Если у тебя это получится, дальше все будет в порядке.
Она подняла глаза, и на ее лице появилось виноватое выражение.
— Я об этом не думала. Первая… встреча.
— Когда ты арестовываешь подростка, но у тебя еще нет уверенности, что это сделал он, — с тобой такое бывало? У него меняется лицо, когда он понимает, что ты из полиции. И тогда ты уже не сомневаешься, что он виноват! Если ты не будешь осторожна, с тобой произойдет нечто похожее.
— О господи, — пробормотала Лили.
— Но если ты продержишься первые десять минут, будешь болтать всякую чепуху, чувство вины постепенно исчезнет.
— Голос опыта, — с едва заметной горечью сказала Лили.
— Боюсь, что так, — уныло признался он. — Даже не знаю. Я люблю женщин. Впрочем, я смотрю на Слоуна. Ты знаешь, даже жена называет его «Слоун». Но они все время смеются и разговаривают. Иногда я им завидую.
Лили села на кровать.
— Давай не будем об этом говорить, — попросила она. — В противном случае я слишком рано окажусь в могиле. Как Ларри.
— Бедный старина Ларри, — сказал Дэвенпорт. — Мне так жаль его.
Следующий день выдался солнечным. Лукас надел свой лучший синий костюм и выходное черное пальто из шерсти. Его напарница выбрала темный костюм с синей блузкой и твидовое пальто. Перед тем как они вышли из номера Лили в отеле, ТВ-3 начал вести прямой репортаж с похорон Ларри Харта. Прежде всего показали приезд Лоуренса Дабервилля Клея, который произнес в микрофон несколько дежурных фраз и вошел внутрь.
— Клей думает, что он президент, — сказал Дэвенпорт.
— Вполне может случиться, что через шесть лет так оно и будет, — ответила Лили.
Епископальная церковь была переполнена работниками отдела социального обеспечения, знакомыми индейцами и родственниками. Сначала несколько слов произнес Даниэль, затем выступил лучший друг Ларри, который называл его братом. Гроб оставался закрытым.
Движение по центральной части Миннеаполиса было остановлено на пять минут, чтобы пропустить похоронную процессию. Машины ехали бампер к бамперу по центру города в сопровождении полицейского эскорта на мотоциклах.
— Здесь лучше, — сказала Лили, когда они оказались на кладбище. — В церкви я всегда начинаю нервничать.
— Именно тут я тебя впервые увидел, — ответил Лукас. — Во время похорон Блуберда.
— Да. Теперь это кажется не случайным.
Надгробия были разбросаны на территории в двенадцать акров, все вокруг довольно сильно заросло кустарником, повсюду высились крупноплодные дубы. «Наверное, здесь жутковато лунными ночами, — подумал Лукас. — Дубы стоят, словно тени всадника без головы». К ним подошел Андерсон, чувствовавший себя неловко в черном костюме, в котором он походил на работника похоронного бюро.
— Здесь похоронена Рози Э. Любовь, — после короткой паузы сказал он.
— Вот как? Где ты узнал? — спросил Дэвенпорт.
— Нашел в старых досье коронера. Когда она умерла, ее родственников отыскать не удалось, поэтому они сделали запись на свидетельстве о смерти, где указали кладбище, на случай, если кто-нибудь будет ее искать.
— Ясно.
— И Блуберд тут же, — заметила Лили.
— Да.
Вскоре Андерсон отошел и смешался с другими посетителями кладбища. На некотором расстоянии держались съемочные группы всех местных телестанций и несколько представителей иностранной и национальной прессы. Полицейские полностью контролировали похороны, которые получились почти военными. Когда они передали американский флаг матери Харта, раздался торжественный салют.
После окончания службы Андерсон снова подошел к ним.
— Она здесь неподалеку.
— Кто?
— Рози Э. Любовь. В похоронном бюро мне дали распечатку.
Заинтересовавшись, полицейские последовали за Андерсоном. Примерно через сотню ярдов они оказались под ветвями старого дуба, в дюжине футов от кованой железной ограды кладбища.
— Хорошее место, — заметил Андерсон, глядя на мощные ветви дерева с листьями размером с ладонь, до сих пор не уступившими порывам ветра.
— Да.
Памятник содержался в идеальном порядке. На прямоугольной плите было высечено крупными буквами: РОЗИ. Э. ЛЮБОВЬ, а ниже, не так крупно, — МАТЬ. Дэвенпорт огляделся.
— Могила выглядит гораздо лучше, чем те, что ее окружают. Вам не кажется, что Тень Любви регулярно за ней ухаживает?
Андерсон покачал головой.
— Нет. Кладбища это не разрешают. Здесь царят отвратительные порядки. Я и моя старушка купили себе места два года назад. У них множество всяких планов, на которые можно подписаться. Заплати две тысячи долларов сейчас, и они будут всегда ухаживать за твоей могилой. Это называется «вечный план». Можешь включить его в свое завещание.
— Не слишком ли дорого? — спросила Лили. — Две тысячи долларов?
— Ну, они же обещают вечность, — усмехнулся Андерсон. — Когда наступит следующий ледниковый период, они поставят здесь парня с обогревателем…
— И все равно очень дорого.
— Если ты не в состоянии заплатить сразу, можешь делать это в течение года. По семьдесят пять или сто долларов.
— Как-то жутковато об этом думать, — сказал Лукас.
— Он не планирует умирать, — сообщила Лили Андерсону.
— Мне не хочется об этом напоминать, — сказал детектив, когда они уже отходили от могилы Рози, — но в жизни каждого человека наступает время…
Лукас обдумывал вопрос, который он собрался задать коллеге. Он уже открыл рот и вдруг ощутил за ухом прикосновение холодной стали дула дробовика. Дэвенпорт резко остановился, закрыл глаза, хлопнул себя по шее и глубоко вздохнул.
— Лукас? — спросила Лили. Она также остановилась и пристально вглядывалась в его лицо. — Что-то не так?
— Ничего, — после паузы ответил он. — Просто я немного замечтался.
— Господи, я думала, у тебя сердечный приступ или что-то в таком же роде.
Андерсон с любопытством на него смотрел, но Дэвенпорт покачал головой и взял Лили за руку.
Хармон свернул в сторону и быстро зашагал по склону к дорожке между могилами. Лили и Лукас покинули кладбище через боковой выход, вдали от толпы.
Дэвенпорт так и не задал свой вопрос.
— Что ты собираешься делать? — спросила Лили у напарника.
— Пожалуй, мне нужно снова пообщаться с моими осведомителями, — сказал он.
Дэвенпорт вспомнил, что он солгал вчера, и решил, что может узнать у своих людей что-нибудь полезное.
— Хорошо. Ты подбросишь меня в отель? — попросила Лили. — Я собираюсь остаться в номере и изучить данные Андерсона. Возможно, немного пройдусь перед обедом.
— Я же тебе говорил, в этих записях ничего нет, — сказал Лукас. — Мы не найдем Воронов, перекладывая бумаги. Если они решили залечь, нам нужно разговаривать с людьми.
