— Сосед, — уточнил он мягко. — По квартире. — И в принципе, сказал правду, потому что мы и Макс проживаем в одной квартире.
Вот, значит, как! А я-то уж подумала, что он решил на этот раз все сделать по-простому! Стоп! Это кажется подозрительным: зачем ему скрывать, что он мой муж? Стало быть, и вправду приехал не для съемок, а для частного расследования? Незаконного, между прочим: лицензию-то у него отобрали! Так что в случае чего заявлю на него в прокуратуру. Это меня несколько успокоило, и я продолжила с интересом слушать.
— Вы давно ее знаете? — Заинтересовался Олег.
— Ну… — Он замялся. — Сравнительно.
— Я не понимаю, какие отношения в ее семье, — безапелляционно заявил Олег. — Как они могли позволить ей выйти замуж за этого уголовника? Нет, я понимаю, конечно, брат в милиции работает, использует ее для оперативных комбинаций, но должен же быть какой-то предел!
Я беззвучно рассмеялась: вот тебе и привет от волосатого татуированного урки! Ванька, хоть и не подозревал о моем присутствии, похоже, был готов присоединиться к веселью; я поняла это по голосу, которым он осторожно спросил — на всякий случай:
— А это она вам рассказала? Про комбинации?
— Нет, — признался Олег. — Это ее сестра, Мила.
Я почувствовала, как Иван улыбнулся:
— Ну, это вполне заслуживающий доверия источник. Вот и исходите из ее сведений!
— А тогда этот швед, он тоже полицейский какой-нибудь? — Подала голос Маша.
— Не знаю, — схитрил Ванька. — А вы не заметили в его действиях чего-нибудь подозрительного? И вообще в чьих-нибудь действиях здесь? — Черт, похоже, у него на уме все-таки какое-то расследование, но какое?
У Маши зазвонил мобильник, и она отошла в сторонку, звонко и возбужденно треща в трубку. Я решила перевести дух и пошевелилась, но, кажется, Неудачно: задела какой-то камешек. Нет, вроде ничего не заметили. Потому что Олег вернулся к занимавшей его теме:
— А вы знаете этого ее мужа?
— Ну, видел пару раз, — ответил Иван неопределенно. И опять сказал чистую правду. Только не уточнил, что было это в зеркале и сегодня с утра. — А почему вас это так интересует? Она сказала вам, что намерена разводиться?
— Вы не знаете женщин, — своим любимым тоном умудренного жизнью аксакала произнес Олег. — Ничего такого она мне не говорила. Но я чувствую, что она душой тянется ко мне, но боится своего этого уголовника.
Я тихо фыркнула от смеха. Или не очень тихо? Потому что в следующий момент к моим ногам сверху упал камешек. И явно не сам упал. Ладно, поиграем в разведчиков. Я подняла какой-то обломок и легонько бросила вперед. Тут уж и Олег заинтересовался:
— Что это там, внизу?
— Да ничего ровным счетом, камешки катаются. Я один ногой толкнул, вот и реакция. Мне все это совершенно понятно. — Последнюю фразу я расценила как пароль и притихла.
— Так что вы там говорили, чего она боится? — Голос Ивана прозвучал несколько тверже, чем до этого.
— Она боится сказать правду мужу-уголовнику, боится открыть мне свои чувства и быть счастливой. Боится бороться за свое счастье. — Олега, похоже, захлестнула волна собственного красноречия и мудрости.
— Так вот, молодой человек, — строго сказал ему Иван. Насколько я ее знаю, а знаю я ее, смею сказать, неплохо, Клавдия боится только крыс. Ну, и тяжелых болезней. Все остальное, включая общение с уголовным элементом, в ее сознании котируется по пятибалльной шкале как более или менее удачные средства разнообразить жизнь. Поэтому вы бы не строили себе иллюзии, примите добрый совет.
— Да что вы понимаете в этом! — Заносчиво выпалил Олег. — Я говорю вам, она готова стать моей, но боится признаться в этом ему!
