вскрывается перед нами экономический и военный гений Михаила Александровича, сделавшего столь глубокие выводы из анализа довольно локального, хотя и эпического, сражения. ***Не существует данных о довоенном увлечении воздухоплаванием адмирала Всеволода Федоровича Руднева-Владивостокского, совершенно точно скрывающегося в данном тексте под литерой 'Р'. Однако действительно сделанное им летом 1905 года воздухоплавательному кружку профессора МВТУ Жуковского крупное денежное пожертвование из 'призовых' средств на строительство аэродинамической трубы, теоретические и экспериментальные исследования аэродинамики, вопросов прочности и теории полёта можно считать отправной точкой в развитии всей русской аэронавтики. Более подробно о роли адмирала Руднева в становлении русской авиации читатель может узнать из книги 'Русский Дедал' (граф А.А, Толстой, СПб, изд-во 'Пальмира', 1949) ****Вероятно, речь идёт о кошмарах, посещавших, по словам очевидцев, В.К, Михаила в бытность раненым при отражении японской атаки при обороне Порт-Артура. Детали этих видений разнятся в описаниях очевидцев, как и обстоятельства ранения, однако многие отмечают, что после недельного лечения (возможно, с применением препаратов опиума) В.К. Михаил несколько раз проговаривался о картинах ужасного будущего России, якобы открывшихся ему.
В данной записке интересно, что Михаил называет источником видений капитана 2-го ранга Балка. Однако большинство исследователей сходятся на том, что нечеловеческое напряжение при сдерживании многократно превосходящих японских сил и впечатляющие расчёты по тактике и боевому обеспечению войск (см. т.н. 'Записку Михаила'), проведённые В.К. Михаилом на основании опыта боёв, стали тяжёлым испытанием для его психики, выразившемся в навеянных синдромом тревожности видениях. Упоминание же Балка вызвано подсознательным отторжением кошмаров, стремлением перенести их на кого-либо другого.
Глава 11. Осакская побудка.
Филиппинское море, Осакский залив, 09-10.11.1904г..
– Ваше превосходительство! Разрешите доложить, наше место по счислению: координаты 134 градуса 55 минут восточной, 32 градуса 40 минут северной. До входа в пролив Кии сто двадцать миль, – доложил вошедший в ходовую рубку 'Ушакова' младший штурманский офицер броненосца прапорщик Зорич.
– Спасибо, Эммануил Иосифович… Когда производили обсервацию и кто?
– Лейтенант Максимов, по солнцу, утром проглядывало… Семь часов сорок минут назад.
– Добро… Командуйте к повороту. Курс – Норд, – повернулся к командиру корабля Сильману контр- адмирал Беклемишев.
– Туман так и ползет, Николай Александрович. Может быть подождем часа два? Ветерок тянет, есть ведь шанс, что в итоге разгонит.
– Федор Федорович, любезный, Вы же не хуже моего знаете, что в это время года ЗДЕСЬ куда вероятнее, что к утру он вообще как молоко станет. Тем более ближе к берегам.
А вот то, что и Вам, господа офицеры, и мне одеться потеплее не помешает, так это точно. Сырость уже до костей пробирает…
Такой погодой просто грех не воспользоваться: волнение меньше балла… Нет. Вперед и только вперед! Мы и так из-за этого трехдневного шторма отстаем от расчетного времени почти на пятнадцать часов. Но нет худа без добра, проплюхаем ночь потихоньку без перегруза машин. Прилив в проливе Кии нам добавит узла полтора, так что к узкости пролива Китан, подойдем как раз за час-полтора до максимума высокой воды. Сутки мы потеряли, с этим уже ничего не поделаешь, зато к цели подойдем в расчетное время, на восходе.
– Эммануил Иосифович, по вашим с Максимовым и Сипягиным расчетам, что получается?
– Пройти ворота пролива Кии мы должны за два часа до рассвета. С учетом приливного течения скорость нужно держать восемь узлов.
– Спасибо… А если мы часа три сейчас простоим?
