слова были так тихи, что он с трудом смог расслышать их:
— Я люблю тебя.
— Я знаю.
Он взял коробку, обернутую подарочной бумагой, и протянул ей.
— Ты наверняка уже выбросила в мусорное ведро все рождественские украшения, хотя я этого совсем не заслужил.
— Я не смогла выбросить все, положила их на чердак, потому что боялась, что у меня не останется памяти о тебе.
Ее пальцы слегка дрожали, когда она разворачивала бумагу. Вынув из коробки стеклянный шар, она увидела внутри него маленький домик, поразительно похожий на ее собственный дом.
— Там, где я живу, есть человек, который делает такие игрушки. Я послал ему по факсу фотографию твоего дома, и он обещал сделать мне этот подарок к Рождеству. Мама привезла его с собой. Я понимаю, что это пустяк, но…
Марк вновь стал нервничать, она заметила это по его дрожащим пальцам, державшим серебряную вилку.
— Что ты, мне очень нравится эта игрушка.
Его лицо вновь просияло улыбкой.
— Но я не приготовила подарок тебе.
— Ошибаешься. Ты — лучший подарок. — Он взглянул на официанта, деликатно ожидавшего распоряжений. — Ты голодна?
Она покачала головой, и Марк, встав, предложил ей руку.
— Несмотря на приготовления к свадьбе, нам нужно выкроить немного времени и для себя.
Прикрепив к вороту платья старинную камею тети Луизы, Селия посмотрела в зеркало. В качестве свадебного наряда она выбрала платье, в котором венчалась ее мать.
При малейшем движении воздушная газовая материя разлеталась, как легкое дуновение ветра. Она потрогала рукой живые цветы, приколотые к вырезу.
В комнату вошла Вера.
— Селия, вы просто красавица!
В этот момент в дверь постучали, и влетела молодая блондинка.
— Я дала таксисту двадцать долларов сверху, чтобы он мчался во всю прыть, а Вера обещала мне постараться оттянуть начало церемонии до моего приезда, — проговорила Шеннон. — Прими мои поздравления и тысячу поцелуев. А теперь пора начинать. — Она подтолкнула Селию к двери. — Твоя мать ждет вас.
Выйдя из своей комнаты, Селия глубоко вздохнула. Пульс ее бешено колотился. Она слышала, как снизу доносились звуки оркестра, игравшего знакомую мелодию.
Селия в сопровождении Шеннон и Веры стала спускаться по лестнице. У подножия ждала Кэтрин.
— Если бы только твой отец был здесь.
Селия поцеловала мать в щеку.
— Идем, нас все ждут.
Селия двинулась к гостям, улыбаясь многочисленным родственникам. Ее глаза устремились на Марка, стоявшего рядом со священником.
«Нет, миллиона завтрашних дней вряд ли хватит», — подумала она, вложив руку в его раскрытую ладонь.
— Друзья, мы собрались здесь…
Клятвы. Обещания.
— …пока смерть не разлучит нас… — Она повторяла за священником, глядя в глаза Марка.
— Поцелуйте вашу невесту.
Переполненная чувством счастья, Селия подняла лицо к улыбающемуся лицу Марка, скрепив поцелуем свою клятву.
— Я люблю тебя, — снова услышала она его шепот.
Когда пришло время отправляться в аэропорт, Селия заметила в дверях знакомое кресло на колесах. Бабушка Таша посмотрела сначала на нее, потом на Марка.
— Подходящая пара, — одобрительно произнесла она.
— Подходящая, — согласился Марк.
Таша энергично взяла Селию за руку.
— Первой будет девочка.
— Простите?
— Ребенок. Первой у вас будет девочка.
Марк засмеялся.
— Бабушка, она не беременна.
Все еще держа руку Селии, бабушка Таша закрыла глаза.
— Кэти Луиза Эдвардс родится на будущий год накануне Рождества. Она унаследует от меня дар предвидения.
— Извините, Таша, но мы должны идти. Скоро улетает самолет Марка.
— Марк, не забудь, что я тебе сказала, — услышала Селия шепот Таши.
Когда они вышли наружу, Селия дернула Марка за рукав.
— О чем ты должен помнить? Что она тебе сказала?
Марк открыл перед ней дверцу машины, и когда машина тронулась, он посадил ее к себе на колени.
— Я попросил шофера выбрать не самый короткий путь до аэропорта. Таша сказала, что у нас еще есть в запасе около часа.
— Скажи, что она рассказала тебе, — повторила Селия.
Откинув голову на кожаное сиденье, Марк улыбнулся.
— Она сказала, что ты любишь сладкие азиатские груши.
— Значит, она успела расспросить тетю Луизу. Что еще?
— Что ты быстро загораешь.
— Это можно сообразить, взглянув на мою кожу.
Она закрыла глаза, потеряв интерес к так называемому дару предвидения его бабушки со странным именем Таша.
— Ты всегда мечтала заниматься любовью на алых атласных простынях при свете каминного пламени…
— Она не говорила этого!
Он прижал ее к себе.
— Ее подарком к свадьбе стал комплект алого белья, жаль, что мы не сможем воспользоваться им, пока я не вернусь.
Селия подумала, что теперь она не посмеет без смущения взглянуть в глаза Таши, когда снова встретит ее.
— Я сказал, что не хочу знать ничего больше.
— Слава Богу.
— Я сам хочу узнать о твоих фантазиях. Сколько их у тебя, — его губы коснулись ее уха, — миллион?
— Девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять, — поправила она, — я люблю тебя, Марк.
Она прижала его руки к своему лицу. Скоро Селия уже будет провожать взглядом улетающий во Флориду самолет.
— Не думай об этом, — прошептал он, прижавшись губами к ее щеке, — через три месяца я вернусь.
