— Верно, — сказал Харрис. Он прошёл к окну, выглянул в него, повернулся, отступил и опёрся на стену. Всё ещё шёпотом он сказал: «Что если Бахман раскололся? Что, если они его убили?»
— Тогда мы уходим отсюда и залегаем на некоторое время, пока они не отстанут от нас.
Харрис яростно потряс головой. «Нет. Я не могу это принять. Я ничего не получил за эту работу, а мне нужны деньги. У меня совершенно другая идея».
Такер знал, о чём это он, но всё равно спросил.
— Если они это вытрясли из Бахмана, вытрясли из него всё, мы должны убить Баглио, возможно, Деффера, возможно, охрану внизу.
— Что насчёт девушки, мисс Лорейн?
Харрис выглядел абсолютно сбитым с толку. «Что насчёт её?»
— Баглио с ней спит, — терпеливо объяснил Такер. — Он пятидесятилетний мужчина, и она ему не ровня. Она чертовская красавица, тот тип цыпочек, которые пробуждают у старых мужчин излишнее доверие. Вполне возможно, он думает о ней больше, чем о всего лишь очередной подстилке — он может ей рассказывать достаточно много о своих делах, чем следовало бы. Известно множество мужчин, которые ставили себя таким образом в дурацкое положение.
Харрис подумал об этом немного, его глубоко посаженные глаза впали даже глубже. Он сказал: «Мне это не нравится, но её мы тоже убьём, если это необходимо».
— Халверсоны?
— Они ничего не узнают, — сказал Харрис уверенно. — Такой человек, как Баглио, не будет трещать о своём бизнесе горничной и лакею.
— Рабочему.
— Не важно.
Такер печально покачал головой и пошёл к кровати, пощупал пульс Деффера и проверил его дыхание. Он начал отрывать кусок простыни, чтобы сделать ленты для связывания. Он сказал: «Пит, у тебя проблемы. Я советую тебе отойти от дел, как только это станет возможным».
— Ты так считаешь, а?
Такер кивнул, не беспокоя его своим взглядом, надеясь избежать необходимости проявлять самообладание. Он начал связывать лодыжки Деффера. «Если ты убьёшь Баглио и остальных, этим займётся полиция. Грим не сделает нас невидимыми. Этого будет достаточно, чтобы объявить любой розыск, который будет похуже всего, на что способен Баглио; а полиция, когда они получат описания от Халверсонов и от Киси, смогут сравнить их с твоей фотографией, которая есть в миллионах чёртовых книг. Надо сказать, что есть небольшой шанс того, что её обнаружат, но достаточно большой, чтобы об этом беспокоиться. Ты хочешь убить всех в этом доме, даже горничную и рабочего?
Харрис немного прочистил горло и отошёл от стены, но он не мог придумать ничего, что можно сказать. Он поставил себя в дурацкое положение перед Такером. Он не мог себе этого позволить.
Такер перевалил Деффера на живот, заложил ему руки за спину и связал их вместе, перевернул его обратно на спину. Даже если горло старика и позволило бы ему говорить громче, чем шёпотом, когда он прийдёт в сознание, то всё равно не было никакого смысла вставлять ему в рот кляп. К тому времени, когда он прийдёт в себя, все в доме будут уже знать то, что произошло.
— Ну что? — сказал Харрис наконец, пытаясь разорвать тишину.
— Даже если ты всех убьёшь в этом доме, — перебил Такер. — Откуда ты можешь знать, что Баглио никому не сообщил из того, что ему рассказал Бахман, может быть, этому щёголю-бухгалтеру Чаке? Если рассказал, то все твои убийста напрасны.
— Есть изъян в твоих рассуждениях, — сказал Харрис. — Это уже дело полиции. Всё из-за охранника, которого ты пристрелил.
— Бред собачий, и ты это знаешь, — сказал Такер. — Баглио вызовет собственного доктора, и он приведёт его парня в порядок.
Харрис понимал это, но всё ещё не мог от этого избавиться. «Я не могу себе позволить затаиться на год, чёрт возьми».
