случайной находки в турецком городе Антакья, где в древние времена стоял сирийский Антиох.
Бен помнил это название. В Антиохе последователей Иисуса впервые назвали христианами. Веками этот город опустошали войны и осады, крестовые походы и землетрясения. Его захватывали египтяне, греки, римляне.
— Пару лет назад Морган ездил туда в отпуск, — объяснил Кирби. — Он всегда любил копаться в антикварных лавочках, бродить по базарам. Большая часть того, что там продается, — фальшивый хлам. Древние папирусы, сделанные из прошлогодних банановых листьев. Якобы старинные кости, которые сначала обточили, потом скормили индейке, чтобы их разъел желудочный сок. Однако в последний день перед возвращением Морган наткнулся на кое-что особенное.
— На что же?
— На небольшую шкатулку, изъеденную временем. Продавец сказал, что ее откопали рядом с остатками крепостного вала Антиоха. Любой бы на его месте решил, что это рухлядь. Морган же купил ее, отнес домой и полночи пытался открыть. Внутри лежал папирус.
— А не прошлогодний банановый лист?
— Самый настоящий. Он был написан подлинным иератическим письмом, которое, по сути, является упрощенной версией иероглифов, предназначенной для ведения документов.
— Я в курсе, что такое иератическое письмо, — сказал Бен. — Продолжай.
— Это было незаконченное послание, написанное жителем Антиоха в районе тысяча триста тридцать пятого года до нашей эры, уже после смерти фараона Эхнатона. Автор пишет, что он старый больной человек, Диодор из Гераклеи, который хочет сообщить важные сведения.
— Кирби, не тяни жилы. У меня решительно нет времени.
Историк поднял палец.
— Потерпи чуть-чуть. Здесь начинается самое интересное. Послание было адресовано Санепу, верховному жрецу Фив, и в нем Диодор открыл восхитительную тайну. Он признается, добровольно и открыто, в величайшей краже в истории Египта. Но за свой поступок он не был бы ни осужден, ни наказан. Более того, получи Санеп это письмо, Диодора привезли бы в Египет и воздали ему почести как герою. Сейчас объясню почему.
Бен молча ждал продолжения. Появился призрачный шанс, что информация будет полезной.
— Надо вернуться на пару лет назад, когда Диодор еще не был Диодором, — продолжал Кирби. — Под этим именем скрывался Венкура, египтянин, рожденный в Фивах. Когда юный Санеп только начинал службу в храме, Венкура уже был одним из самых влиятельных и уважаемых верховных жрецов города. В письме он рассказывает, как в тысяча триста сорок четвертом году до нашей эры они с еще двумя жрецами, Катепом и Менамуном, решили уберечь страну и веру от разорения, чинимого Эхнатоном.
Теперь Бен внимательно слушал.
— И что?
— Представь себя на их месте. Вокруг царит хаос. Все считают фараона законченным психом. Своей культурной революцией и маразматичным культом солнца он угрожает самому выживанию государства. Уничтожает великолепные сокровища, уже в то время не имеющие цены. Никаких подвижек к лучшему не предвидится. Что бы сделал ты? Подумай сам.
Бен уже понял ответ. Кирби ухмыльнулся, глядя на его лицо.
— Именно. Они должны были устроить заговор с целью убийства. Уверен, этот вариант они рассматривали. И сочли слишком рискованным: у фараона повсюду были соглядатаи. Никому нельзя было доверять. И они решили переждать, в надежде, что с концом его безумного правления жизнь вернется в нормальную колею. Вопрос времени.
— Укрыть сокровища для потомков, — произнес Бен, — рассчитывая однажды вернуть их на законное место.
Кирби восторженно кивнул и снова присосался к виски.
