— Бежим по лестнице! — сказал Симон, когда мы увидели толпу людей у лифта.
Я согласно кивнула, хотя преодолеть даже четыре этажа до прогулочной палубы в моих туфельках от Феррагамо — слишком серьезное мероприятие. Поэтому я решила их снять.
— Как ты думаешь, что он замышляет? — спросила я на бегу.
Симон молча мчался вперед по коридору.
— Как ты думаешь, что могло заставить такого человека, как Кеннет, пойти на заказное убийство? — задала я новый вопрос.
Он опять не ответил.
— Как ты думаешь, Гейл знает? — не унималась я.
— Струнка, давай сначала найдем эту чертову лестницу, а потом будем думать обо всем остальном, ладно?
— Ладно, ладно.
Мы бежали и бежали, но дверь с табличкой «выход» упрямо не попадалась нам на глаза. Приходилось думать о том, чтобы не сшибить на бегу движущихся по коридору в разных направлениях людей.
Наконец мы нашли лестницу и помчались вверх, перепрыгивая через ступеньки. О Боже милостивый! — молилась я, чтобы с Джеки ничего не случилось.
Вторая палуба. Третья. Четвертая. Пятая! Все тренажеры на свете — дерьмо собачье! Вы лучше попробуйте взять четыре этажа галопом, если хотите добиться эффекта!
К тому времени, когда мы достигли шестой палубы, с нас уже ручьями лил пот.
— Как ты думаешь, они еще там? — спросила я, когда мы примчались к дверям, ведущим на прогулочную палубу.
— Не знаю, — выдохнул Симон, — но скоро узнаем.
Мы двинулись вперед по беговой дорожке, на которой так приятно и беззаботно проводили время по утрам. Ночь была темной, ветреной, луна изредка проглядывала сквозь облака. Все говорило о том, что мы возвращаемся на север, в холодную нью-йоркскую зиму.
На прогулочной палубе не было видно ни души. Первая смена еще не кончила ужин, а вторая как раз собиралась к нему приступить, и в этом не было ничего странного. Сделав круг по беговой дорожке, мы наткнулись лишь на одного или двух пассажиров. В остальном палуба была пустынной.
— Где они могут быть? — спросила я, после того как мы безрезультатно обследовали нос корабля.
— Это большое судно, — ответил Симон. — Могут прятаться где-нибудь на корме.
На корме, конечно! Меня пробрала холодная дрожь при воспоминании об укромном закутке, в котором мы с Симоном подарили друг другу первый поцелуй. Там было довольно темно; внизу бушевала вода, перемешанная мощными винтами гигантского судна водоизмещением семьдесят пять тысяч тонн. В этом шуме никто и никогда не услышал бы женского крика; беснующаяся пучина моментально поглотила бы упавшее тело.
Мы то бежали, то переходили на шаг, пытаясь разглядеть в сумраке мою подругу и ее убийцу. Казалось, что все впустую и так можно искать бесконечно, но в какой-то момент мы оказались на самой корме и тут же увидели их.
Кеннет держал Джеки обеими руками, прижимая спиной к поручням из красного дерева. Вся изогнувшись, она тем не менее отчаянно колотила руками в грудь Кеннета.
— Немедленно отпусти ее, Кеннет! — заорал Симон.
Кеннет резко дернулся и обернулся, чтобы посмотреть, кто это распоряжается. Казалось, он был в замешательстве и не очень понимал, что делать.
— Отпустите ее, Кеннет! — взмолилась я. — Вы не должны убивать ее! Сколько бы ни заплатил вам Питер, мы дадим вдвое больше!
Вот это ляпнула!
— Питер ничего ему не платил, — подала голос Джеки. Мне показалось весьма странным, что она скорее возмущена, чем травмирована всей этой ситуацией. — Питер шантажировал его!
Значит, я была права, предположив, что убийца мог действовать по принуждению.
