казалась не такой уж паршивой. Тем не менее сегодня в 10,45 он был у себя в камере, а именно в это время всегда приходила мама. Он ждал, ждал, и только часа в два его вызвали в комнату свиданий.
– Что случилось? – прошептал он.
– Прости, – извинилась мать. – Мы сегодня праздновал день рождения Кейт, ездили в ресторан.
– И что? – мрачно поинтересовался Крис. – Ты не мог прийти до обеда?
– Откровенно говоря, – призналась Гас, – у меня была назначена более важная встреча.
Более важная встреча? Крис нахмурился и сгорбился еще сильнее. Где, черт возьми, она думает, что находится, в гостиной девятнадцатого века? Какие встречи могут быть важнее, чем свидание с собственным сыном, который гниет в тюрьме?
– Крис, – окликнула мама, касаясь ладонью его лба. – Ты опять заболел?
Он отшатнулся.
– Я здоров.
– Ты ведешь себя так, как будто болен.
– Да что ты! А как мне, по-твоему, себя вести, если я застрял в тюрьме еще на три месяца, пока жюри присяжных соберется, чтобы упечь меня сюда пожизненно?
– В этом все дело? – спросила Гас. – Ты нервничаешь из-за суда? Потому что я могу тебе сказать…
– Что, мама? Что ты мне можешь сказать? – Он отвернулся, лицо исказила гримаса отвращения. – Ничего.
– Что ж, – продолжала Гас, – мы с Майклом считаем, что у Джордана хорошие шансы.
Крис откровенно рассмеялся.
– Я тебя умоляю! Слушай Майкла. Скорбящий отец потерпевшей.
– Ты не имеешь права так говорить. Он изо всех сил старается тебе помочь. Ты должен быть ему благодарен.
– За то, что сначала обвинил меня в убийстве?
– Он тут ни при чем. Дело возбудил штат, а не Голды.
– Господи, мама! – удивился Крис. – Ты на чьей стороне?
Гас несколько секунд пристально смотрела на сына.
– На твоей, – наконец произнесла она. – Но Майкл все-таки решился быть свидетелем со стороны защиты, а это очень хорошая новость!
– Он сам тебе об этом сказал? – спросил Крис уже более оптимистично.
– Сегодня, – ответила она.
При этих словах Крис с сомнением прищурился.
– Когда это?
– Я встречалась с ним сегодня утром, до того как поехать пообедать с Кейт, – призналась Гас, вздернув подбородок. – Мы обедаем с ним по субботам, когда оба приезжаем тебя навестить.
Спина Криса напряглась, когда он осознал, почему мама сегодня опоздала на свидание, и отвернулся, чувствуя в теле легкость и, как ни странно, ревность.
– О чем вы говорили? – негромко спросил он.
– Не знаю, – ответила Гас. – О тебе. О наших семьях. Мы просто… беседовали. – Она почувствовала, как в груди сердце размером с кулак забилось чуть сильнее. – Ничего такого, – ощетинилась она, прежде чем опомнилась: ей не в чем оправдываться.
Крис так долго изучал изрезанную поверхность стола, что даже ушел сидевший рядом с ним заключенный. Гас не сводила глаз с сына.
– Ты точно хочешь мне что-то сказать, – произнесла она. Крис повернулся с нарочито равнодушным лицом.
– Можешь попросить, чтобы пришел отец? – спросил он.
– Похоже, если я буду работать с тобой, то раньше времени постарею и потолстею, – сказала Селена, открывая рот, чтобы откусить от жирной пиццы.
Джордан с удивлением взглянул на помощницу.
– Разве я похож на рабовладельца?
– Нет, но твоя привычка есть пиццу – ужасна. Ты когда-нибудь слышал, что существуют еще салаты?
– Конечно, – улыбнулся Джордан. – Такая травка, которую изобрели для стеклянных ширм на прилавках. – Он отодвинул кусок пиццы с пепперони. – Для Томаса, – объяснил он.
Селена бросила взгляд на закрытую дверь спальни.
– Да? Его не разорвало от круассанов?
– Нет. Если честно, в Париже он немного похудел, сказал, что еда была для него слишком жирная. – Джордан кивнул на пиццу в промасленной коробке. – Но если он вернулся назад из-за американского фастфуда – я не против.
– Он бы все равно вернулся, – заверила его Селена, – он оставил дома свою игровую приставку «Нинтендо».
Джордан засмеялся.
– Ты так добра к моему эго, – сказал он.
– Как будто ты не сам начал, – холодно ответила она. – Ты платишь мне за расследование, а не за подхалимаж.
– М-да, – согласился Джордан. – И что ты сделала за последнее время, чтобы отработать свои денежки?
Селена, закончив беседовать с ближайшим окружением обвиняемого, сейчас прорабатывала свидетелей со стороны обвинения, чтобы Джордан знал, к чему ему готовиться.
– На самом деле я не ожидаю никаких сюрпризов от патологоанатома или детективов, – сказала она. – И девочка, которую они вызовут в качестве свидетеля, подружка Эмили, будет явно напугана и мало чем сможет помочь Делани. Единственный непредсказуемый свидетель – Мэлани Голд, к которой я не могу даже подступиться, чтобы побеседовать.
– Может быть, нам повезет, – предположил Джордан. – Может, за предстоящие несколько месяцев она сломается, ее увезут в психушку и Пакетт признает ее неспособной давать показания.
Селена закатила глаза.
– Я бы не стала уповать на удачу, – произнесла она.
– Я тоже, – согласился Джордан. – Но чудеса случаются.
Селена кивнула и положила ноги на кофейный столик рядом с ногами Джордана.
– В одних чулках, – рассеянно заметила она, сжимая большие пальцы ног. – Когда я была маленькая, то думала, что так легче подкрадываться.
– Неудивительно, что ты стала частным детективом.
Она толкнула его ногой.
– А ты почему? – спросила она.
– Стал частным детективом? – ухмыльнулся он в ответ.
– Ты понимаешь, о чем я.
– Я поступил на юридический по той же причине, по которой туда поступают все остальные: понятия не имея, чем заняться в жизни, а родители готовы были платить.
Селена засмеялась.
– Нет, я могу себе представить, почему ты стал юристом, – тебе платили за то, чтобы люди слушали твои возражения. Я хочу знать, почему ты переметнулся на другую сторону?
– Ты имеешь в виду генеральную прокуратуру? – Джордан пожал плечами. – Перестали платить.
Селена обвела взглядом уже порядком обветшалый дом Джордан любил земные блага, но никогда бы не стал выставлять это напоказ.
– Правду! – настаивала она.
Он скосил на нее глаза.
– Ты же знаешь, как я отношусь к правде, – негромко произнес он.
– В таком случае – твоя версия, – не сдавалась Селена.
– Если ты прокурор, – ответил он, – на тебе лежит бремя доказательств. Если адвокат – единственное,
