– Трое у алтаря… Один в часовне, там радио… Остальные караулят…
– Как расположены посты?
– У входа есть… У часовни тоже…
Повинуясь едва заметному жесту Тыгуа, один из «спортсменов» тюкнул пленника по макушке своей дубинкой.
– Свяжите его получше, чтоб шевельнутся не мог, – вполголоса распорядился учитель. – Теперь так: трое – к часовне, радиста берете живьем. Остальные со мной. Ты, ты и ты – стрелы заменить. На поражение – только в крайнем случае: они нужны нам живыми.
«Стрелы заменить» – о чем это он? А, вот оно что: бойцы достают оперенные древки, заканчивающиеся гуттаперчевым шаром размером с теннисный мяч. Такая штука может покалечить, но не убьет.
Соблюдая предосторожности, мы двинулись по направлению к базилике. Чем ближе мы подходили, тем ярче становился свет. Сквозь шум дождя сделались различимы голоса. Напряжение нарастало. Я переложил мачете в левую руку и потянул из кобуры пистолет. Тыгуа не дал мне вытащить оружие, придержал за локоть и отрицательно покачал головой. Надеется все сделать тихо? Наверное. Мы подкрались почти вплотную и остановились. В ход снова пошло зеркальце на рукоятке.
– И все же, я считаю, надо на время убраться из города, – знакомый баритон! Шакес собственной персоной; выходит, я был прав.
– Мы это уже сто раз обсуждали. Поймите, наконец: свежая татуировка в любом случае привлечет внимание. Надо затаиться и переждать.
– Да? А обыски, облавы? Или вы считаете, эти руины обойдут стороной?
– До сих пор обходили… – ба, еще один старый знакомый! Этот сиплый голос не мог принадлежать никому иному, кроме Арриведерчи.
– Шакес, не дергайтесь! Вы меня сбиваете! Что, так сложно потерпеть?
– Да я уже пару часов терплю! – скандально отозвался баритон. – Кто же виноват, что у вас кончилось обезболивающее!
– Скажите спасибо, что хоть тушь осталась! Иначе так бы и ходили уродом…
Тыгуа и его ребята о чем-то беззвучно посовещались. Учитель вскинул над головой руку. Три пальца. Два. Один. Пошел!
Мы ворвались в базилику. Выглядела она впечатляюще: повсюду горели свечи – наверное, десятки свечей: на алтарном возвышении, на ступенях, на подоконниках, просто на полу… Трепетное пламя играло и переливалось в хрустальных струйках воды, сочащихся с высокого потолка. Окна были занавешены плотной тканью – так что наружу не проникало ни лучика.
У алтаря, на расстеленной простыне, лежал Шакес. В изголовье сидел на корточках фрог; рядом были расставлены многочисленные баночки и пузырьки. Татуировщик, вот кто это такой. И вот зачем столько свечей: работа тонкая и требует хорошего освещения. У дальней стены – Арриведерчи: развалился, с удобством облокотившись на вещмешки.
Реакция у бойплава была великолепная: татуировщик еще только повернул голову, Шакес вообще не успел сообразить, что происходит – а он, не вставая на ноги, откатился в сторону и, взяв низкий старт, бросился к выходу. Щелк! Щелк! Сразу две стрелы с гуттаперчевыми наконечниками ударили его в спину. Арриведерчи рухнул, перекувырнулся, но тут же выхватил пистолет. Хлопнул выстрел. Татуировщик кулем свалился на пол: пуля попала точно в затылок. Тут подоспели ребята Тыгуа. На Арриведерчи навалились втроем. Он еще какое-то время сопротивлялся – пока кто-то, наконец, не угомонил негодяя. Шакес растерянно вскочил – и замер с поднятыми вверх руками: на него нацелилось сразу несколько арбалетов. В дверном проеме появился тип, размахивающий обнаженным мачете. Часовой, услыхал выстрел. У кого-то из «спортсменов» сдали нервы: боевая стрела пронзила его насквозь.
