Джессикой?
— Это было связано с бизнесом. Кроме того, мне это и в голову не приходило. Она была не в его вкусе. Он испытывал перед ней нечто вроде благоговейного страха. В это время он увлекался, в основном, секретаршами.
— Я думала, что тебе не было известно об их связи.
Он пожал плечами.
— А о Мэнди ты тоже знал? Он покачал головой.
— Может, это та Мэнди, которая служит со Стефани? Адвокат. Она живет в Шорхэвене. Они иногда бегают вместе по вечерам.
Он еще сильнее покачал головой.
— Ты ее видел когда-нибудь?
— Я видел многих приятельниц Стефани и не могу точно сказать, которая из них — она.
— Ричи увел у тебя Джессику?
— Нет, — он стиснул руками руль. — Мы как раз в это время расстались.
— Ты хочешь сказать, что она просто отшвырнула тебя, как горячую картофелину, ради кого-то еще.
— Да.
— Это было до того, как она стала встречаться с Ричи?
— Да.
Он хотел сделать мне больно, но сказал только:
— Да.
— Ради кого?
— Ради человека, который был гораздо старше ее.
— Николаса Хиксона?
Он уронил руки на колени:
— Да.
— А почему же она не осталась с ним?
— Он никак не мог решиться оставить свою жену.
— И тогда она решила попытать счастья с Ричи. Расскажи мне об их отношениях.
— А тут нечего и рассказывать. Они влюбились друг в друга, но возникли кое-какие сложности.
— Какого сорта?
— Джессика считала, что Ричи недостаточно ее ценит и была этим недовольна. Ей прежде всего не понравилось, то кольцо, которое он подарил ей.
— Ну да, размером с Гибралтар.
— Но камень был недостаточно чист.
— Понятно.
Казалось, Картер и не думал, что меня все это тоже касалось.
— Дело то было не в самом кольце. Просто, ей показалось, что он хочет жениться на ней без особой охоты.
— И тогда она возобновила, связь с Хиксоном?
— Нет. Хиксон вернулся к ней. Он сказал, что разведется с женой.
— И что же ответила ему Джессика?
— Она была в полном смятении. Она же была помолвлена.
— И?
— Твой муж продолжал тянуть, мешкать, — сказал он с излишней горячностью. — Кольцо это. Еще он подарил ей одну вещь. Так сказать, предмет искусства.
Я представила себе пейзажи на стенах дома Фрэн, как бы излучающие внутренний свет, и небрежно намалеванную картину у Джессики.
— С картиной тоже было что-то не то.
— А в чем было дело?
— Не знаю.
Я покрутила в руках пистолет, но так, что если бы у него было боковое зрение, он бы это увидел. И он увидел.
— Он заплатил за нее по чеку, — выдавил он.
— Ну, и?
— Джессике сначала она очень понравилась, а потом она решила, что картина слишком мала. Ричи же отдал ей картину в собственность. Но, когда Джессика пошла продавать картину, у нее потребовали показать подписанный чек. И оказалось, что картина была оплачена по чеку общего счета.
— Моего и Ричи? — прошептала я.
Картер кивнул.
— Да, он покупал картины, — сказала я. — Иногда для нашего дома, иногда просто, как хорошее вложение капитала. Он говорил что-то о том, что некоторые картины — настоящий авангард, но почему-то, не очень подходят для Галле Хэвен. Я говорила: «Дай, я хоть посмотрю на них», но он, помню, сказал, что произведения современного искусства обычно хранятся в здании аукциона, в специальном помещении. Он так же говорил, что будет рад показать их мне как-нибудь. А потом я забыла об этом. Ты вечно в делах, когда богат… Мы… нет, я покупала так много всего, и ничто не имело для меня особой ценности.
— Х-м-м, — произнес Картер, как бы проявляя интерес к моим разглагольствованиям о переменчивости судьбы. Ричи тоже в последние несколько месяцев нашей совместной жизни любил послушать, как я рассуждаю на эту тему. Но пистолет, нацеленный прямо в голову Картера, не позволял ему расслабиться.
— Картер!
— Да.
— Зачем ты звонил Ричи в день его смерти?
— Что?
— Ты слышал меня.
— О, я забылся на секунду. Его подбородок. Он звонил мне за пару дней до этого и просил, чтобы я подправил линию его подбородка. Он очень торопился. У меня было все расписано по минутам, но все же я выкроил для него время именно в тот вечер, но при этом предупредил, что без предварительного обследования я не делаю никаких операций. Больше он мне не звонил.
— Почему Ричи пришел ко мне?
Челюсти Картера усиленно задвигались, как будто он только что начал жевать новую жевательную резинку.
— Я уверена, что ты все знаешь. Ты конечно же, не мог не поговорить с Джессикой по телефону сразу после убийства. Ты не упустишь случая позвонить ей. Ты был единственной ниточкой, связывавшей ее с Ричи. Она и раньше обсуждала его с тобой, почему бы ей и на этот раз не упустить такой случай. Наоборот…
Ответа не последовало.
— Картер…
Я щелкнула предохранителем игрушечного пистолета. Я чуть не рассмеялась, но на Картера это произвело впечатление.
— Ему нужна была квитанция о продаже. Она была на его имя, но чек был выписан на ваш общий счет.
— И что он собирался с ней делать?
— А ты сама не догадываешься? — огрызнулся он. — Обвести тебя вокруг пальца. Он сказал, что ты никогда и не видела эту квитанцию. Что ты даже не знаешь, какой это художник.
— Какой же?
— Си Туомбли.
— А сколько картина стоит?
— Три миллиона, — сказал он спокойно.