– Минуточку… Так… На одиннадцати узлах нужно будет идти. Наши транспорта вполне поспеют.
– А не вылезем мы на камни в тумане, Николай Александрович? – озабоченно проговорил старший офицер 'Ушакова' Мусатов.
– Согласен, навигационный риск есть. Но я в наших штурманах уверен. При ширине пролива в узкости в 20 миль, и промахнуться? И, в конце концов, Александр Александрович, мы ведь не зря впереди этот конфискат пустили, а за ним уже 'Храброго'. Так что если что… Но все равно: не дай Бог!
Минут через двадцать встанем, как всем отрядом ляжем на новый курс. Первый пункт плана мы выполнили: не открытыми вышли на широту горла пролива Кии. Теперь пути назад нет, мы должны атаковать в любом случае – Камимура нас перехватить не успевает.
Игорь Андреевич, прикажите набрать сигнал по отряду: 'Лечь в дрейф. Командирам прибыть на флагман'. Предварительный – как перестроимся, исполнительный – как все отрепетируют. В сумерках, да еще и с туманом нас уже никто не опознает. Тем более ночью. А к утру как раз пройдем остров Ишима. Вряд-ли их наблюдатели оттуда нас засекут.
– Есть! – вахтенный начальник мичман Дитлов козырнул выходя из рубки на мостик.
Все собрались? Тесновато, конечно, но не обессудьте. Чайку, чайку горяченького миноносникам нашим! Продрогли небось? Сейчас согреетесь…
Однако, давайте уж начинать, господа. Время пошло.
У меня, откровенно говоря, на душе пусто как-то даже. Отработали все изрядно, и мы и штаб командующего, для той спешки. Так что просто неловко перед японцами. Да и не только перед японцами, ведь не им одним завтра достанется.
Кстати! Как раз к случаю. Мне Всеволод Федорович перед расставанием анекдотец рассказал… Итак, встречаются два подвыпивших малоросса. Привет, Петро! Привет, Сашко! А пидэмо москалям морды бити! Хм… Ну, а коли вины нам набуцкають? Тю… Та нам то за шо?!
К чему это я… Конечно, обнаглели мы изрядно. Шутка ли, с семью истребителями, канонеркой, тремя ББО и шестью минными катерами лезть на крупнейший неприятельский порт, защищенный полутора сотнями орудий и миноносной флотилией. Но, как мы с вами понимаем, задача эта для нас вполне по силам. А чтобы никто ничего не забыл, давайте еще раз пробежимся по пунктам. Давайте все поближе к столу…
Пока теснившееся общество скрипело стульями и креслами, Беклемишев попросил флаг-офицера кавторанга Свенторжецкого подготовить карту предстоящей операции, и когда все наконец расселись, констатировал:
– Итак, господа, идем в бой. Отменительного сигнала по телеграфу мы не получали, так что план наш в силе. Первый шаг сделан: дошли не обнаруженными и никого не потеряли. 'Невки' держались вполне удовлетворительно, о штормовых повреждениях никто из вас мне не докладывал, – Беклемишев обвел взглядом сосредоточенные лица командиров истребителей, – Значит, как я понимаю, к бою вы вполне готовы.
'Храбрый' тоже на волне смотрится прекрасно, признаю, что Вы, Давыд Васильевич, были правы, когда заставили меня разрешить Вам взять по тридцать пять шрапнелей на шестидюймовку сверх комплекта. Даст Бог, будут они кстати…
Ох, замечательный чаек! Все попили? Согрелись? Вот и славно. Приступим. И начнем с японцев, естественно. Докладывайте, будьте добры, Евгений Владимирович.
– Итак, господа, характеристика береговой обороны Осакской бухты, или залива Идзуми, как его зовут сами японцы.
Входными воротами в Осакскую бухту является довольно узкий, менее трех миль в самом узком месте, но глубоководный пролив Китан, открытый в залив Йошино, который в свою очередь сообщается с Филиппинским морем через пролив Кии. Пролив Китан расположен между западной оконечночтью
