подбираясь к увядшей старческой плоти. Закрыла глаза, представив на месте вора того недавнего парня, с которым так хорошо провела время. Тот, не смотря на свою молодость, сам оказался мастаком на ласки. Лине было хорошо с ним.
Барков довольно жестко схватил девушку за волосы, заставляя опустить голову. Лина вздохнула. Если бы он знал сейчас, как надоел ей.
Глава 10
Как человек тактичный, прежде чем отпереть дверь своей собственной квартиры, Даша на всякий случай позвонила. Вдруг Оксана там не одна. Девушка она молодая, красивая. Даша нисколько не сомневалась, девушки с такой внешностью не могут оставлять мужчин равнодушными, особенно тех, кто не пропускает ни одной юбки. А быть свидетельницей пикантной сцены, Даше не хотелось. Пару дней назад Оксана позвонила ей, сказала, что помирилась со своим любовником, но попросила разрешения оставить свои вещи и никому не сдавать квартиру. Даша согласилась. Да и еще сто долларов, которые оставила Оксана за квартиру, не лишние.
Вот, собственно, за ними и приехала Даша. Деньги, как и было условленно, лежали на столе. Даша осмотрелась. В квартире – чистенько. Все прибрано. Напрасно Федор противился, когда узнал, что Даша на время сдала свою квартиру. Деньги, которые платит Оксана, пригодятся им. А это, между прочим, почти сьолько же, сколько он получает в своей милиции.
Даша вспомнила, что Оксана говорила про вещи, открыла дверь шкафа. Две здоровенные сумки, до самого верха набитые чем-то, стояли в нем. Даша не возражала. Даже совсем неплохо. Оксана, как и говорила, опять вернулась к своему любовнику, и, кажется, бывает здесь редко, судя по обилию пыли. Федор может, успокоится по поводу квартиры, раз девушка тут не живет. А иметь двести долларов в месяц только за то, чтобы тут постояли две ее сумки, по мнению Даши совсем неплохо.
Даша села в кресло и с грустью посмотрела на большую хрустальную вазу, стоящую на столе. Когда-то в ней всегда стояли розы. Федор частенько дарил ей цветы. Но это было когда-то. А теперь в вазе даже нет капли воды. Даша отвернулась. Не хотелось грустных воспоминаний. И так на душе тошно. Вчера днем ей на сотовый позвонил Глеб, говорил, что соскучился по ней, требовал встречи. В случаи отказа, грозился передать Федору видеокассету. И сейчас Даша чувствовала то, что чувствует мышь, загнанная в мышеловку. Она также беззащитна перед этим негодяем и не может рассказать Федору о подлости Глеба. Почти всю ночь она не спала. Сама себе казалась гадиной. Что делать, если Глеб потребует, чтобы она осталась с ним? Мысль об этом доводила ее до слез.
Утром, перед тем, как уйти на работу, Федор сказал ей, что сегодня вернется попозже. Причем, сказано все было в извиняющимся тоне. Он просил Дашу не сердиться. Хотя она только делала вид, что сердится. А сама в глаза ему не смотрела от стыда. Он ей верит, а она поступает, как последняя сучка. Как же тут не стыдится.
Даша вздохнула и подтянула за шнур к себе аппарат. Набрала номер Глеба и, услышав его голос, безрадостно сказала:
– Это я.
Глеб сразу обрадовался.
– Дашенька?! Вижу, что и ты заскучала по мне, – голос его звучал несколько иронично. Дашу даже передернуло от него. Нет, он окончательный негодяй. Нашел время поиздеваться над ней.
– Да, заскучала, – сказала Даша, давая понять, что вынуждена принять его условия. Кажется, он этого ждал от нее. Каждому мужчине нравится, когда женщина проявляет покорность и терпимость по отношению к его выходкам. Им даже хочется не столько интимной близости, сколько власти. По мнению Даши, тут всему виной тщеславие и эгоизм. Чувство собственного достоинства над низшим существом, которым принято считать женщину. Им хочет власти над этим существом. Кажется, сейчас тоже испытывал и Глеб по отношению к ней.
Выдержав молчаливую паузу, он сказал:
– Жду тебя сегодня в шесть вечера. У меня. Адрес мой ты знаешь.
В Даше вспыхнула обида, настолько это приглашение показалось ей унизительным. Он даже не соизволил заехать за ней. Поступил, как с дешевой проституткой. А может, она таковой и есть?
