Трайдор, со стороны наблюдая за спорившими до хрипоты приближенными, размышлял, как ему сейчас не хватает покойного Доктора Энви. Неожиданная смерть ученого свела на нет все его грандиозные планы. Он кожей предчувствовал, что надвигается грозящая его благополучию неминуемая опасность, которая, словно цунами, в один момент сметет его и всю придворную шушеру огромной волной, что зреет и крепнет в стране народный бунт. Остается только одна надежда на умного хитрого Рабиозо и преданных ему Перфидо и Гавилана.
После заседания Трайдор неожиданно предложил Рабиозо вместе пообедать, чему директор был не слишком рад. Он почувствовал нутром, что диктатор устроит ему очередную головомойку, которая запомнится надолго.
Глава тридцатая
Побег из Крепости Мейз
— Ты зачем фонарь прихватил с собой? — спросил Грами, оглядываясь на фрида.
— Чтобы беглецы в темном проходе не потерялись.
— Все решается очень просто. Берутся за руки и образуют цепочку, так и следуют друг за дружкой. Никто не потеряется.
— Ты прав. Я бы не додумался.
Они медленно двигались по темному проходу, сейчас по нему было идти намного легче, чем в первый раз. Грами расчистил его от обломков кирпичей и мусора, которыми он был завален.
— Веди себя тихо! Мы почти на месте, — прошептал «чумазый» и толкнул юношу локтем. — Прикрой чем-нибудь фонарь, как бы свет от него не заметили!
Торбеллино накрыл фонарь носовым платком, с трудом различая фигуру товарища. «Чумазый» достал из сумки узкую пилу и, просунув в щель, стал медленно и тихо пилить шов кирпичной кладки.
— Готово, — послышался через некоторое время свистящий шепот Грами. — Приготовься! Сейчас попробую вытащить из стены кирпич. Первый кирпич — он самый важный. Если получится, дальше уже все пойдет, как по маслу.
Грами осторожно просунул в щель две проволоки с загнутыми на концах крючками и, зацепив края кирпича, потянул его на себя. Через мгновение кирпич был у него в руках.
В это время в камере бывших гвардейцев все спали, бодрствовали только два узника: Осадо и Чарлито. Арестованные Чарлито и Рудо, чтобы не смогли договориться об одинаковых показаниях следствию, были помещены в разные камеры. Полковник во всех подробностях расспрашивал о допросе, на который в очередной раз таскали «чумазого».
— Кроме начальника тюрьмы и его помощника, негодяя Бесто, были еще два неприятных типа. Нутром чувствую, что оба из тайной полиции.
— С чего ты взял?
— У них на физиономии это написано. Один тощий с противным лицом, другой с красным длинным носом. Наверное, сыщики.
— О чем они спрашивали?
— Их интересовало все: кто нам поручил, сколько нас, как долго… — Чарлито, не договорив, вдруг насторожился, слушиваясь. — Тсс…Тихо! Что это?
Из дальнего угла камеры донесся странный шорох.
Полковник привстал из-за стола, он тоже отчетливо услышал непонятные шуршащие звуки.
Озадаченные узники приблизились к месту, откуда доносился тихий скрежет. Каково же было их удивление, когда они при слабом свете луны, падавшем через решетку узкого окна, увидели в стене темное отверстие и мелькнувшую человеческую руку. Через секунду рука вновь появилась и стала настойчиво раскачивать один из кирпичей.
Первым в себя пришел Чарлито и бросился к стене помогать неведомому спасителю расширять образовавшуюся дыру…
Не прошло и часа, как Грами и Торбеллино оказались в тюремной камере, обнимая Чарлито и полковника.
— Надо спешить, скоро обход, — сказал встревоженный юноша.
— Мы не можем вот так просто уйти, бросив наших верных товарищей в других камерах, — отозвался Осадо. — Я попытаюсь захватить охранника врасплох. А там посмотрим…
— Полковник, вы рискуете, подвергая опасности всех!
— Торбеллино, давай сюда свои пистолеты, — заявил спокойным тоном командир гвардейцев. — Сейчас я огорошу нашего дорогого стражника.
Юноша нехотя передал полковнику оружие.
— Всем тихо лежать на кроватях! Он не должен ничего заподозрить, — приказал Осадо остальным узникам, которые были уже готовы последовать за Торбеллино в потайной ход.
Полковник подошел к железной двери и негромко постучал. В длинном коридоре послышались тяжелые шаги дежурившего тюремщика. В эту ночь на дежурстве находился охранник по прозвищу Тупой, недалекий деревенский малый, поступивший на службу в тюрьму в надежде сделать карьеру, и в будущем, если повезет, дослужиться до капрала, а то, глядишь, и до помощника коменданта.
— Чего средь ночи стучим, смутьяны? — раздался из-за двери недовольный грубый голос.
— Тупой, дело есть! Можно заработать золотой.
— Золотой, говоришь? — алчный охранник открыл смотровое окошко и заглянул в камеру.
Вместо аверса золотой монеты с профилем Трайдора он увидел перед своей физиономией дуло пистолета, который на него наставил полковник Осадо.
— Дернешься, получишь дырку с бублик между глаз, глупую башку снесет напрочь! — угрожающим голосом произнес командир гвардейцев. — Открывай засов! Да без фокусов, приятель, если не хочешь, чтобы тебя вынесли отсюда вперед ногами в деревянном костюме!
Перепуганный стражник послушно отодвинул засов и распахнул тяжелую кованую дверь. Через минуту он, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, мирно полеживал в камере на одной из коек.
Завладев связкой ключей, Осадо отпер остальные три камеры, находившиеся в этом крыле крепости, где содержались пленные повстанцы, бывшие гвардейцы и непокорные моряки.
Объяснив разбуженным узникам, что у них появился единственный в жизни шанс на спасение, полковник распределил обязанности, чтобы не было суеты и неразберихи.
Все заключенные немедля перешли в камеру Осадо и через пробитую дыру начали покидать надоевший до чертиков мрачный застенок. Беглецов набралось свыше двухсот. Больше всех встрече обрадовались братья Грами и Чарлито.
Впереди длинной цепочки шел Торбеллино, освещая фонарем дорогу, за ним, держась за руки, цепочкой двигались заключенные. Когда беглецы собрались в подземном храме, юноша вернулся к месту, которое заливало морской водой, и заделал нижнее отверстие надежно камнями. И сразу на себе ощутил, как вода, благодаря прибою, начала прибывать, заливая подземный проход и ступеньки лестницы.
«Если так пойдет дело, то через полтора часа проход окажется целиком под водой», — промелькнула у него мысль. Вернувшись в храм, он был удивлен тишине, царившей под сводами древнего сооружения. Огромная дисциплинированная масса людей, у которых не сходила счастливая улыбка с лиц, соблюдала абсолютную тишину. Задвинув отверстие хода «каменным колесом», беглецы стройными группами стали покидать подземелье, переходя в туннель. Шли в полном молчании, слышны были только звяканье цепей, приглушенный кашель да шаркающие шаги.
— Торбелллино! — тихо окликнул кто-то сзади нашего героя.
Юноша удивленно обернулся на зов и чуть не упал от неожиданности, захлопав растерянно глазами: перед ним стоял сильно похудевший друг-подпольщик Тиче. На осунувшемся лице выделялись, словно большие вишни, печальные карие глаза.
