спроси у ее служанки, Ульфхильды. — Арлетт перевела взгляд на стоящего молча священника. — Я уверена, мой господин оплатит мессу, отслуженную за упокой мертвой женщины и ребенка. Могу ли я надеяться, что вы отужинаете с нами попозже, святой отец?
Отец Годфрид понял намек и, украдкой взглянув на Рольфа, утвердительно кивнул и удалился.
— О какой мертвой женщине с ребенком идет речь? — почти крикнул Рольф. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что Эйлит покинула меня?
Арлетт взяла его за руку и потянула к дому.
— Пойдем, мой господин. Нам лучше поговорить наедине.
Рольф раздраженно высвободился.
— Отвечай! Или, клянусь, я сейчас сяду в седло и уберусь отсюда ко всем чертям.
Лицо Арлетт покрыла мертвенная бледность.
— Если ты сейчас уедешь, то так ничего и не узнаешь, — сухо заметила она. — Не думай, что меня так уж пугают твои угрозы. На протяжении десяти лет я только и видела, что твою удаляющуюся спину. Так что поступай, как тебе заблагорассудится. — Арлетт быстро вошла в дом.
Рольф растерянно оглянулся вокруг. Проходившие мимо крестьяне старательно избегали его взгляда. На деревянном мосту через ров маячила темная фигурка священника.
Безвольно опустив плечи и склонив голову, Рольф неохотно последовал за женой.
В зале было чисто и свежо. Покрывавшая пол высушенная молодая трава тихо шуршала под ногами.
Арлетт взяла со стола кубок с вином и протянула его мужу.
— Жизель приехала со мной. Я велела ей оставаться в комнате наверху. Тебя ждет неприятная новость, и я не хочу, чтобы она слышала наш разговор.
Все больше нервничая, Рольф взял предложенный ему кубок. Арлетт изменилась, в ее поведении появились уверенность и независимость Если прежде одного его взгляда оказывалось достаточно, чтобы жена замолчала и скромно потупила глаза, то теперь она продолжала смотреть ему прямо в лицо.
— В деревне жила женщина, с которой ты имел честь развлекаться. Священник сказал мне, что она родом из северных краев.
Рольф похолодел и крепко вцепился пальцами в ножку кубка.
— Инга?
— Да, именно так назвал ее святой отец. — Арлетт выдержала паузу и уверенно продолжила: — И ты даже не отрицаешь свою связь с нею?
— Я не обязан отчитываться перед тобой в своих поступках, — рявкнул Рольф. — Да, я не отрицаю. Но она ничего не значила для меня. Я не испытывал к ней никаких чувств, кроме похоти, слышишь, самой примитивной похоти. — Он пригубил вино, прополоскал его во рту и смачно проглотил. — Что же она наговорила?
— Если она ничего не значила для тебя раньше, то теперь и подавно. Она мертва. — Арлетт нахмурилась. — Шесть дней тому назад она родила тебе ребенка. Мальчик умер при родах. Истекающую кровью Ингу обнаружила твоя управляющая… Эйлит, я не ошибаюсь? Вот почему сюда приходил священник. Он хотел поговорить с Эйлит, но она покинула Улвертон в тот же день, не дожидаясь похорон.
— Отцом умершего ребенка мог оказаться кто угодно, — хрипло проронил Рольф.
— Мальчик родился рыжим, Рольф, таким же рыжим, как и ты. Кроме того, перед смертью Инга исповедовалась, — мрачно добавила Арлетт. — Ты никогда не умел ценить то, что имел. И поэтому потерял все.
Взвыв, Рольф занес кулак, но, натолкнувшись на взгляд пары холодных женских глаз, разжал пальцы. Он вполголоса выругался и швырнул кубок в стену. Брызги заалели на выбеленной стене, как пятна крови. Только теперь Рольф заметил, что над камином висит одна секира. В мгновение ока в его груди образовалась бездонная пустота. Сердце бешено заколотилось, он почувствовал, что задыхается. Эйлит взяла с собой оружие, а значит, дело не ограничивалось пусть и сильной, но всего лишь вспышкой ревности.
