В золоченой утлой лодкеПо зеленому пространству,По лазури изумруднойЯ ждала желанных странствий.И шафранно-алый парусЯ поставила по ветру,У кормы я прикрепилаВешний пух пушистой вербы.На расплавленном просторе —Благостно и светозарно,Но одна я в легкой лодке:Сестры, братья — все попарно.На престоле семистолбномЯ, как яхонт, пламенелаИ хотеньем бесхотеннымО Тебе, Христос, хотела!Говорила: «БеззаконноЗаковать законом душу,Самовольно ли, невольно ль,А запрет любви нарушу!»Расковались, оборвалисьЗлатокованны цепочки…Неужель, Отец, не вспомнишьО своей любимой дочке?Солнце вверх летит, что мячик…Сердцем быстрым холодею…Ниже, ниже… видны горы…Тяжелею, тяжелею…Прорасту теперь травою,Запою водой нагорной,И немеркнущее телоОмрачу землею черной.Вот, дышу, жених, и помнюПро селения благие,Я, распятая невеста,А зовут меня — София!
Даже лошади стали мне слонов огромней!Чепраки ассирийские давятВспененных боков ущелья,Ужасен зубов оскал!..И ливийских солдат веселье,Что трубой и горлами вождя славят,Тяжело мне,Как груз сплющенных скал.Я знаю, что был Гомер,Елена и павшая Троя.ГероиЖрали и дрались,И по радуге боги спускались…Муза, музищаПлоской ступней шагала,Говоря во все горло…Милая МузенькаПальчиком стерлаДопотопные начала.Солнце, ты не гори:Это ужасно грубо,— Только зари, зари, —Шепчут пересохшие губы, —Осенней зари полоской узенькой!Сегодня странный день.Конечно, я чужд суеверий,Но эта лиловая тень,Эти запертые двери!Куда деваться от зноя?Я бы себя утопил…(Смерть Антиноя!)Но ужасно далеко Нил.Здесь в садуВырыть прудок!