— Да, сеньорита. Все верно. Это было на втором этаже.
— Что же там произошло?
— Герцог де Немюр хотел убить Рауля де Ноайля.
— Рауля?!! — воскликнула девушка, смертельно побледнев.
— О, не бойтесь, графиня. Они оба живы. Но какая это была сцена!..
— Рассказывайте же, Очо!
— Я сидел на подоконнике в спальне королевы и дремал, — неторопливо, явно смакуя свой рассказ, начал карлик. — Я, знаете ли, люблю спать у открытого окна. Дышать свежим воздухом весьма полезно для здоровья, хоть воздух в Париже и не слишком чистый.
— Сеньор Очо… — Дом вся дрожала. — Побыстрей, прошу вас!
— Ах, а мне хочется со всеми подробностями. Это было незабываемое зрелище, уж можете мне поверить! Никакие рыцарские турниры не сравнятся с этим.
— Умоляю вас! — Она просительно сложила руки на быстро вздымающейся от волнения груди.
— Ну хорошо, прекрасная сеньорита. Так вот — герцог де Немюр оглушил караульных и ворвался в спальню королевы. Ее не было в комнате. А Рауль лежал на кровати…
— Рауль? На кровати?.. На кровати королевы? — Невыразимая горечь прозвучала в этом вопросе Доминик. Ее муж… на постели Бланш… Это было невыносимо!
— Я, кажется, расстроил вас, графиня? — спросил карлик, участливо заглядывая ей в глаза. — Ну да. На кровати Бланш де Кастиль. Герцог де Ноайль — любовник королевы. Это не такой уж огромный секрет.
Доминик кусала губы. Ей хотелось то ли плакать, то ли кричать. То ли пойти и ударить Рауля по его прекрасному лицу. Но она сдержалась. Очо не должен видеть, как она страдает.
— И… что же было дальше?
— Рауль бросил в де Немюра кинжал, но не попал. А потом побежал и спрятался в молельне королевы. А де Немюр чуть не вышиб дверь туда.
Вот это уже было совсем неправдоподобно! Чтобы ее муж, ее Рауль, ее герцог Черная Роза — спрятался, как трус, как жалкий трус? Доминик вскинула голову.
— Вы обманываете меня, сеньор Очо! Рауль не мог спрятаться! Он не мог испугаться — никого и ничего!
— Герцог де Ноайль не трус, прекрасная сеньорита. Простите, если я умалил перед вами его мужество. Но — я задам вам один вопрос: если бы вы шли по дороге — и навстречу вам несся разъяренный бык, или взбесившийся конь… Что бы вы сделали?
— Я бы взобралась на дерево. Или спряталась бы куда-нибудь. Но при чем здесь это?
— А при том, графиня, что герцог де Немюр в ярости — это пострашнее быка или коня. Он — как целое стадо быков, или табун лошадей. И Рауль не мог принять бой со своим обезумевшим кузеном. Видели бы вы лицо де Немюра! Его глаза! Зрачки у него были как булавочные головки. Почти белые, жуткие глаза!
— Да… Я видела, — задумчиво сказала Дом. Карлик был прав. Ни один разумный человек, даже такой бесстрашный, как Рауль, не стал бы драться с буйнопомешанным!
— Видели? Когда? — живо спросил Очо.
— Герцог де Немюр был здесь. И я видела, как он взбесился.
— И вы молчите? расскажите же! — нетерпеливо вскричал уродец, хватаясь за апельсин.
Дом поняла, что проговорилась. Можно ли доверять Очо? Что ему можно рассказать? Не про Мишеля и Снежинку же… Она помедлила, потом сказала:
— Герцог приходил ко мне. Узнавал, как я устроилась на новом месте.
— Посреди ночи? Как странно!
— Да, я тоже так подумала, — слегка краснея, ответила она.
— И вы не побоялись открыть ему дверь?
