Курили молча. По потолку бегали маленькие ящерицы-гекконы, охотясь за разными насекомыми, постоянно издавая при этом писк. Казалось, что в любой момент они свалятся прямо на голову, но недели в тропиках достаточно любому, чтоб понять – этого не случится никогда. В углу, разгоняя быстро спадающую жару, шелестел помнящий еще французов вентилятор на ножке. Где-то недалеко на улице визжала свинья, ее явно гоняли перед тем как пустить на ужин делегации из СССР[94] .
Официант неслышно установил на стол светильник, разложил европейские приборы и салфетки. Чуть позже он же принес первое блюдо – большие кастрюльки с супом Фо. Густой говяжий бульон с ароматом имбиря, плоская рисовая лапша, специи, и тонко порезанная сырая вырезка… Несмотря на то, что это блюдо подавали едва ли не каждый день, надоесть суп не успел. Две звездочки непогашенных окурков синхронно прочертили темноту, и проголодавшиеся мужчины, сев за стол, с аппетитом принялись за еду.
Беседа возобновилась только после того, как тарелки опустели.
— Знаешь, Дима, наше оружие меня удивило, — Шелепин наконец отодвинул тарелку. — Не ожидал, что со Штатами сможем сражаться на равных. Это настоящий триумф!
— Серьезно?! — От удивления Устинов сжал некстати оказавшуюся в руке початую банку. Хрустнула жесть, пиво выплеснулось на скатерть. — Тьфу! Саша, ну зачем под руку-то!?
— Извини, извини! На вот, возьми другую, а эту брось. — Шелепин откинулся от стола, и со смехом достал новый High Life.
— Никак не ожидал от тебя такого. — Дмитрий Федорович осторожно перелил остатки пива в заблаговременно выставленный официантом бокал. — Не надо выкидывать, когда еще в этой жаре что-то приличное попадется.
— Почему не ожидал? Зачем вокруг да около политесы разводить, ведь бьем штатовцев, в хвост и гриву бьем! Как они хвастались, кричали, что сильней их авиации ничего в мире нет.
— Что есть, то есть. — Устинов задумчиво потер вечернюю щетину на подбородке, — извини за откровенность, но ты так копался в недостатках…
— Ах-ха-ха! Толубко там еще от страха рапорт об отставке не написал?
— Вот тебе смешки, — притворно проворчал Устинов. — А целый генерал-полковник мучается, ты бы хоть его успокоил.
— Ничего, до завтра подождет. Тем более, зря он молча смотрит, как инициативу потихоньку Вести[95] отбирает.
— Ну ты хватил, да в таком ни один генерал в этом признается.
— Для этого за ними и пригляд нужен постоянно, кстати, надо будет… Нет, очень надеюсь, что после съезда ЦК тебя выберут в Президиум ЦК[96].
— Серьезное предложение. — Устинов лихорадочно прикидывал расстановку сил в ЦК. — Признаться, я сильно переживал, война проверка труда стольких заводов, людей…
— Брось, вот не сомневаюсь, не пинай ты директоров и генералов каждый день, они бы с 'Фантомами' одними С-60[97] воевали.
— Есть такое дело, без ебической силы у нас ничего сделать не могут. — Устинов сделал большой глоток, на несколько секунд замер, и, взглянув в глаза собеседника, продолжил, — вот при Сталине проще было.
За столом повисла вязкая тишина. Еще недавно, при Никите, это имя не произносилось ни при каких обстоятельствах. Даже от гимна СССР оставили одну музыку.
— Директора-а-а… Да, многие берега терять начали. — Шелепин тоже поднял взгляд. — Надо их взять к ногтю. Но…
Александр Николаевич замялся, покатал в руках бокал. Устинов терпеливо ждал, не перебивая мысль.
— Так как это делал Сталин, нам делать нельзя.
— Почему, Саша?