— Вот именно в этом я и понимаю, — спокойно сказал Ванька. — Будь все так, я первым узнал бы про подобный поворот ее судьбы. И уж постарался бы понять, будьте уверены, — хмыкнул он самодовольно. Да, похоже, и ему не чужды элементы мании величия… Возможно, он и постарался бы, спорить не стану, но вот я могла бы припомнить… Впрочем, пока не до этого.
— Да вам-то что с того? — Олег начинал сердиться. — И кто вы вообще такой?
— А я, деточка, — сказал Иван почти нежно, — тот самый уголовник, которому она боится признаться в обуявшем слабую женскую душу внезапном чувстве к вам.
Удивления Олега хватило на пару минут. За которые Маша закончила телефонный разговор и поспешила присоединиться к ним. Не обращая на нее внимания, сердцеед Кружкин заявил с вызовом:
— Так она ваша жена?
— Во всяком случае, так записано в моем паспорте, — вежливо ответил правообладатель. Жаль, я не видела в этот момент лица толстухи Маши: судя по наступившей тишине, нарушенной только тихим осторожным всхлипом, девица была до крайности поражена, в том числе, видимо, полнотой собственных откровений перед незнакомым человеком — и, как выяснилось, одновременно и самым удачным, и самым нежелательным адресатом. Мне ужасно захотелось выйти на свет и полюбоваться вдоволь.
— Как бы то ни было, вам лучше уйти из ее жизни! — С пафосом вымолвил Олег.
Маша ужаснулась:
— Олег, но ведь если это ее муж… Господи, а я тут такое говорила! — Взвизгнула она, возбужденная своей неожиданной причастностью к чужой семейной драме.
— Да мне наплевать! — Черт, неужели я, сама того не желая, так зацепила парня? Или он просто в роль вошел?
— Поймите, вы уже ничего не можете ей дать, вы старше ее (на целых восемь с половиной лет!), ваша жизнь кончена, тогда как у меня все впереди… — Олега несло уже куда-то совсем не туда; очевидно, это почувствовала и Маша, потому что стала тянуть парня уходить.
— А если нет? — Вдруг спросил Ванька.
— Что — нет? — Переспросил Олег.
— Если вы ошибаетесь насчет того, чья жизнь кончена? Никто ведь не знает, сколько ему на роду написано.
При этих словах Маша вообще впала в предыстерическое состояние и стала силой утягивать Олега, уговаривая его сейчас уйти, а потом успокоиться и поговорить еще раз. Весовые параметры решили вопрос в пользу спасительницы несовершеннолетних, и возбужденная пара с грехом пополам все же удалялась в сторону ворот.
Подождав немного, Иван спустился вниз и позвал меня:
— Клавдия!
Я высунулась из каменной каморки, которую уже начала находить уютной:
— Привет!
— Прежде всего, как ты тут оказалась и что делаешь? — Опередил он мой законный вопрос.
— Это нечестно! — Возмутилась я. — Об этом я должна была тебя спросить! А также о том, как ты понял, что я здесь?
— И все-таки? — Он вошел в мое укрытие, в котором сразу стало немного тесновато. Да я заметил тебя еще от ворот и, когда услышал внизу шорох, понял, что никому, кроме тебя, не придет в го лову там сидеть. Только вот чего ради?
— Я здесь выслеживаю тебя, — честно призналась я. — Увидела у ворот твою машину и удивилась, что ты явился, не предупредив меня.
— Не предупредив? — В его голосе звучало некоторое удивление. — А кто телефон выключил? Я вчера весь день тебе названивал без малейшего успеха! Приехал к этой вашей хозяйке, тебя там тоже нет, я и отправился сюда. И вот узнал, что ты тут не в исследованиях участвуешь, а мужу изменяешь! — Он пакостно рассмеялся.
— Надо было Лизке позвонить, — заметила я. Черт, неужели я в приступе отупения настолько не
