Что предпринять? В первый момент он решил отправиться на поиски Ванды. А уговор с царем? Нет, нужно доиграть спектакль. Ричард быстро отыскал кресло, под которое спрятал плащ со звездами. Он немного измялся, но сейчас это уже было неважно. В раздевалке он разгладил фалды и водрузил на место Шведскую Шпагу.
Не торопясь и беспечно глядя по сторонам, он вошел в зал и встал так, чтобы все заметили сверкающий орден.
Позируя перед публикой, он сознавал, что глаза его ищут только Ванду в этом вихре танца и смеха. Веселье заметно усилилось за время их отсутствия. Разгоряченные вином гости не обращали внимания на свой весьма растрепанный вид. Какой-то огромный мужчина в костюме пирата тащил на плечах маленькую Коломбину, которая вряд ли понимала, что была почти раздета. Ричард узнал мужчину — одного из русских посланников. Интересно, а как развлекается царь, глядя на свою свиту? Неожиданно его размышления были прерваны: он услышал голос Екатерины.
— Где вы пропадали, Ричард? Царь искал вас.
— Он еще здесь?
— Он уже у себя и ждет вас.
— Ваше слово — закон, — пошутил Ричард. — Могу я проводить вас, мадам?
Он предложил ей руку с преувеличенным почтением. Она ослепительно выглядела в своем синем платье, плотно облегающем стройную фигуру. Волосы ее украшал полумесяц, усыпанный бриллиантами. Темные таинственные глаза Екатерины всегда наводили Ричарда на мысль о том, что в ней очень много восточного. Смущала лишь белоснежная кожа.
— Вас так долго не было, — сказала она, когда они достаточно удалились от суетной толпы.
— А как вы узнали, что я не царь?
— Разве может мужчина обмануть любящую его женщину?
— Наверняка вам кто-то сообщил. Я не верю, что вы догадались сами! Царь ошибся, надеясь избежать окружающей его неизменной бдительности!
— Об этом знаю я и еще Бутинский, — быстро ответила Екатерина.
— Бутинский? — повторил Ричард. — Кто такой?
И тут же вспомнил: парикмахер царя. Итак, она следит за каждым шагом своего царственного господина, как и он за ней.
— Вы сердитесь на меня? — мягко и обольстительно спросила Екатерина.
Поднимаясь по широкой лестнице, она потянулась рукой к его щеке, но Ричард отвернулся.
— Вы ведь знаете, я не люблю этих жестов.
— Дорогой, из вас получился великолепный император!
Ричард не ответил. Они подошли к покоям царя и остановились там, где их не могли услышать.
— Вы идете со мной?
— Нет, я иду к себе в спальню, но… спать я не хочу. Ее глаза и губы звали Ричарда.
— Царь может задержать меня, — напряженно ответил он и, повернувшись, направился к двери, которую охраняла стража.
Екатерина обожгла Ричарда взглядом, только подтвердив его догадку.
Едва войдя в танцевальный зал, Ванда бросилась к амфитеатру, где оставила баронессу. Девушку охватила паника, когда она не нашла ее там. Неужели она рассердилась и уехала домой одна? Затем Ванда поняла, что самым подходящим местом для баронессы в это время может быть банкетный зал. Она поспешно шла по круглой галерее, заглядывая во все комнаты, и наконец, ее поиски увенчались успехом.
Баронесса заканчивала ужин за одним из больших столов в окружении своих именитых друзей. Когда Ванда остановилась возле нее, в глазах баронессы было явное любопытство, но ее вопрос к Ванде прозвучал совсем обыденно:
— Вам нравится здесь?
— Очень, мадам!
— Не пора ли нам домой?
— Да, мадам.
— Прекрасно. Тогда дайте мне вашу руку.
Ванда помогла баронессе подняться. Она прекрасно понимала, как, впрочем, и баронесса, с каким любопытством все смотрели им вслед: ее ведь не представляли официально. Поддерживая под руку свою спутницу, Ванда вышла из банкетного зала, и они медленно спустились по лестнице к выходу. Только в экипаже, откинувшись на мягкие сиденья, баронесса заговорила.
— Я заметила, ты танцевала с царем. Он понравился тебе?
— Да, он был очень добр. Но как вы узнали его?
— За кого же ты меня принимаешь? Ведь это Александр. Каждый в Вене знает его.
Тактичность баронессы Валузен взяла верх над любопытством, и больше вопросов не последовало.
Но когда они вошли в замок и направились в свои спальни, Ванда услышала тихий вздох баронессы.
— Ты так молода… слишком молода для таких игр!
Горничная помогла Ванде раздеться. Только оставшись одна, она, наконец, позволила себе прикоснуться пальцами к губам, где, казалось, до сих пор жил волшебный поцелуй. Воспоминания захватили и унесли ее воображение туда, где она была так счастлива.
Боже! Он поцеловал ее! Она чувствовала прикосновение его губ. Время остановилось. Душа Ванды рвалась к нему, трепеща от радости, о какой она и не смела мечтать.
Конечно же, он поцеловал ее! Ни о чем другом сейчас она не могла думать. Это случилось так неожиданно, и вместе с тем весь вечер теперь казался необыкновенной прелюдией этого поцелуя!
Постепенно она успокоилась; чему способствовала и обстановка незнакомой комнаты, где ей предстояло провести ночь. Ванда не сомневалась, что это был настоящий царь, российский император, а она позволяет себе относиться к нему как к обычному человеку. У него есть жена и любовница. Не сошла ли она с ума, чтобы вести себя таким образом, даже если того требуют интересы Австрии?
С внезапным отвращением Ванда резко провела рукой по губам, как будто хотела стереть начисто совсем недавно волновавший ее поцелуй. Ей было велено танцевать с царем, постараться узнать его поближе, разобраться в его мыслях. Но ведь он не сказал ничего, что представляло бы хоть малейший интерес для кого-то, кроме нее самой!
Баронесса права: она еще очень молода и неопытна для подобных дел. Зачастую чувства и эмоции преобладают в ней над разумом. Ванда знала, чего ждет от нее Меттерних, и должна помнить только о приказе князя.
Становилось прохладно. Ванда погасила свечи и улеглась на роскошную кровать.
Сон не шел к ней. Напрасно она пыталась оживить те высокие благородные чувства, которые захватили ее во время встречи с князем. Еще недавно она готова была с радостью умереть за свою родину, а теперь… В темноте ей виделись лишь глаза под маской и губы, и они будили в ней доселе неведомые желания.
ГЛАВА V
Ричард проснулся с ощущением, что он не спал, а мечтал. Когда постепенно глаза привыкли к знакомым предметам, он увидел на туалетном столике веер Ванды.
Лучи бледного солнца, проникающие сквозь незанавешенное окно, падали на перламутровые обломки. Вчера ночью он распахнул ставни, отодвинул тяжелые парчовые занавеси и долго смотрел на усыпанное звездами небо, слушая едва различимые звуки музыки.
Ванда назвала конгресс волшебным вальсом, но это скорее относилось к вечеру, который они провели вдвоем. Неужели мыслимо, чтобы девушка, с которой он случайно познакомился в танцевальном зале
