сами наши жизни.
— Что привело вас к подобному заключению? Что вы обнаружили?
— Я наводил справки по поводу академии Гарднера для молодых леди.
— Вы там побывали?
Холмс покачал головой.
— Всё, что мне было нужно, я узнал, с осторожностью расспросив деревенских торговцев и проведя некоторое время на задворках этого заведения. Знаете, когда-нибудь я напишу монографию о полезности торговцев и владельцев магазинов в деле расследования преступлений. Они — настоящие кладези информации, часто более наблюдательные и проницательные, чем официальная полиция. Местный сапожник или продавец рыбы отметит и запомнит происшествия и подробности, проигнорированные человеком вроде Лестрейда. Этим утром из разговоров с торговцами я узнал о Сайласе Гарднере и его академии больше, чем дал бы мне целый день расследования. Сплетни, Уотсон, безусловно, самый быстрый способ получения информации.
— Но что конкретно вы узнали?
Холмс улыбнулся моему нетерпению.
— Вот вам некоторые плоды утренних трудов. Академия — нечто вроде учебного заведения, куда обеспеченные родители посылают своих дочерей, чтобы те освоили премудрости, позволяющие увеличить их потенциал на ярмарке невест.
— На континенте много подобных учреждений, — заметил я.
— Действительно, но здесь они довольно редки. В кругах, в которых вращаются её клиенты, эта академия пользуется хорошей репутацией. Учреждение было организовано десять лет назад Сайласом Гарднером и его женой, которая, похоже, отличалась слабым здоровьем и года три назад умерла. Гарднер продолжил дело с помощью своей незамужней сестры Мэри. Помимо этих двух человек, академия располагает штатом из трёх преподавателей на десять студентов.
— Не слишком много.
— Такое число отвечает элитарному характеру академии. Однако, когда стало известно, что, живя при академии, Виолетта Маркэм заразилась какой-то неизлечимой болезнью, некоторые родители забрали своих дочерей, опасаясь, видимо, что их тоже может ожидать подобная участь.
Холмс погрузился в задумчивость. Я ждал продолжения рассказа, но вместо этого он поднялся, потирая руки.
— Послушайте, Уотсон, — произнёс он, — давайте-ка пообедаем. — От девонширского воздуха у меня разыгрался аппетит. После обеда мы нанесём визит мистеру Сайласу Гарднеру, а пока отложим в сторону мысли об этом тёмном деле и уделим должное внимание нашим желудкам.
Глава пятнадцатая
АКАДЕМИЯ
Итак, до окончания обеда наш разговор обратился к более лёгким темам. Закусив холодной ветчиной, картофельным пюре и пирогом с заварным кремом, мы выпили по стаканчику местного сидра и отправились в академию Гарднера для молодых леди.
Через десять минут мы были на месте. На краю деревни дорога превращалась в разбитый грязный просёлок, исчезающий за поворотом, словно в болотной утробе. В стороне от дороги, на краю торфяника возвышался большой георгианский особняк с маленьким садом, состоящим преимущественно из сильно разросшегося кустарника. Здание отличалось изящной чёткостью и симметрией линий, однако обветшалая, потрескавшаяся каменная кладка красноречиво говорила о суровости местного климата — постоянных ветрах и сильных бурях, проносящихся над с торфяниками.
К одной из массивных квадратных стоек ворот была прикреплена латунная дощечка с надписью:
Мы с Холмсом прошли по устланной листьями дорожке и позвонили в колокольчик. Было слышно, как эхо звонка разносится по дому, и только через несколько минут дверь нам открыла невысокая робкая горничная.
Холмс нацарапал на своей визитной карточке единственное слово и вручил её прислуге.
— Передайте это вашему господину и скажите, что его желают видеть Шерлок Холмс и доктор Уотсон.
Девушка смущённо кивнула и провела нас в холл, где попросила подождать. Неуклюже присев в реверансе, она со всех ног помчалась вверх по лестнице с нашим посланием.
— Вероятно, местная девушка, имеющая слабое представление о своих обязанностях, — прокомментировал Холмс.
Я кивнул. На её местное происхождение ясно указывали румяное лицо и девонский акцент.
— И всё же, по ней можно определить, что в этом доме случилась беда, — продолжал мой друг.
— Каким образом? — спросил я.
— Следы слёз на глазах, робость. Она так крепко ухватилась за мою визитку, что едва не смяла её. Видимо, она не знала, как отнесётся её хозяин к тому, что она впустила в дом двух посторонних. Даже самая неопытная прислуга не помчится по лестнице так прытко, если только что-то не случилось. В ней сидит страх, Уотсон, страх неопределённости, которая является следствием нерешительного поведения её хозяина, находящегося в сильной тревоге.
Я улыбнулся.
— Ваши умозаключения в большой степени основаны на женском поведении, которое вы всегда считали заведомо непостоянным.
Холмс рассмеялся.
— Возможно, вы правы, Уотсон. Посмотрим. — С минуту он постоял, прислушиваясь. — Как здесь тихо, — произнёс он почти про себя.
В ожидании возвращения прислуги Холмс принялся расхаживать по холлу, пристально разглядывая стены, пол и мебель.
Наконец девушка появилась вновь.
— Хозяин примет вас, джентльмены. Следуйте, пожалуйста, за мной.
Она снова присела и затем повела нас по широкой лестнице, через площадку, а затем по тускло освещённому длинному коридору, который, если мои наблюдения были верны, шёл параллельно задней части здания. Когда мы прошли его примерно до половины, Холмс резко остановился и, как настоящая ищейка, начал принюхиваться.
Бедная горничная, совершенно сбитая с толку странным поведением моего друга, кашлянула, побуждая его продолжить путь.
— Сюда, пожалуйста, сэр.
— Да, да, — рассеянно ответил Холмс.
Мы дошли до конца коридора, и девушка робко постучала в дверь.
— Вас хотят видеть эти два джентльмена, — смущённо произнесла она.
Дверь открыл крупный мужчина неопрятного вида. Он уставился на нас красными, мутными от недосыпания глазами.
— Хорошо, девочка, займись делом! — хрипло выкрикнул он.
Тихо всхлипывая, она удалилась. Гарднер чопорно помахал рукой, приглашая нас в комнату.
Со стуком захлопнув за нами дверь, он, словно в поисках опоры, привалился к ней спиной. Наружность его говорила о полном пренебрежении к себе. Редкая серая щетина на подбородке указывала