— Венкура, Катеп и Менамун не стремились к личному обогащению. Они считали себя распорядителями сокровищ, их защитниками. Они приложили все свое влияние, чтобы спасти что возможно, укрыть на несколько месяцев, может, на год. Поначалу ценности сложили в секретном месте в Фивах. Затем по чуть-чуть начали вывозить туда, где никто не смог бы их найти. Пока им хватало влияния, чтобы держать операцию в тайне. Но мероприятие было крайне рискованное. Самоубийственное. Рано или поздно на них должны были выйти агенты фараона. Так и случилось. Кому-то язык развязали деньги, кому-то пытки. Жрецы оказались под колпаком. Перемещать сокровища стало невозможно. Все, что осталось, они спрятали где-то в пустыне. Венкура описал, как сам выбрался из Фив на торговом судне. О судьбе Катепа и Менамуна он узнал много позже. Чтобы не попасть в руки палачей, они покончили жизнь самоубийством, выпив яд.
— Венкура бежал в Сирию?
— Находчивый дядька, чего говорить. Устроился наставником к сыну богача, придумал себе легенду и стал Диодором. Шли годы. И в один прекрасный день донеслись новости: Эхнатон умер, возможно убит, старый порядок восстановлен, реформы Эхнатона и само его имя втоптаны в грязь, а его наследник, Тутанхамон, возродил прежнюю религию с Амоном во главе пантеона. Мечта Венкуры исполнилась. Старый больной человек боялся унести тайну сокровищ в могилу и изложил ее в письме. Печально, а может, и не очень, что послание он так и не отправил. Нам уже никогда не узнать почему. Может, не успел. Может, передумал. Какая разница? Важно лишь то, что мы его нашли. И что сокровище по-прежнему ждет в песках.
Несколько секунд Бен молчал, переваривая информацию.
— Кирби, ты уверен, что это правда? А то тут чертовски много догадок.
— Уж поверь. Мы с Морганом потратили много месяцев, расшифровывая папирус.
— И где он сейчас?
— В Лондоне. Заперт в банковском сейфе. После смерти Моргана только я знаю, где именно.
Бен нахмурился.
— Где гарантия, что папирус подлинный? Почему ты уверен, что Диодор и Венкура — одно лицо?
— Потому что он поставил на письмо личную печать верховного жреца. Ее рисунок знали только посвященные. По ней можно уверенно определить, что писал именно Венкура. Смотри.
Достав из нагрудного кармана ручку, историк нарисовал на подставке для пива характерный круглый знак с храмом посередине. Тот был окружен пальмами, а на верхушке сидела птица в короне.
— Если он подлинный, почему египтологи по всему миру не говорят о нем?
Кирби саркастично хохотнул.
— Потому что мои уважаемые коллеги — толпа консервативных засранцев. Если верить отзывам известных профессоров, наше исследование носит спекулятивный, антинаучный характер и полностью лишено смысла, а попытка возродить старый миф об утерянном сокровище еретика помогла нашей карьере так же верно, как публикация астрологических прогнозов.
— Возможно, они были правы.
Кирби снова приложился к виски.
— Вот как? Такие же дятлы утверждали, что Имхотеп — мифический персонаж, пока в тысяча девятьсот двадцать шестом году случайная находка не доказала его существование, выставив их на посмешище. Так что мы с Морганом решили всех умыть. Скептики должны быть посрамлены. И будут. Гарантирую.
— Так ты говоришь, что в письме указано, где хранится сокровище? — спросил Бен. — Прямым текстом?
Кирби покачал головой.
— Вынужден тебя огорчить. Видимо, старик боялся, что письмо перехватят в пути. Если бы он назвал место, так сказать, отметил крестиком на карте, сокровище могло бы попасть в чужие руки. Венкура был осторожен. И очень умен. Он заранее предвидел такой поворот и в письме сообщает, что до побега успел прямо под носом агентов Эхнатона разместить ряд подсказок, указывающих путь к тайнику.
С гордой улыбкой Кирби откинулся на стуле.
— И ты знаешь эти подсказки?
Улыбка померкла.