Для того, чтобы переключить внимание Харриса, Такер сказал: «Возможно, к тому времени, когда мы покинем это место, у тебя будут деньги, которых хватит на год или даже больше».
— Каким образом?
— Подожди, — сказал Такер, потому что у него не было настоящего ответа.
Они покинули комнату Деффера, выключили свет и закрыли за собой дверь.
Джимми Ширилло ждал у Хелверсонов. Он стоял в проёме их двери в то время, когда они садились рядом с латунной передней спинкой их кровати, связанные и с кляпами во рту, их руки были привязаны к латунным прутьям, которые находились за ними. Она была худая и до определённой степени симпатичная, однако ввалившаяся кожа вокруг глаз указывала на то, что женщина была измотана и совершенно измучена жизнью. Её муж, высокий, худощавый, желтолицый мужчина с густыми бровями и ушами, которые выглядели так, будто их трансплантировали с гончей собаки, был измотан годами даже больше, рабскими и напряжёнными, для того, чтобы доставлять удовольствие. И с ужасом на лице.
— Вопросы? — спросил Ширилло.
Такер снова посмотрел на Халверсонов и увидел в точности то, о чём упоминал Киси. «Вопросов не будет. Если бы и они знали то же, что знает Баглио, я был бы удивлён. Подозреваю, что нашего человека могли бы держать в этом доме целый месяц, а эти двое даже не подозревали бы об этом».
Ширилло кивнул. «Они были такими любезными, я думал, что они собираются связать друг друга сами».
— Давайте, проверим оставшиеся комнаты на этой стороне, — сказал Такер. — Только для уверенности.
В последних двух комнатах в этом меньшем из крыльев особняка они обнаружили доказательство того, что и Киси, и Деффер им врали: две используемые спальни и занятые шкафы. Беглого осмотра каждой из них было достаточно, чтобы убедить Такера в том, что ещё двое бандитов были на ногах и находились и до этого, и теперь неизвестно где.
— Я бы не подумал, что повар будет нам врать, — сказал Харрис. Он положил в карман свой «Люгер» и использовал освободившуюся руку, чтобы водить по гладким линиям пулемёта.
— Тем не менее, он врал, — сказал Такер. — А когда Деффер упомянул про более, чем двоих охранников, я тоже думал, что он врал.
— Но где они? — спросил Харрис. С тревогой он всмотрелся в неосвещённый лестничный колодец, в длинный пролёт коридора, затем в короткий.
Ширилло сказал: «Должно быть, они ещё снаружи». Он совершенно не волновался. Он сам себя удивлял, и Такер тоже удивлялся его способности адаптироваться. Так как Харрис становился ненадёжным, Такеру необходимо будет сделать ставку на Ширилло.
— Они должны были нас видеть, — настаивал Харрис. Его голос был грубым, дрожащим. — Из-за того, что мы так включали и выключали свет в этом месте, любой снаружи мог…
— На самом деле не видели, — сказал Ширилло. — Мы в основном использовали фонарик, а занавески большую часть его света скрывают от людей, которые снаружи. Мы использовали потолочный свет только в художественной студии, в складском помещении и спальне Халверсонов. В первых двух вообще нет окон, а третья не вызовет никаких подозрений. Я думаю, что охранники должны быть позади дома; поэтому я не упоминаю о том, какой свет был включён в передних комнатах.
Хорошо. Чистое, обоснованное суждение. Такер знал, что если они выберутся отсюда, он будет использовать Ширилло снова, на другой работе. Харрису, по поводу которого он решил, что никогда больше не будет с ним иметь дел, он сказал: «Я согласен с Джимми».
— Хорошо, друзья, даже если это так, это ничего не меняет. Если даже те свободные охранники не знают, что мы в здании, они всё ещё там, под нами. В любое время они могут уйти с поста или отойти внутрь на чашечку кофе, и когда они это сделают, всё будет кончено. — Последние несколько слов вышли из его горла как сок, выжатый через сито.
— С другой стороны, — сказал Такер. — Мы можем закончить перед тем, как они вообще что-нибудь узнают.
— Вряд ли, — сказал Харрис. Он скорректировал своё мнение: «Невозможно».
