нам порукой».Я скрыл тогда невольный вздох.Вот шум шагов вдали заглох,На темном и глухом каналеГондолу тихо отвязали,Но уж давно взошла луна,Когда вернулася она.7Что с Фотис любезною случилось?Отчего ее покой утрачен?Отчего так скучен и так мраченТемный взор, и что в нем затаилось?Онемела арфа-рокотуньяИ, печальная, стоит у стенки,А сама Фотис, обняв коленки,Все сидит, не бегает, летунья.Или холодно моей голубкеОт приморского дождя-тумана,Что не встанет с мягкого дивана,Что не скинет с плеч тяжелой шубки?Или остров вспомнился родимый,Хоровод у берега девичий,Иль тяжел чужой земли обычай,О семье ль взгрустнулося родимой?Подойдешь — как прежде, улыбнется;Голосок — как прежде, будто флейта.Скажешь: «Милая, хоть пожалей-то!» —Промолчав, к подушке отвернется.8Сердце бьется, пленный стрепет, —Пенит волны белый след,Бледных звезд неверный светОтмель плоскую отметит.Смолкнул долгий разговор,Лишь плеснет последний лепетДа замедлит нежный взор.Снова скажет, слишком зная,Что отвечу ей: «Мой друг,Что моих бояться мук?Любит больше та, другая!Всех она прекрасней жен,Но, любя иль умирая,Я приму любви закон».Стихла речь, ей отвечалиВзгляд, объятье, поцелуй.«Видишь, муть молочных струйРозы солнца пронизали?Полно, сердце, слез не лей!Снова реют в ясной далиФлаги вольных кораблей!»9Не вернулись ли снова златые дни,Не весной ли пахнуло в осенний день?Мы опять засветили любви огниИ далеко бежала былая тень.Пролетело ненастье, лазурь — для нас,Только в мире и дышим, что я да ты,Будто завтра наступит последний час,Будто завтра увянут в саду цветы.Каждый день — лучше утра, а вечер — дня,Ночи — счастья залоги — того милей,Как две арфы, согласной струной звеня,Наше сердце трепещет, и звук полней.Крепче к сердцу прижмися, сильней, вот так!Не расторгнутся губы, пусть смерть придет!Разорвать цепь объятий не властен враг,Вместе склонимся долу в святой черед.10Любовь, какою жалкой и ничтожнойДевчонкой вижу я себя! ВозможнойКазалась мне дорога и не ложной,Но я слаба. Страшна ли я, горбата и ряба, Иль речь моя несвязна и груба, — Что глупая привозная раба Меня милее?Склонится ли негнущаяся шея?
