Эрик с интересом наблюдал за новоприобретенными родственниками. Так же, как несколько месяцев назад Орландо, он мысленно оценивал каждого, Делая выводы и определяя свое отношение. Для него недолго оставалась секретом всеобщая неприязнь к матери. Это не разозлило и не испугало Эрика. Наоборот, обрадовало. Чем больше ее будут ненавидеть другие, тем больше она будет ценить его, Эрика, и тем сильнее зависеть от него.
Эрик затаился. Он не старался завоевать ничью симпатию и сразу пресекал все попытки подружиться с ним. Поначалу добросердечная Риа пробовала найти с ним общий язык, но Эрик не нуждался в друзьях и гордо отворачивался от протянутой руки. Вокруг были люди, которые незаслуженно пользовались вниманием его матери и богатством, которое принадлежит ему по праву. Он никогда не считал себя меркантильным человеком. Все, что надо для обычной жизни, у него было. Однако роскошь дома Денверов впечатлила даже его твердокаменное сердце. Эрик постепенно начал понимать, что значит принадлежать к этой семье.
Все же Денверы упорно не желали принимать его в свой круг. Джон Денвер-старший не обращал на него ни малейшего внимания. Для него существовал только Орландо. Присцилла с подозрением приглядывалась к новому внуку. Ей не нравился этот задумчивый темноглазый юноша, так похожий на свою мать. Она с жадностью искала в его лице черты сына, но не находила ни одной. Мучением стали для нее традиционные семейные собрания за ужином. Сильвия и Эрик отравляли своим присутствием теплую домашнюю атмосферу, которой так гордилась Присцилла. Даже сразу после убийства Майкла Реддорна в их парке у Присциллы Денвер не было так тяжело на душе.
Джека обуревали совершенно противоположные чувства. Тревога за Орландо, недоверие к словам Сильвии и безотчетная неприязнь к Эрику не давали ему спокойно спать по ночам. Он ворочался с боку на бок, спрашивая себя, как ему убедиться в правоте Сильвии, не оскорбляя ее и Эрика. Но не только проблемы лишали Джека сна. Он ловил себя на мысли, что теперь, после появления Сильвии в его доме, он словно возвратился в безоблачные времена юности, когда ради одного поцелуя этой женщины он был готов на любые подвиги.
Джек думал, что окончательно забыл ее. Прошло более двадцати пяти лет с момента их первой встречи. Но оказалось, что гордый поворот головы, взмах пушистых ресниц, насмешливая полуулыбка навсегда врезались в память. К ужасу своему Джек чувствовал, что его вновь затягивает страшный омут любви.
Присцилла без труда угадала, что терзает сына. Она с неудовольствием отмечала, что Джек проводит с Сильвией очень много времени. Всего два дня, как они вместе приехали сюда, а он уже не отходит от нее ни на шаг. Предупреждать мужчину, которому через несколько лет стукнет пятьдесят, казалось бессмысленным, но Присцилла не могла смотреть спокойно, как сын ее гибнет прямо на глазах. Она была обязана попытаться спасти его.
— Джек, дорогой, — как-то вскользь заметила она, когда осталась наедине с сыном. — Ты уже решил, что делать с Эриком?
Начинать разговор с Эрика было намного безопаснее, чем сразу говорить о Сильвии. Присцилла уже успела убедиться, что Джек отнюдь не питает отеческих чувств к своему неожиданно появившемуся отпрыску.
Джек молчал. Он никак не мог заставить себя относиться к Эрику как к сыну. Что-то мешало ему полюбить его, и Джек чувствовал себя виноватым.
— Не слишком ли ты доверился словам Сильвии о том, что он
Напоминать об Эрни Макмилане Присцилла не хотела. Сын сам должен вспомнить, что Сильвия отнюдь не была добродетельной супругой. Джек нахмурился. Он верил Сильвии, но здравый смысл требовал от него согласиться со словами матери.
— Что ты предлагаешь? — резко проговорил он.
Присцилла поняла, что задела сына за живое.
— Говорят, что сейчас есть анализы, позволяющие со стопроцентной точностью сказать...