Посланные в часовню сработали как надо. Приволокли связанного по рукам и ногам радиста. Опять знакомая физиономия: майор, он же – шкипер с «Арлекиновой рыбы». При виде меня он чуть заметно усмехнулся: мол, надо же, как в жизни бывает. Арриведерчи и Шакеса скрутили и усадили спиной к алтарному возвышению. Итог: четыре трупа, четверо пленных. Из наших не пострадал никто. Победа?
– Набери воды, – приказал Тыгуа одному из своих парней, и получив требуемое, выплеснул все в физиономию Арриведерчи. Тот нехотя разлепил глаза.
– Зачем убил? – учитель кивнул на неподвижное тело татуировщика. Вокруг головы его расплывалась кровавая лужа. Бандит скривил губы в усмешке.
– Ошибся…
– Врешь!
Бойплав без труда выдержал его взгляд и ничего не ответил. Наглый сукин сын. Но смелый, это у него не отнимешь. Зато Шакес явно сделан из другого теста: подбородок дрожит, глаза испуганно мечутся с одного лица на другое. При виде меня он совсем сник.
«Капитан команды» перебросился парой слов с учителем, шагнул к дверному проему, направил в небо вощеный картонный цилиндр и потянул шнур. Зеленая сигнальная ракета рванулась сквозь струи дождя. «Все в порядке, пакуйте пленных». Если бы требовалось подкрепление, дали бы красную. Ко мне подошел Тыгуа и, глядя куда-то в сторону, сказал:
– Значит, так, Эд… Мы их сейчас увезем. Если тебе надо что-то узнать – спрашивай…
– Увезете? – надо сказать, я ожидал чего-то подобного, но все же рассчитывал, что времени будет больше. – На спортивную базу, да? Выпытывать тренерские методики?
– Ага. Типа того.
– Ну-у… Вопросов-то немало накопилось… – протянул я задумчиво.
– А ты кратенько так сформулируй. Самую суть. Пяти минут тебе хватит?
– Час, не меньше, – твердо ответил я. – Скорее всего, даже два.
Он досадливо крякнул.
– Извини, не получится.
– Учитель, мы с вами вместе пробирались через восставшую Стигию. Вместе плыли на корабле в компании уголовного отребья. Про плавучую крепость я вообще молчу… Вам не кажется, что теперь напускать таинственность, как бы это выразиться… Малость смешно? А его показания мне нужны, понимаете? Помимо прочего, этим делом заинтересовался Его Величество.
Тыгуа долго молчал, о чем-то сосредоточенно размышляя.
– Хорошо, – неожиданно сказал он. – Ладно. Только вот что, Эд. Придется тебе завязать глаза. Потерпишь? И на обратном пути, кстати, тоже.
– Нет проблем.
Глава 26
Точка в расследовании
– В общем, конечно, история нетривиальная, хотя и не столь загадочная, как представлялось вначале, – я отхлебнул из бокала. Шерри-бренди у посла был отменный. На столе чуть слышно шуршал фонограф. Я старался говорить прямо в латунный раструб – так запись получалась лучше.
– Значит, Ирокко… – задумчиво произнес Грей.
– Да. Отношения Ирокко и Пацифиды никогда не были особенно теплыми, но до открытой вражды дело доходило редко – последний раз это случилось около ста лет назад, вы знаете – Война Пяти Княжеств…
Он кивнул.
– Большая часть территории Ирокко – горные районы; а между горцами и жителями равнин всегда существует некая напряженность. По-моему, это всеобщее правило, вроде гегельянского принципа противоположностей. Верно не только для нас, но и для любого из миров спектра ван Верде…
Посол кивнул.
– Ирокко вообще – очень своеобразная держава: в чем-то его законы дозволяют предельную неформальность, в чем-то, наоборот, весьма жестко регламентируют. Последнее, в частности, касается взаимоотношений полов. Молодой Шакес, отправляясь в путешествие, этого не знал. Думаю, он был очарован кажущейся простотой тамошних нравов, а когда его прихватили, испытал настоящий шок.
– Сексуальный скандал? – поднял бровь посол.
– Он был не слишком откровенен в этой части истории – что само по себе кое о чем говорит. Полагаю, да. Нечто неприглядное. Наказания у горцев весьма суровы, и когда ему предложили выход из положения,