Даша положила трубку и заплакала.
Квартира у Глеба была на Кутузовском. Даша добралась до него минут за сорок. Сначала поехала на метро, а потом взяла такси. Можно было прогуляться и пешком, но она не любила опаздывать. Раз уж этот негодяй назначил ей время. Да и рассчитывала, что это любовное свидание должно быть не дольше двух часов. Максимум, двух с половиной. Около девяти может вернуться Федор и тогда не избежать скандала. На всякий случай она позвонила матери и предупредила, чтобы та подтвердила, будто Даша весь вечер пробыла у родителей. Кажется, мать о чем-то догадывалась, потому что не стала задавать лишних вопросов. Не исключено, что этот негодяй Глеб, поговорил с ее матерью, пряча свои низменные чувства за обеспокоенность по поводу ее будущего. Здесь они с матерью были солидарны. Дашина мама считала, что пока ее дочь живет с милиционером, будущего у нее нет и быть не может. Федор ей не нравился. Ей не нравилось в нем все, начиная от бесперспективной профессии. Он не так сидит за столом. Не так держит ложку, вилку и совершенно не умеет пользоваться столовым ножом. Поэтому, Дашина мама не хотела видеть себя тещей такого необтесанного офицерюги. Толи дело Глеб. Всегда галантен с ней. А как он изящно держится в обществе. Сразу чувствуется безукоризненное воспитание. И Дашенька бы ему была достойной парой.
Даша подошла к двери и, вспомнив, наставление матери, что такие женихи на дороге не валяются, усмехнулась и нажала на кнопку звонка.
Глеб выглядел элегантно. Шикарный костюм, ярко-белая рубашка и галстук – бабочка. Даша оглядела его с головы до ног. Что действительно на ее взгляд было в нем стоящее, так это умение одеваться. Федору в этом далеко до дипломатического работника.
– Я пришла, – сказала Даша и, не теряя уверенности, добавила: – Что, так и будешь в дверях меня держать.
Он спохватился.
– Ой, извини, Дашенька. Загляделся на тебя. Ты такая красивая. Проходи, пожалуйста.
Даша вошла. Наверное, ей бы могла позавидовать любая девушка. В комнате, Глеб накрыл стол, прекрасно сервировав его. И в центре стола, в вазе любимые цветы Даши – алые розы. Но сейчас ничего из этого не доставляло Даше радости. И указав пальчиком на стол, она безрадостно сказала:
– Давай опустим это…
– Что? – не понял Глеб.
– Ну, вот эту всю прелюдию. Выпивку, закуску. У меня не так много времени, чтобы рассиживаться здесь. Ты для чего меня хотел видеть?
– Дашенька… – начал, было, Глеб свои красивые изъяснения, которые, впрочем, никогда не нравились Даше. А сейчас, особенно. И она перебила его, не давая продолжать:
– Ты меня хотел видеть, чтобы трахнуть. Так ведь? – она посмотрела в его глаза, и заметила, как смутился он. И ей еще сильней захотелось поиздеваться над ним.
– Дашенька, общение между мужчиной и женщиной не может заключаться только в сексуальных отношениях, – сказал Глеб, но Даша твердо стояла на своем:
– Да брось ты. Я же знаю, чего ты хочешь. – Она пробежала взглядом по столу. Самое подходящее бы сейчас, напоить этого идиота, чтобы вырубился. И пока он будет в отключке, обшарить квартиру. Забрать все кассеты, на которых она заснята вместе с ним. Но Глеб из тех, кто много не пьет, особенно крепкие напитки. Поэтому на столе нет ни водки, ни коньяка, а выставленные марочные вина, не проберут его, даже если он выпьет ведро. Поэтому вся надежда оставалась на секс. Ведь он хотел секса. Он его, получит. Даша сделает так, чтобы замучить этого урода. Хуже пьяного станет. И когда он вырубится, она обшарит квартиру. Только бы он опять не включил видеокамеру. Но на этот раз она будет предусмотрительней, и все, чем они будут заниматься, произойдет в кромешной темноте. Это будет ее условием.
– Дашенька, ты на меня не сердись. Понимаешь, я люблю тебя. Только этим я могу объяснить свой поступок, – рассюсюкался Глеб.
– Когда любят, так подло не поступают, – заметила Даша на его рассюсюканье. Тоже нашелся, любовничек. Одно слово – негодяй.
