– Я серьезно. – Крис приподнялся на локте. – А что, если мы договоримся, что ты подождешь полгода, а там посмотрим?
Лицо Эмили застыло.
– Нет, – ответила она.
– Почему? Просто «нет»?
Она кивнула.
– Нет.
– Что ж, превосходно! – Крис захлопнул учебник. – Просто отлично, Эм.
Эмили прищурилась.
– Я думала, ты мне поможешь.
– Конечно, – сердито бросил Крис. – Что мне нужно делать? Выбить у тебя из-под ног стул, когда на твоей шее затянется веревка? Нажать на спусковой крючок?
Эмили вспыхнула.
– Ты полагаешь, мне легко это обсуждать? – хрипло спросила она. – Нет, нелегко.
– Все-таки тебе легче, чем мне, – взорвался Крис. – Тебе меня никогда не понять. Я смотрю на тебя и вижу удивительную красавицу. Все эти книги и песни написаны о людях, которые искали любовь всей своей жизни, но так и не нашли, а мы с тобой нашли, только для тебя это, черт побери, ничего не значит.
– Значит, черт побери! – ответила Эмили, кладя ладонь на руку Криса. – Только это, черт возьми, и значит. Единственное, что я пытаюсь сделать, – это сохранить ее такой навечно.
– Отличный способ ты придумала! – горько сказал Крис.
– Правда? – спросила Эмили. – Лучше провести остаток жизни, думая о нас и вспоминая нашу любовь как что-то идеальное, чем все испортить и потом об этом вспоминать?
– Кто сказал, что мы все испортим?
– Испортим, – заверила Эмили. – Подобное не редкость.
– Разве ты не видишь? – воскликнул Крис, пытаясь сдержать слезы. – Разве не понимаешь, что делаешь со мной?
– Я делаю не с тобой», – негромко ответила Эмили, – я сделаю это с собой.
Крис пристально взглянул на Эмили.
– А какая разница? – удивился он.
К его удивлению, чем чаще Эмили заговаривала о самоубийстве, тем меньше его шокировала эта тема. Крис прекратил с ней спорить, потому что споры только подтверждали для нее правильность выбора, и применил новую тактику: тщательно изучал ее планы, чтобы она увидела, насколько смешна ее идея.
Однажды вечером он повернулся к Эмили посреди фильма и спросил, как она собирается это сделать.
– Что?
Эмили впервые услышала, что Крис сам завел разговор о суициде, обычно именно она поднимала эту тему.
– Ты слышала. Я решил, что ты уже все обдумала.
Эмили пожала плечами и взглянула через плечо, чтобы удостовериться, что родители еще наверху.
– Обдумала, – призналась она. – Никаких таблеток.
– Почему?
– Потому что легко откачать, – сказала она. – И окажешься с промытым желудком в психиатрической палате.
Честно признаться, ему понравилась альтернатива.
– А что ты предлагаешь?
– Можно отравиться угарным газом, – улыбнулась она. – Но тогда придется воспользоваться твоим джипом. А резать вены кажется… слишком банальным.
– Я считаю, что вообще убивать себя – банально, – добавил Крис.
– Будет больно, – смиренно продолжала Эмили. – Я просто хочу, чтобы все раз – и закончилось.
Крис посмотрел на Эмили. «Пока ты не передумала, – подумал Крис, – или за тебя этого не сделал я».
– Я думала о пистолете, – призналась она.
– Ты же ненавидишь оружие! – удивился Крис.
– А какая разница?
– И где ты возьмешь пистолет? – продолжал интересоваться Крис.
Эмили подняла глаза.
– Наверное, у тебя, – предположила она.
Брови Криса поползли вверх.
– Нет. Категорически.
– Крис, пожалуйста! – взмолилась она. – Ты просто дай мне ключ от сейфа. И скажи, где взять патроны.
– Ты же не станешь стрелять в себя из охотничьего ружья! – пробормотал Крис.
– Я имела в виду что-то маленькое. Кольт, например.
Она увидела, как он воздвиг стену, и похолодела. Крис и раньше встречал этот взгляд – в широко распахнутых глазах смирение загнанного в угол, как у оленихи за секунду до того, как он в нее выстрелил. И он понял, что перед ним сейчас стоит Эмили, которая впервые кажется счастливой, когда обсуждает, как умрет.
Слезы бежали по ее щекам, в горле у Криса тоже стоял ком. Он закричал, как в те мгновения, когда кончал сразу после того, как она испытывала оргазм.
– Раньше ты уверял, что все для меня сделаешь, – взмолилась Эмили.
Крис посмотрел на их переплетенные поверх учебников руки и впервые за все время признался себе, что – по разным причинам – может проиграть, что все это может произойти на самом деле.
– Сделаю, – пообещал он.
И его сердце разбилось под тяжестью правды.
Они сидели в темном зале кинотеатра и держались за руки· Фильм, который они пришли посмотреть, – Крис даже названия не помнил – уже давным-давно закончился. Появились титры, остальные зрители ушли. Два билетера убирали пустые стаканчики из-под попкорна, валяющиеся в проходах. Они мол подметали пол и изо всех сил делали вид, что не замечают парочку, которая сидела обнявшись в заднем ряду кинотеатра.
Иногда он был уверен, что станет героем и однажды они с Эмили посмеются над своими страхами. А временами верил в то, что станет всего лишь тем, кем обещал Эмили: человеком, который будет рядом, когда она умрет.
– Не знаю, что я буду делать без тебя, – прошептал Крис. Он видел, что Эмили повернулась к нему. В темноте заблестели ее глаза.
– Ты можешь пойти со мной, – предложила она и сглотнула. На языке осталась горечь слов.
Крис намеренно промолчал: пусть ей будет не по себе от одной только мысли. И тут же задался вопросом: «С чего ты решила, что после смерти мы будем вместе? Откуда ты знаешь, что там на небесах?»
– Потому что по-другому я себе не представляю, – как будто подслушав его мысли, ответила Эмили.
Однажды вечером он спустился на первый этаж и взял из отцовского стола ключи. Сейф с оружием запирали обычно от детей. А не от таких, как Крис, подростков.
Он открыл сейф и достал кольт, потому что достаточно хорошо знал Эмили и был уверен: первое, что она попросит, – посмотреть пистолет. Если он не принесет, она что-то заподозрит и перестанет ему доверять, и у него не будет шанса удержать ее от ошибки.
Он сидел, ощущая в руках тяжесть оружия, вспоминая кислый запах смазки и руки отца, «золотые» и аккуратные, которые натирали ствол и рукоять силиконовой тряпочкой. «Как лампу Аладдина», – однажды подумал Крис, ожидая, что вылетит джин.