— Он ходил за дверью, довольно долго. И сначала я немного струсила. Но потом открыла — и увидела его.
— И он только за этим приходил? — добивался маленький горбун, проницательно глядя на нее.
— Зачем же еще, сеньор Очо?
— Не знаю. Мне кажется, между герцогом де Немюром и вами что-то есть. Нет, я не имею в виду ничего дурного! Но вы можете доверять мне, графиня. Вы так интересовались им, когда я сидел у вас вечером… Ведь это неспроста, не так ли?
— Вы ошибаетесь, — краснея еще больше, сказала Доминик. — Знайте же, сеньор Очо — я услышала имя герцога де Немюра и увидела его лицо только вчера на приеме у королевы. Я вам клянусь в этом Пресвятой Девой. — Она не лгала. Настоящего имени герцога она не знала. Он был крестьянином Мишелем, и рыцарем Мишелем… И она не видела его лица, — у Мишеля-виллана на реке оно было в грязи и крови, а рыцарь Мишель был в шлеме с опущенным забралом.
Очо поверил ей. Ее лицо не лгало. И все же — что-то здесь было. Но он понял, что девушка больше ничего не скажет ему о разговоре с де Немюром.
— А отчего стало дурно баронессе де Гризи? — сросил карлик.
— Она вышла из своей комнаты, когда герцог уже собирался уходить. И вдруг напала на него. Она била его в грудь кулаками. И кричала…
— Что же она кричала?
— Что-то невнятное. Про какую-то маску. Про ад, куда он должен убраться, и где ему самое место. А потом лицо герцога стало белым. Рот искривился, глаза посветлели. И он повернулся и ушел. А бедная Мадлен упала в обморок.
«Значит, герцог понял все! Что баронессу обесчестили, и что сделал это Рауль. — догадался Очо. — Поэтому Робер и хотел убить этого мерзавца».
А Доминик не понимала ничего, кроме того, что де Немюр изнасиловал несчастную Мадлен. «Почему он так взбесился? И не побоялся ворваться в спальню королевы… И хотел убить моего мужа… За что? Почему? Да он просто сумасшедший! Только безумец мог обесчестить даму королевы! Как его только пускают во дворец? Наверное, это у него после тюрьмы»!
— Очо, — спросила девушка, — а у де Немюра часто бывают такие припадки? Мне кажется, он просто ненормален.
Карлик усмехнулся:
— Когда покорную и робкую овцу долго кусают оводы, даже она может взбеситься. Что же говорить о человеке, да еще таком гордом и вспыльчивом, как герцог де Немюр!
— Кусают? Кто же его искусал? Не Рауль ли, что де Немюр чуть его не убил?
— И он, и наша дорогая королева. Она вчера на приеме его здорово искусала. Чуть ли не до крови.
— На приеме?
— Ну да. Как раз, когда вас водили в Розовую комнату, королева с де Немюром были в соседней, Фиолетовой. У них был, должно быть, очень неприятный разговор.
— Ее величество, говорите вы? Она была в соседней комнате? с герцогом? Вы не ошибаетесь, Очо?
— Я видел своими глазами, как она и герцог входили в эту комнату. Похоже, она надавала ему пощечин, потому что он вышел оттуда с горящими щеками…
— Я тоже видела, как он выходил, — медленно сказала Доминик. «Но я думала, что он подглядывал за мной! Выходит, я ошиблась? Нет, нет, это мог быть только де Немюр! Светлые глаза… Насильник. Соглядатай. Мерзкий развратник!..»
Очо соскочил с кровати и, схватив последнее яблоко из вазы, сказал Доминик:
— Мне пора. Если к вам придут интересоваться, что здесь произошло, — а придут наверняка, и очень скоро, — можете сказать то же самое, что и мне.
— А я и не могу сказать ничего другого. Потому что больше ничего и не было, — ответила ему девушка.
Карлик недоверчиво усмехнулся и исчез за дверью.
