что велит Список. А что будешь делать, когда конвертов больше не останется?
Холли подняла на него глаза, надеясь, что он шутит, но он был очень серьезен.
– Просто буду жить, – ответила она, отворачиваясь и включая чайник.
– А ты сможешь? – Он подошел ближе.
– Я думаю, да. – Холли стало неловко от его вопросов.
– Ведь тогда тебе придется самой принимать решения, – осторожно сказал он.
– Я знаю, – ответила она, избегая его взгляда.
– И ты сможешь это делать? - Холли устало потерла лицо: – Дэниел, что ты хочешь сказать? - Он оперся спиной о стол.
– Я спрашиваю, потому что собираюсь кое-что тебе сказать. И тебе нужно будет сейчас принять твое собственное решение. – Он посмотрел ей в глаза, и она сжалась под этим взглядом. – На этот раз Списка не будет, не будет никаких подсказок, тебе придется слушать только собственное сердце.
Холли попятилась, чувствуя себя очень неловко от его близости. Ее сердце сжалось. Только бы он не произнес то, о чем она сейчас подумала.
– Дэниел… я н-не думаю… что сейчас подходящий момент… нам не стоит это обсуждать сейчас…
– Сейчас самый подходящий момент, – твердо сказал он. – Ты знаешь, что я хочу сказать, Холли. Ты уже знаешь, как я отношусь к тебе.
Холли беспомощно посмотрела на часы. Было ровно двенадцать ночи.
Глава сорок седьмая
Джерри поцеловал Холли в нос и улыбнулся, когда она сонно поморщилась в ответ. Он обожал смотреть на нее по утрам, она была похожа на принцессу – такая красивая и безмятежная.
Он снова поцеловал ее и смотрел с улыбкой, как она нехотя раскрывает глаза. – Доброе утро, соня. - Она улыбалась.
– Доброе утро, мой хороший. – Она прижалась ближе, положила голову ему на грудь. – Как ты себя чувствуешь?
– Похоже, я способен пробежать лондонский марафон, – бодро ответил он.
– Вот это называется быстрое выздоровление. – Она подняла голову от подушки и поцеловала его в губы. – Чего бы ты хотел на завтрак?
– Тебя. – Он легонько укусил ее за нос. Холли захихикала:
– К сожалению, я не значусь в сегодняшнем меню. Как насчет яичницы?
– Нет, – нахмурился он. – Это слишком тяжелая еда. – Он на секунду задумался и добавил. – Но я бы с удовольствием съел огромную порцию ванильного мороженого!
– Мороженого? – засмеялась она. – На завтрак?
– Да, – подтвердил он. – Когда я был ребенком, я всегда мечтал есть на завтрак одно только мороженое, но моя дорогая мамочка, конечно же, не могла этого допустить. Я хочу хотя бы сейчас осуществить свою мечту.
– Ну что ж, тогда ты получишь свое мороженое! – воскликнула Холли, бодро выпрыгивая из кровати. – Ты не против, если я надену твою футболку?
– Дорогая моя, можешь носить все, что захочешь. – Он улыбнулся, глядя, как она натягивает на себя его огромную футболку.
– Она пахнет тобой, – сказала Холли, прижимая футболку к лицу. – Я теперь всегда буду ходить в ней. Я вернусь через минуту. – И он услышал, как она сбегает по лестнице и грохочет чем-то на кухне.