— Не двигаться! — предупредил Кеннет, сильнее притискивая Джеки к перилам и делая вид, что готов вышвырнуть ее за борт, в кишащее акулами море, если мы сделаем еще один шаг. — Я убью ее! Клянусь!
Теперь я поняла и то, почему он заказал ей бутылку шампанского за ужином, почему постоянно подливал в ее бокал: чтобы она оказалась менее способной к сопротивлению.
Но она тем не менее сопротивлялась, несмотря на выпитый «Дом Периньон» и перенесенную недавно болезнь. Кеннет получил несколько весьма существенных ударов по ногам.
— Надо срочно что-то делать, — повернулась я к Симону. — Надо же ее как-то спасать!
— Я придумал, — приглушенно ответил он. — Твоя задача — разговаривать с ним, отвлекать его. Я сделаю все остальное.
Только я собралась выяснить, что он хочет предпринять, как он приложил палец к губам, кивнул, показывая, чтобы я приступала к действию, а сам быстро и незаметно растворился в темноте за моей спиной.
— Кеннет! — уверенным голосом обратилась я к человеку, который намеревался ни много ни мало убить одну из моих лучших подруг. — Может, мы найдем способ нейтрализовать Питера без того, чтобы вам надо было убивать Джеки, а? Например, вы могли бы позвонить ему и сказать, что дело сделано. А утром, как только корабль пришвартуется в Майами, Джеки ускользнет на Ньюфаундленд или еще куда-нибудь к черту на рога, где ему никогда ее не найти.
Кеннет покачал головой.
— Не может быть и речи! Я не стану звонить Питеру.
— Ну ладно, в таком случае Симон может позвонить ему от вашего имени, — предложила я.
— Кто такой Симон? — полюбопытствовала Джеки, временно прекратив сражаться с Кеннетом.
— Долгая история, — уклонилась я. — Расскажу в следующий раз.
— Заткнитесь обе! — прикрикнул Кеннет, возвращаясь к своему делу.
— Кеннет, — самым ласковым тоном продолжала я. — Ведь вы успешно работаете на бирже, у вас замечательная жена, три прекрасные собачки, собственный дом площадью шесть тысяч квадратных футов, который скоро засияет как новенький. Зачем вам неприятности? По-моему, совершенно незачем!
— Вы не все знаете про мою жизнь, — буркнул он, по-прежнему стараясь перевалить Джеки через борт.
— Только то, что вы сами рассказали, — согласилась я. — А есть еще что-то?
— Это не имеет значения, — повернув ко мне голову, загадочно усмехнулся он. — Пришло время, когда уже ничего не будет иметь значения.
— Вы имеете значение! — попыталась польстить я. — Кто не имеет никакого значения — так это Питер Голт. У него, очевидно, есть кое-что против вас, но если вы чистосердечно раскаетесь, уверяю, полиция примет это во внимание и обеспечит вам безопасность, а Питера, как они говорят, изолируют. Кусок дерьма!
— Это ты верно сказала, — поддержала Джеки. — Только я даже не могла себе представить, насколько большой кусок дерьма!
— Скажите, Кеннет, — продолжала я, надеясь выудить у него признание. — Что вас свело с Питером и как ему удалось подговорить вас на убийство?
Кеннет остался безучастен, но Джеки оживилась.
— Я тебе сама могу рассказать, — заявила она. — Кеннет все выложил, прежде чем объявил, что ему придется меня убить.
— Давай, — поторопила я ее, сгорая от желания все узнать прежде, чем Кеннет соберется с духом и все-таки выкинет Джеки за борт.
— Их познакомил один из приятелей Триш, если хочешь знать, — начала Джеки. — После того как Питер сказал, что ему нужен «советник по финансам». — В ее голосе звучала насмешка.
— Я был очень хорошим финансовым советником для Питера, — попробовал защититься Кеннет. — Я вложил его деньги в самые надежные акции, в самые перспективные компании. Я сделал ему кучу денег, но
