— Что новенького? — спросил Лукас, когда они вошли в комнату.
Табуретка парня из ФБР пропала.
— Тихо, как в могиле, — ответил один из полицейских. Дел все еще спал. — Кто победил?
— Он, — мрачно проговорила Лили. — Два очка из ста пятидесяти.
— Отлично, — сказал тот из копов, что был крупнее, протянул руку, и его напарник вложил в нее доллар.
— Целый доллар? — присвистнув, сказал Дэвенпорт. — Впечатляет.
Улица была пустынной, временами казалось, что машины проезжают по ней раз в час. Зашел Слоун, часок посидел с ними и сказал:
— Слушайте, возьмите рацию и давайте пойдем в «Кингс плейс». Я там встречаюсь с женой. Это же в двух минутах отсюда.
— А это что такое? — спросила Лили.
— Бар для ковбоев и лесорубов, находится на Хэннепин. У них запрещено драться, играет оркестр, и они делают потрясающие тако, три штуки за доллар, — ответил детектив.
— Еда, — проговорила женщина.
Лили думала, что Лукас потребует, чтобы она рассчиталась с ним в машине, в темноте, и снова не угадала.
— Господи, какой же ты временами мерзкий, — сказала она.
— А ты такая нетерпеливая, — заметил он. — Почему ты не можешь расслабиться?
— Я хочу расплатиться и уже забыть об этом.
— У нас полно времени, — ответил он. — Вся ночь впереди.
— Ну как же, вся ночь! — хмыкнула она.
Стены бара, плотно заставленного столами со скамейками, были украшены головами оленей и щуками весом в тридцать фунтов; у входа стояло чучело черного медведя, посередине — деревянный кактус. Мексиканский оркестр из трех человек играл в углу, а кружка пива «Шмидт» стоила два доллара.
Слоун запустил процесс, заказав всем по кружке пива, что только Лили посчитала чрезмерным. Музыканты заиграли песню «Little deuce couple» в стиле южной границы.
— Давайте танцевать, — предложил Лукас и заставил напарницу оторваться от пива и тако. — Ну же, они играют рок-н-ролл.
Дэвенпорт танцевал с Лили, затем с женой местного ковбоя, который в это время перехватил Лили. Потом она танцевала со Слоуном, а Лукас — с высокой одинокой женщиной, чья прическа, похожая на улей, начала рассыпаться, жена Слоуна танцевала с ковбоем. Затем они снова поменялись партнерами. Когда Лили наконец вернулась к столу, она громко хихикала. Мужчина помахал официантке и показал на кружку напарницы.
— Всем еще по одной, — крикнул он.
— Ты пытаешься меня напоить, Дэвенпорт, — сказала Лили, ее голос прозвучал четко, но глаза слишком быстро двигались. — Может, у тебя даже получится.
Слоун громко рассмеялся и принялся за вторую кружку.
В полночь они связались с наблюдательным постом. Ничего. Оба соседа Худа были дома. В квартире горел свет. Через час они проверили снова. Никаких результатов.
— Ну, что будешь делать? — спросил Лукас, когда «Кингс» закрылся.
— Не знаю. Думаю, тебе следует отвезти меня в гостиницу. Сомневаюсь, что он останется за рулем в такое позднее время.
Дэвенпорт остановил «порше» на парковке отеля и выбрался наружу.
— Время платить по счетам? — спросила Лили.
— Точно.
На парковке находилось человек шесть, и еще столько же входили или выходили.
— Это не приглашение, и я не хочу, чтобы ты что-нибудь вкладывал в мои слова.
— Правда?
— Можешь подняться наверх ровно настолько, сколько потребуется, чтобы получить долг.
Они молча поднялись на лифте и прошли по коридору к ее номеру, при этом Лукасу становилось все больше и больше не по себе. Внутри, когда она закрыла дверь, оказалось темно. Дэвенпорт принялся искать выключатель, но она поймала его руку и сказала:
— Не нужно. Забирай, что тебе причитается, и уходи.
— Я неожиданно почувствовал себя полным идиотом, — смущенно признался Лукас.
— Давай уже покончим с этим, — сказала она немного заплетающимся языком.
Он нашел ее в темноте, притянул к себе и поцеловал. Она долю секунды безвольно висела у него в руках, затем ответила на поцелуй, сильно оттолкнув к двери, ее лицо и тело прижимались к его телу, руки вцепились в грудь. Они довольно долго так стояли, потом она оторвала губы, сильнее сжала его и застонала:
— О господи!
Мужчина подержал ее мгновение, а потом прошептал на ухо:
— Удваивается или ничего.
Он снова нашел ее губы. Не разжимая объятий, они сдвинулись с места, Лукас почувствовал кровать позади и опустился на нее, увлекая Лили за собой. Он ожидал, что она будет сопротивляться, и ошибся. Она откатилась в сторону, по-прежнему не отпуская его, снова поцеловала его в губы, затем в подбородок. Лукас оказался наполовину на ней и принялся сражаться с блузкой, пытаясь вытащить ее из брюк, провел руками по ее спине, нащупал бюстгальтер и, наконец справившись с ним, поймал одной рукой грудь…
— Боже, — прошептала женщина, прижимаясь к нему. — Господи, Дэвенпорт…
Он нашел ремень, расстегнул его, засунул руку под край трусиков и прикоснулся к горячему…
— Боже мой, — выдохнула она, отодвинулась от него, оттолкнула руку и скатилась с кровати на пол.
— Что? — В комнате царил непроглядный мрак, и у мужчины немного кружилась голова от их неожиданной борьбы. — Лили…
— Господи, Лукас, мы не можем… Извини меня. Я не хотела тебя дразнить. Мне так стыдно.
— Лили…
— Лукас, я сейчас разревусь, уходи…
— Боже праведный, только не это.
Дэвенпорт встал, заправил рубашку в брюки и тут обнаружил, что потерял где-то один ботинок. Мгновение он шарил в темноте в поисках выключателя. Лили сидела на полу у дальней части кровати и стягивала края блузки.
— Извини, — повторила она, и он увидел, что ее глаза потемнели от раскаяния. — Я просто не могу.
— Все нормально, — ответил Лукас, пытаясь отдышаться. — Проклятый ботинок куда-то задевался, — со смешком сказал он.
Лили, не поднимая головы, заглянула за край постели и сказала:
— Под занавеской. У тебя за спиной.
— Нашел.
— Извини.
— Послушай, Лили, все в порядке. Я пойду домой и выпущу себе мозги, чтобы ослабить напряжение, но тебе не стоит из-за этого беспокоиться.
Она робко улыбнулась.
— Ты хороший парень. Увидимся завтра.
— Конечно. Если я доживу до завтра.
Когда он ушел, Лили сбросила одежду и встала под душ, подставив под струи воды сначала грудь, а потом спину. Через несколько минут она начала снижать температуру, пока в конце концов ей не стало казаться, что она стоит в потоке жидкого льда.