В последнее время он заметил, что она боится надолго оставлять его одного. Он знал, что это означает. Это был плохой признак. Курс рентгенотерапии, на который они возлагали последние надежды, закончился, но ничего не изменилось. Все, что он мог сейчас, – это целыми днями лежать в кровати. Он был слишком слаб, чтобы подняться. Все это было бессмысленно – он знал, что не выздоровеет. У него сжалось сердце от этой мысли. Ему было страшно. Он боялся того, что ждет его впереди, боялся того, что должно было неминуемо случиться, и боялся за Холли. Холли… Только она одна знала, как успокоить его и как облегчить боль. Она была такой сильной, она была его опорой. Он не мог представить, как бы он жил без неё. Впрочем, об этом даже думать не стоило – ведь это ей придется жить без него. Он злился, он переживал, ревновал и боялся за нее. Он хотел остаться с ней, чтобы выполнять каждую ее прихоть, каждое обещание, данное ей, и мысль об этом давала ему силы бороться. И он боролся, хотя знал, что проиграет битву.
После двух операций опухоль вернулась снова и росла с ужасающей быстротой. Он хотел бы забраться в собственную голову и вырвать оттуда этот нарост, отнимающий жизнь, но был не в силах это сделать. Все, что он мог, – радоваться каждому дню, проведенному вместе с Холли. Сейчас они стали еще ближе друг другу, чем раньше. Он знал, что потом для Холли это будет только хуже, но не мог удержаться. Они стали снова болтать по ночам, хохоча до самого утра, как подростки. Правда, так бывало только в хорошие дни.
А случались и плохие.
Но сейчас он не хотел об этом думать. Врач твердил ему «Вам нужно окружить себя благоприятной эмоциональной атмосферой, вам необходим физический и душевный комфорт».
Еще одно дело занимало мысли Джерри и позволяло ему отвлечься от необходимости лежать, не вставая. Ему нужно было остаться с Холли и после того, как его не станет. Нужно выполнить обещание, данное ей много лет назад. Он хотел выполнить хоть одно данное ей обещание. Жаль, что именно это. Он услышал, что Холли возвращается, и улыбнулся: это было частью плана.
– Милый, у нас больше не осталось мороженого, – грустно сообщила она. – Может быть, ты хочешь чего-нибудь другого?
– Не-а. – Он покачал головой. – Только мороженого.
– Тогда мне придется сходить в магазин, – обеспокоенно сказала она.
– Не волнуйся, дорогая, за несколько минут со мной ничего не случится.
Холли неуверенно взглянула на него:
– Я бы лучше осталась, ведь с тобой некому посидеть.
– Ерунда. – Он взял со столика свой мобильный и положил себе на грудь. – Если что-то случится, хотя ничего не случится, я тебе позвоню.
– Ладно. – Холли закусила губу. – Я вернусь ровно через пять минут. Ты точно сможешь побыть один?
– Абсолютно. – Он улыбнулся.
– Хорошо. – Она медленно сняла его футболку, натянула спортивный костюм. Похоже, ей не нравилась эта идея.
– Холли, все будет хорошо, – твердо сказал Джерри.
– Ладно. – Она крепко поцеловала его. Он слышал, как она сбегает вниз по лестнице и выезжает на дорогу.
У него было минут десять. Он откинул одеяло, осторожно поднялся на кровати и присел на краешек матраса, ожидая, когда пройдет головокружение. Потом подошел к шкафу и снял с верхней полки старую коробку из-под обуви, набитую разным мусором. Внутри были спрятаны пять конвертов. Он достал один пустой и аккуратно написал на нем: «Декабрь».
Сегодня было первое декабря. Он мысленно попытался перенестись на год вперед. Он уже знал, что Холли станет чемпионом по караоке, отдохнет в Испании, с помощью ночника навсегда избавится от синяков на ногах и, может быть, даже найдет новую работу, которую будет любить.
Он попытался представить себе, какой она будет через год. Она сядет, наверное, прямо здесь, на кровати, и прочитает последний пункт его списка. Джерри долго думал, что написать в нем. Слезы навернулись на глаза, когда он поставил точку. Он поцеловал листок, вложил его в конверт и спрятал обратно в коробку. Он отправит эти конверты в дом родителей Холли в Портмарнок, там письма будут в безопасности до тех пор, пока Холли не будет готова открыть их. Он вытер слезы и тихо двинулся обратно к