— Я не могу оскорбить их подозрением! — воскликнул Джек с излишней горячностью. — Надо было сразу заставить Эрика пройти этот анализ. Сейчас слишком поздно. Мы уже приняли их в свой дом...
— Ничуть не поздно, — продолжала увещевать Присцилла. — Не забывай об Орландо. Несправедливо лишать его доли наследства деда, не проверив все тщательно...
Это был весомый аргумент. Джек призадумался. Он не должен забывать о другом своем ребенке.
— Ведь если Эрик твой сын, то он старший внук в семье. Ты же знаешь, какое огромное значение твой отец придает этим мелочам.
Джеку было нечего возразить, Присцилла была права от начала до конца. Но как ему не хотелось принимать решение прямо сейчас!
— Я решу этот вопрос после того, как полиция разберется с убийством, — нашелся Джек.
Присцилла вздохнула. Этого мало, но хотя бы кое-что...
Сильвия лежала в шезлонге на краю бассейна, потягивала прохладный терпкий сок и размышляла. Неужели судьба наконец решила отнестись к ней благосклонно? После всех перенесенных страданий она заслуживает немного спокойствия и счастья.
Сильвия поежилась. Все, к чему она прикасалась, было разрушено. Она была готова уже поверить в собственную отрицательную энергию. Жизнь постоянно обманывала ее, маня зеленым оазисом, а потом оставляя в бесплодной пустыне. Джек, Эрик, Пауль, Алекс, Дэн, Питер, Сэм, Уолтер, Уилл... Они все подвели ее. Как тяжело было приходить в себя каждый раз после крушения очередной надежды! Может быть, все дело в том, что она просто плыла по течению, позволяя другим принимать решения за нее? Ведь теперь, когда она взяла все в свои руки и перестала рассчитывать на мужчин, ее жизнь сказочным образом изменилась. Она не только достигла поставленной цели, но получила неизмеримо больше того, о чем мечтала когда-то. Джек Денвер, человек, благодаря которому она выбралась в Америку, снова появился в ее жизни...
Как несправедлива она была к нему! Как жестоко оскорбила его чувство! Сейчас Сильвия могла точно сказать, что никто не любил ее так, как Джек. По глупости она потеряла его, но теперь у них есть шанс попробовать все сначала. О, это сладкое слово сначала!
Сильвия ясно видела, что Джек уже не тот восторженный сероглазый мальчик, который двадцать пять лет назад брал ее в жены. Годы сильно изменили его, и Сильвия чувствовала, что эти перемены нравятся ей. Джек стал более серьезным, рассудительным, независимым. У него было прошлое, из которого Сильвия была полностью изгнана, в то время как вся ее прошлая жизнь была не совсем свободна от сожалений о Джеке Денвере. Всех своих мужчин она сравнивала с ним. Он же совершенно забыл о ней, потому что у него была Эшли...
При воспоминании об Эшли Сильвия почувствовала укол ревности. Надо же, как она была слепа в то время! Не заметить, что Эшли Стентон влюблена в Джека... Но разве его возможно не любить? Она сама была слишком молода и глупа тогда, чтобы оценить его по достоинству, но Эшли не была так легкомысленна и наивна и сразу схватила то, что Сильвия неосторожно выпустила из рук. Зато сейчас все вернулось на круги своя, и у нее появилась возможность исправить роковую ошибку...
Сильвия прикрыла глаза и задремала. И кто может сказать, что снилось ей, — долгожданная жизнь в неге и роскоши, для которой она была рождена, или Джек Денвер, обещающий любить ее вечно.
Прошло несколько дней. Присцилла с неудовольствием наблюдала из окна своей спальни за тем, как Джон и Сильвия напропалую флиртуют у бассейна. Присцилла не слышала ни слова, но ей были ясны их жесты, улыбки, взгляды.
— Она снова пытается завлечь его в свои сети, — обратилась она к мужу, который лежал на кровати в глубине комнаты.
— Джек не попадется во второй раз, — с уверенностью произнес Джон Денвер-старший. — Это все пустяки.
Присцилла невесело улыбнулась. Мужчины слепы, когда дело касается любви, но она материнским
