— Присаживайся, — предложил ей Девлин.
В огромном камине горел огонь. Николь уселась рядом в темно-красное кожаное кресло. Девлин не сел, а остался стоять, скрестив руки на груди, неподвижно глядя на огонь. Она ждала, когда он начнет разговор, с каждой секундой все больше нервничая. Кто же он — настоящий Девлин? Нежный, проницательный, сексуальный мужчина, каким она его видела в Атлантик-Сити, или такой, как сейчас: с каменным лицом и, скорее всего, жестким характером?
— Мне жаль, что ты не выспался, — произнесла Николь, не выдержав затянувшегося молчания. Она сидела, сложив руки на коленях. Пояс больно врезался ей в живот. Если бы можно было расстегнуть юбку… Она просунула руки за спину, под жакет, и попыталась незаметно расстегнуть пуговицы…
— Что случилось? — спросил он, пристально глядя на нее.
— Ничего.
Девлин выжидательно поднял брови. Николь разозлилась.
— Моя юбка слишком узка. Я пробую расстегнуть ее. Ну что, доволен?
— При беременности нельзя сжимать живот. Это сказывается на кровообращении и вредно для ребенка.
— Ой, умоляю, только не надо меня учить, как себя вести. Тоже мне специалист нашелся! Я не делаю ничего, что могло бы повредить ребенку. И сегодня я обязательно поеду в магазин для беременных. Меня разносит на глазах!
Девлин скользнул взглядом по ее фигуре, и Николь инстинктивно сложила руки на животе.
— Сейчас вернусь, — кивнул он и вышел из комнаты.
Николь медленно глубоко вздохнула, не осознавая, что до этого просто не могла нормально дышать. Зачем она позволяет ему запугивать себя? Это совсем на нее не похоже. Ведь Девлин — обычный человек, как и все другие.
Слегка приободрившись, Николь встала и подошла к огромным, от пола до потолка, окнам. Снег еще лежал на вершинах гор, но у подножий уже растаял. И хотя вода в озере была еще ледяной, она уже манила к себе своей чистой голубизной.
Девлин подошел к Николь и протянул ей лист бумаги.
— Нужно, чтобы ты заполнила вот это.
На вид обычная анкета: имя, адрес, дата рождения, номер социальной страховки и другие личные сведения. Как заявление на кредит или что-то в этом роде.
— Для чего это? — удивилась Николь.
— Мой адвокат хочет навести кое-какие справки.
— Обо мне?
— Да.
— Ах, вот как, твой адвокат хочет это сделать? — Николь чуть не рассмеялась, столь нелепой ей показалась ситуация. Ну, конечно, она сейчас подпишет бумагу и тем самым разрешит Девлину копаться в своей личной жизни! Несомненно, он сделал бы это и без ее разрешения, но так как-то выглядит поприличнее.
— Раз мы поженимся, — негромко проговорил Девлин, — мне необходимо узнать о тебе как можно больше.
Слова на бумаге поплыли перед глазами Николь. Она медленно подняла голову и тут же пожалела, что знает Девлина слишком мало, чтобы понять, что означает это выражение его лица. Осуждение? Гнев? Она не могла бы сказать с уверенностью.
— Разве я хоть что-то говорила о свадьбе?
— Мой ребенок не будет расти незаконнорожденным, — безапелляционным тоном заявил Девлин.
— Значит, ты все-таки веришь, что это твой ребенок?
Немного поколебавшись, он ответил:
— Да.
— Почему?
— По той же причине, почему я тогда спал с тобой.
— И какова же эта причина? — серьезно спросила она.
— Черт побери, не знаю. Инстинкт, наверное. Или, если тебе угодно, зов плоти. — Он помолчал. — Послушай, Николь, тест ДНК, несомненно, подтвердит отцовство. В любом случае я закладываю фундамент для нашего союза, поэтому к чему медлить с бракосочетанием. В любом случае мы должны быть вместе. Ребенку нужны оба родителя.
Как прозаично! Эта мысль обожгла сознание Николь. Как раз то предложение руки и сердца, о котором мечтает каждая женщина!
— Ошибаешься. Я не собираюсь выходить за тебя замуж. Сейчас, слава бога, не Средневековье.
Девлин слегка улыбнулся.
— И все же суть отношений между мужчиной и женщиной с тех пор мало изменилась, — прохладно заметил он.
Да она, собственно говоря, и не ожидала от него другой реакции.
— Я тоже хочу, чтобы ты заполнил такую же анкету, — так же спокойно проговорила Николь — Для моего адвоката.
— Это будет справедливо, — скривившись, согласился Девлин.
— Я заполню твою анкету и привезу ее завтра в то же время, надеюсь, и твоя уже будет готова.
— Предлагаю другое: я подъеду к отелю к концу твоего рабочего дня, и мы обменяемся бумагами.
— Моя еще не будет готова к тому времени. Я займусь ею лишь вечером, после работы.
— Но у тебя же есть обеденный перерыв?
— В свой обеденный перерыв я ем. И отдыхаю. И бездельничаю. Это полезно для маленького. — Ха- ха, на это ему нечего ответить!
Он скрестил руки.
— Мне также нужны имя и номер телефона твоего доктора. Когда ты в следующий раз к нему пойдешь?
— Через три недели. Я была там на прошлой неделе.
— Назначь ему встречу на следующей неделе, и мы сходим к нему вместе.
— К ней. У меня врач — женщина. Когда мы с тобой уладим дела, я обязательно назначу ей встречу.
— Тогда я схожу без тебя. У меня есть к ней вопросы.
— На которые она не станет отвечать без моего разрешения.
— У здравомыслящего человека не должно быть причин не поделиться информацией, которая необходима мне как отцу ребенка.
Остатки ее терпения растаяли словно дым.
— Я завезу бумаги завтра по дороге на работу, — твердо сказала Николь и отошла на несколько шагов, затем остановилась и обернулась. — Любые сведения обо мне лучше узнавать у меня самой. Ясно?
Девлин долго смотрел вслед ее машине. Да, похоже, она разозлилась не на шутку. Но он ни в чем не винил ее.
Он предпринял эту поездку, чтобы обдумать свою новую карьеру. Ведь он уже достиг того уровня, когда можно позволить себе рисковать. В семейном бизнесе у него не было перспективы дальнейшего роста, а письмо, полученное в январе, подарило ему надежду на новое интересное дело.
Ему нужно было стать самому себе хозяином. Он добился огромных успехов в банковском деле, больших, чем до него отец или дед, но теперь хотел достичь чего-то своего.
Он мечтал об этом давно. Но разве имел он право рисковать, когда у него скоро появится ребенок, о котором надо заботиться?
И жена.
Всю ночь он провел без сна, обдумывая свои будущие шаги. Николь выйдет за него замуж в