Глядя поверх головы стоящей перед ним Арлетт, он увидел в глубине зала полную седоволосую женщину, неторопливо обмакивающую свечи в свиной жир.
— Ульфхильда! — Рольф подбежал к ней. — Где твоя госпожа? Куда она уехала? Ради Бога, скажи мне!
Ульфхильда взглянула на него с горечью и болью.
— Я не знаю, куда отправилась леди Эйлит. Она сказала только, что позаботится о том, чтобы вы никогда не нашли ее… Я хотела поехать с ней, но она ответила, что я слишком стара и могу не перенести тяготы дороги. Вы предали ее, господин. И едва ли она сможет простить вас. — Двойной подбородок Ульфхильды вздрогнул. Старуха опустила глаза, взяла в руки веник и принялась резко срывать кору с ивовых веток.
— Я хочу попросить у нее прощения! Как я смогу вернуть ее, если не знаю, где искать? — в отчаянии воскликнул Рольф, с ужасом чувствуя, что начинает дрожать.
Ульфхильда недоуменно пожала плечами.
— Леди Эйлит не хочет вас видеть. И она ушла не только из-за хозяйки гусей. — Ее губы сжались так плотно, что превратились в еле заметную узкую полоску. Рольф в замешательстве смотрел на нее. — В тот день ваши драгоценные секиры упали на пол. — Ульфхильда тяжело вздохнула. — Госпожа вернулась из деревни расстроенной: она уже видела умирающую в луже собственной крови Ингу. Ей на глаза попалась одна из секир. Та самая, которой сейчас недостает.
— И что?
— Она узнала клеймо на лезвии. — Ульфхильда впилась взглядом в лицо Рольфа. — Эту секиру сделал господин Голдвин для брата госпожи Эйлит, Лильфа. В тот день она поняла, что все эти годы делила постель с убийцей своего брата. Она назвала вас ничтожеством.
— Но он погиб в честной схватке, — с жаром возразил Рольф. — Не пронзи я его копьем, он бы убил меня. Я только сейчас, сию минуту узнал, что Эйлит была его сестрой! Клянусь!
Увидев презрение в глазах Ульфхильды, он отвернулся и с размаху ударил кулаком по стене. На побелевших суставах выступили капли крови. Так же обливалось кровью и его сердце. С губ Рольфа сорвался дикий, нечеловеческий вопль, похожий на вой раненого зверя.
Перепуганная Арлетт подбежала к нему и клещом вцепилась в его руку. Рольф попытался освободиться от ее цепких пальцев, но не смог. Тогда он еще сильнее сжал кулак, и кровь брызнула на нежно-голубое платье Арлетт. На ее щеках появились красные полосы.
С трудом переведя дыхание, Рольф отвернулся от стены и устало привалился к ней спиной.
Арлетт велела Ульфхильде принести еще вина, затем достала из-за отворота рукава платок и перевязала ему руку.
Кровотечение постепенно остановилось. Долго не зарастают только душевные раны. Иногда они не зарастают вовсе.
Осознав это, Рольф закрыл глаза и сполз по стене на пол.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
— Госпожа Эйлит?!
В дверях скромного дома с низкой соломенной крышей стояла Сигрид. Она прижимала к груди ребенка и удивленно смотрела на бывшую хозяйку.
Уже сгустились сумерки. Моросил мелкий дождь. На лице и волосах Эйлит поблескивали капли воды.
— Мы можем переночевать у тебя? — спросила она. — Лошадям тоже нужны укрытие и отдых. — Она попыталась улыбнуться, но так устала, что не смогла даже шевельнуть губами.
— Конечно, проходите в дом. — Сигрид шагнула в сторону, пропуская Эйлит и Джулитту внутрь.
