1Ты слышишь ветер? Солнце и февраль!Зеленый рай, Тристанов Irish boy![98]Крестильным звоном задрожал хрусталь…Ленивых тополей теперь не жаль:Взвился пузатый парус над тобой.— Подобно смерти промедленье —Один восторг, одно волненьеСулит летучее движенье,Где радостна сама печаль.Не писанная — мокрая река,Не призрачный — дубовый крепкий руль,Жасминный дух плывет издалека…И разгорается заря, покаНе перестанет улыбаться Гуль…В любви расплавятся сомненья.Одна весна, одно влеченье!Протянута, как приглашенье,К тебе горячая рука.
Февраль 1924
2Античность надо позабытьТому, кто вздумал Вас любить,И отказаться я готовОт мушек и от париков,Ретроспективный реквизитНенужной ветошью лежит,Сегодняшний, крылатый часСмеется из звенящих глаз,А в глубине, не искривлен,Двойник мой верно прикреплен,Я все забыл и все гляжу —И «Orbis pictus»[99] нахожу.Тут — Моцарт, Гофман, Гете, Рим, —Все, что мы любим, чем горим,Но не в туман облечено,А словно брызнуло виноВоспоминаний. Муза вновь,Узнав пришелицу-любовь,Черту проводит чрез ладонь…Сферически трещит огонь…
Февраль 1924
3Я этот вечер помню, как сегодня…И дату: двадцать третье ноября.Нас музыка, прелестнейшая сводня,Уговорила, ветренно горя.Недаром пел я «Случай и Дорину»[100],Пропагандируя берлинский нрав!Мне голос вторил: «Вас я не покину,Открой глаза, сомненья отогнав».Вдруг стало все так ясно, так желанно,Как будто в руку мне вложили нить.И я сказал: «Быть может, это — странно,Но я Вас мог бы очень полюбить!»С каким слова приходят опозданьем!Уж сделался таинственным свиданьемПростой визит, судьбу переменив.А дурочка Дорина с состраданьемНас слушала, про шимми позабыв,Как будто были мы ее созданьем!
февраль 1924
4Разлетаются, как птицы,Своевольные мечты.Спится мне или не спится,Но всегда со мною ты.Притворяться не умею,А всего сказать не смею, И робею, И немеюУ пленительной черты.
