И тут Бог сказал «СТОП!» так громко, что я подскочила.
— Что такое? — спросил Стэн.
И тут я снова подскочила, потому что другой голос произнес:
— Ну, как оно?
Я подняла глаза: это был папа.
Они со Стэном о чем-то заговорили, а я тихонечко отошла. Когда оглянулась, рука дяди Стэна лежала у папы на плече. Я очень надеялась, он не скажет папе, что я говорила с ним о чудесах. А потом я подскочила в третий раз, потому что меня ухватили две пухлые руки и раздался голос:
— А, попалась!
Надо мной ухмылялось лицо с усиками и ртом-черточкой с беловатой слюной в уголках.
— Ты от меня бегаешь!
— Да нет, Джози! Честное слово!
— Гм. — Она посмотрела на меня с подозрением, потом сунула мне в руки пакет. — Подарочек!
— Спасибо.
— Так открой!
— Пончо, — сказала я.
Ракушек и кисточек там было даже больше, чем я предполагала, а цвет оказался совсем оранжевым.
Джози затряслась от смеха.
— Я-то знаю, как ты любишь такие штучки. Я без дела не сижу, то одному что смастерю, то другому, но сделать тебе приятное у меня всегда время найдется. Примерь! Должно быть как раз впору, хотя я на всякий случай сделала его чуть-чуть побольше.
Кисточки опустились до самых стоп.
— Как раз впору, — сказала я.
— Чего ж ты его снимаешь?
— Поберегу на особый случай.
Я оглянулась на папу и дядю Стэна — они все говорили. Вернее, говорил дядя Стэн, а папа смотрел на него с серьезным видом.
— Обязательно надень его в воскресенье.
— Хорошо.
— Эй, выше нос! — сказала Джози. — Тебе что, не нравится?
Я оглянулась на папу и дядю Стэна — они смеялись. В мире вдруг стало светлее.
— Очень нравится, — сказала я. — Очень. Спасибо, Джози.
Одна хорошая мысль
Вечером снова грохнул почтовый ящик. Я поняла, что это именно он грохнул, потому что, когда проснулась, услышала смех и стук калитки. Я вылезла из кровати, встала сбоку у окна и выглянула в щелочку между шторами. Только, если не раздвигать, почти ничего не было видно, поэтому я проскользнула в другую спальню.
Внизу были Нил, Ли и Гарет, а с ними брат Нила Том, которого я иногда видела у школьных ворот, и еще несколько больших мальчишек, которых я никогда не видела. Когда папа открыл двери, они уехали. Через пять минут снова вернулись. Один из больших мальчишек прихлебывал из банки, другие выписывали петли на велосипедах и плевали на землю. В прихожей зазвонил телефон, я услышала, как папа вышел из кухни, за ним хлопнула дверь. Звон прекратился, я услышала, как папин голос сказал: «Миссис Пью!»
— Да, — сказал он. — Спасибо. Я как раз с этим разбираюсь.
Еще он сказал:
— Все будет нормально, миссис Пью. Не волнуйтесь, пожалуйста.
Тут я так замерзла, что полезла обратно в кровать.
Когда мальчишки вернулись, они крикнули: «Где ведьма?» — в щелку для писем и стали швырять гравий в окна второго этажа. Я почувствовала шум в груди, будто туда хлынул поток докрасна раскаленных шариков, и подумала, не так ли бывает, когда в тебя попадает пуля. Лежать я не могла, потому что тело горело и меня трясло. Я достала дневник, стала писать. Но шум не стихал, поэтому я убрала дневник и села у стены. Сидела долго, пока на улице не стихло, пока часы в прихожей не пробили полночь. Тогда я встала и раздвинула шторы.
Было тихо и очень светло. Полная луна отбрасывала длинные тени от домов и деревьев Красы Земель. Тени тянулись по всему полу. Я подумала, о чем они мне напоминают, а потом вспомнила: так выглядит наше городское кладбище, когда от могильных камней падают тени.
— Господи, — сказала я тихо, — почему это происходит?
«Ну, — сказал Бог, — в данный момент Нилу кажется, что именно ты — причина всех его бед».
— Разве я виновата, что миссис Пирс он не нравится? — спросила я. — Что мне делать?
«Не знаю».
— Ты же Бог, — сказала я.
«Но ты же сама заварила эту кашу».
— Нет, Ты, — сказала я.
«Нет, — сказал Бог. — Ты сама».
— Но я ведь делала только то, что Ты велел мне!
«Ты делала то, что тебе хотелось делать».
— Это одно и то же, — сказала я.
«Что?» — сказал Бог.
— Ну, не знаю! — сказала я. Мне сделалось жарко. — Я сама не знаю, почему я так сказала.
Мне не хотелось больше говорить с Богом, не хотелось сидеть в своей комнате, стало страшно, что на меня сейчас опять опустится туча, как в тот день, когда я сотворила снег. Я пошла к двери, но, когда дошла, поняла, что не могу выйти, и снова села. Через минуту я снова подошла к двери и на этот раз вышла на лестницу.
Спустилась до середины и закричала.
В прихожей маячила какая-то фигура. Она развернулась, и папин голос сказал:
— Да что там…
— Ты меня напугал.
— Что ты здесь делаешь?
— Ничего. Я… просто мне не хотелось быть у себя.
Он снова повернулся к входной двери. Когда лунный свет падал ему на затылок, он казался мальчишкой.
Я не могла понять, почему он стоит в прихожей, и поэтому сказала:
— У тебя что-то случилось?
— Нет.
Тут мне вдруг захотелось ему что-нибудь сказать, просто страшно захотелось, но я не знала что.
— Не переживай из-за мальчишек, — сказала я.
— Я не переживаю! — Он повернулся, и глаза его сверкнули.
— Вот и хорошо, — сказала я. — Я так, проверяю.
— Все это пустяки.
— Конечно.
— Сегодня они всяко больше не вернутся. — Он громко шмыгнул носом, засунул руки в карманы — все, мол, в полном порядке, — но никуда не ушел.
Я сказала:
— Так правда ничего не случилось?
— Ничего! Это ты чего-то распсиховалась! Тебе давно пора спать. Ты о чем думаешь?