— А ты сам-то этого точно хочешь? Не устал!? Думаешь, зачем все так дружно встали против Никиты? Просто боятся! Да-да, именно боятся, что он не сможет контролировать ситуацию обычными средствами, и свернет на знакомую и простую тропу чисток. Что бы он ни говорил, подпись стоит на многих расстрельных списках.
Устинов поежился. Сталинский нарком хорошо знал, что значит жить в постоянном ожидании ареста. Да и целях назначения Шелепина на КГБ догадывался.
— Нет, этот путь закрыт, товарищи не допустят… Да и желающих занять кабинет вождя в Президиуме нет.
— Ты в этом уверен? — Устинов смотрел в упор, прямо в глаза.
— Да, — твердо ответил Александр Николаевич.
Очень вовремя подошел официант с рисом под соевым соусом и огромными, нежными отбивными из поросенка. Заменили тарелки, приборы, и неслышно изчез в темноте прохода. Первый голод уже прошел, поэтому диалог быстро возобновился.
— М-м-м, все же не зря тут поросят гоняют, только попробуй, — Шелепин, аккуратно отделил ножом очередной кусочек мяса. — Хотя не поверишь, сегодня я хотел поговорить совсем на другую тему.
— Надеешься удивить меня еще больше? — Устинов больше налегал на привычный рис, отодвинув острый соус ближе к краю тарелки. — По-моему, это уже невозможно.
— Зря сомневаешься, у нас чем дальше в джунгли… В общем, появились у меня в подшефных министерство электронной промышленности.
— Уже наслышан, ЦК слухами полнится, — Дмитрий Федорович притворно вскинул руки к ушам, впрочем, не отпуская вилки и ножа. — Тебя инопланетяне не подменили случайно?
— Хуже, — Шелепин перешел на «страшный» голос. — Они меня загипнотизировали.
— Это как? — Устинов озадаченно начал вглядываться в Шелепина, но увидев его улыбку, только махнул рукой. — Ну брось наконец свои дурацкие шутки.
— Да серьезно… Ко мне попали очень любопытные артефакты из… — Врать нельзя, не простят, напомнил еще раз себе Шелепин, но все говорить тоже не стоит. — Можно сказать, параллельного мира. В нем развитие идет немного быстрее, и судя по всему, не так, как у нас.
— Саша… Ты в этом… Уверен?
— Не переживай, полностью в здравом уме и твердой памяти. Раскопали все это ребята Семичастного, и у них хватило ума все вовремя засекретить. Так что сейчас информацией владеют всего несколько человек в мире.
— И как они выглядят? — Устинов спохватился. — Это оружие? Они не опасны для нашего мира?
— Нет, совершенно. Обычные предметы быта, знаешь, как будто кто-то большой и сильный дернул кусочек пространства и кинул к нам с тем, что там по случайности оказалось.
— Эх, надо было мне вместо документов фантастику читать.
— Да ты уже видел один из них, догадайся, какой?
— Хм… — В глазах Устинова ощутимо закрутились диски счетно-решающей машины. — Кино про синих человечков!
— Угадал! С первой попытки! — Шелепин с сожалением посмотрел на остатки отбивной, но положил приборы, чтоб освободить руки. — И знаешь что это на самом деле?
— Хватит уже, Саш, давай серьезно!
— Развлекательное детское кино, которое мы пересняли с экрана одного из устройств! Как у нас про индейцев. Да что там, сам посмотришь потом в оригинале.
— Бл… Ну вы с Володей и шутники, однако. Весь мир на уши подняли, наш Леонид Ильич два месяца места себе не находил, метался между учеными и военными, да и сейчас меня постоянно терзает вопросами…
Устинов осекся, до него дошло, зачем фильм вообще появился в «свободном» доступе.
— Красиво ты меня перед выбором поставил, — рубанул он с прямотой военного. — Ты же прекрасно знаешь, что мы с Леней мало что не друзья.
— Так мне он не враг, — Шелепин пригнулся ближе к собеседнику и понизил голос. — Можно я откровенно? Ильич неплохой человек и опытный аппаратчик. Оратор хороший, женщины от него без ума,
