радости. Получилось! Ура! Я буду великим магом-вышивальщиком!..
Глаза Лерия при слове «письмо» сделались пустыми и очень сонными. Он замер в кресле, не выпуская из рук талисмана — очень, очень хорошо, чем дольше он его сейчас подержит, тем больше времени будет у меня… потом, за воротами Шварцштейна.
— Письмо? — переспросил он бесцветным, ничего не выражающим голосом.
— Рекомендательное письмо, — повторила я, — берите перо, барон, и пишите мне прекрасные рекомендации.
Он кивнул, послушно, как ребенок. Затем неторопливо поднялся, прижимая к груди воплощенное заклятье послушания, и перебрался за письменный стол. Несколько минут он послушно шуршал перышком по куску дорогущего пергамента, я не утерпела, заглянула через плечо.
«Ирбис Валле проявила высочайшую квалификацию … рекомендую воспользоваться услугами…»
То, что он там писал, начинало мне нравиться. Я ловко подхватила пергамент, помахала им, чтобы высохли чернила, сложила и сунула за пазуху.
— Вставайте, барон. Теперь вы должны вывести меня из замка.
— Да, да, — рассеянно пробормотал он.
Охр! И кто бы мог подумать? Этот блистательный господин, жестокий убийца, хитрый, как лис, был у меня на коротком поводке. Если бы я приказал ему бегать на четвереньках и лаять, он непременно бы так и поступил. Что ж, прощай, Шварцштейн. Прощай, Хаэлли — больше мы никогда не увидимся, и да поможет тебе мой светильник за то, что ты учил меня… Ах, да. Чуть не забыла.
— Дайте мне меч, барон.
Мужчина молча протянул мне свой клинок превосходной эльфийской ковки, о чем весьма наглядно сообщали характерные серые разводы. Я, конечно, рассчитывала на оружие попроще, но спорить не стала. Время не ждет.
— Теперь идем, к воротам.
И мы пошли как закадычные приятели. Свежий ночной ветер приятно овевал мои горящие щеки, а мне казалось — еще чуть-чуть, и вырастут крылья. У меня есть рекомендательное письмо, я почти свободна…
— Прикажите опустить мост, — шикнула я жертве своей магии.
Он подчинился. Даже интересно, когда он придет в себя? А когда, наконец, поймет, что смешная и тощая девчонка обвела его вокруг пальца, будет ли помнить свои собственные слова? Только бы… Хаэлли не вмешался. Хоть бы он спал этой ночью и не проснулся от скрежета лебедки…
Мы медленно, но неуклонно двигались к внешним воротам. Пока что все шло гладко, я бы сказала — даже слишком.
— Прикажите меня выпустить из замка, — шепотом напомнила я сонному Лерию.
Он промолчал. Сердце сжалось в комочек, небо качнулось над головой. Неужели… все?..
— Прикажите меня выпустить, барон, — повторила я как можно четче.
Лерий качнул головой и деревянным голосом скомандовал:
— Выпустите ее за ворота.
Кто-то возмущенно запыхтел — куда ж, ночь настала? Но здесь с бароном не спорили, тяжеленные створки дрогнули и начали раскрываться наружу.
— Приятно было с вами иметь дело, Лерий Аугустус, — я присела в реверансе и, больше не оглядываясь, шмыгнула в образовавшуюся щель. Слава Хайо, внешний мост был опущен.
Вслушиваясь в стук каблуков по дереву, я со всех ног рванула в сторону леса. Дивное, лакомое словечко «свобода» билось вместе с пульсом, и кровь весело бежала по жилам. Даже не верится, что все так чудесно получилось. Мое заклинание повиновения, которое я наспех сочинила и воплотила в талисмане, работало, и работало на славу! Так, ликуя в душе, с баронским мечом на плече, я рысила в сторону ельника. Время от времени я поглаживала сложенный вчетверо новенький пергамент. Все, что мне оставалось — это добраться до какого-нибудь приличного города, заявиться в местный магистрат и предъявить рекомендации, полученные от барона. После этого — как мне казалось — жизнь начнет налаживаться, и я в скором времени стану известной на все королевство магичкой, а мои родители будут горько сожалеть о том, что относились ко мне как к гадкому утенку. Вот так.
***
Когда на востоке забрезжил рассвет, я уже успела убедиться в том, что бегство из Шварцштейна было самой легкой частью моего плана. Даже летом в ночном лесу прохладно и неуютно, вздрагиваешь от каждого шороха, и — хоть я и старалась держаться неподалеку от дороги — мне всюду мерещились то люди, то звери. Даже не знаю, кто был страшнее в моем нынешнем положении беглянки. Со зверьем проще, они охотятся лишь для того, чтобы заполучить очередной обед. А вот с людьми… хм… Людей в лесу следовало сторониться. Двуногие обладали куда более богатой фантазией по сравнению с хищниками.
Вконец измотавшись и озябнув, я замедлила шаг. Баронский меч на плече давил словно каменный, в боку кололо, желудок прозрачно намекал на необходимость завтрака. Чтобы не думать о еде, я решила думать о переделке, в которую попала. Странно все это было, необъяснимо — а оттого вдвойне неприятно. С чего все началось-то? Меня выгнали из клана магов холода. Это — раз. Потом я встретила милую старушку, которая отправила меня к якобы-старичку Улли Валески. Два. По прибытии оказалось, что я уже побывала в Талье, основательно выпотрошила Валески, а сейчас зачем-то опять явилась. Три. Ну, и напоследок — барон Аугустус, Хаэлли, злые глазищи в колбах, побег. Тьфу. Если меня и дальше будет сопровождать такое же везение, то, пожалуй, проще сразу купить саван и ползти на погост. С другой стороны — я по-прежнему была жива, под рубашкой мягко шелестело рекомендательное письмо, и — я улизнула от Лерия, так и оставив его ни с чем. Последнее, правда, грозило обернуться какой-нибудь местью с его стороны, погоней, наймом магов-гончих… Похоже, мне оставалось надеяться только на то, что барон сам предпочтет поскорее забыть свою маленькую неудачу.
И все-таки: кто и зачем убил Улли Валески, при этом притворившись мной? И не слишком ли доверчивой девицей я оказалась, слушая сказки доброй Минервы?
Тем временем на королевство накатился новый день. Взошедшее солнце сверкало в бриллиантах росинок, сочная трава шуршала под ногами, в кустах проходило соревнование певчих птиц. Все еще ежась, я пошла быстрее, свернула к дороге, которая в столь раннее время оказалась пустой как интернатская похлебка. Я немного воспрянула духом, зашагала чуть бодрее, и даже меч Лерия уже не казался каменной глыбой.
Все-таки быть магом-вышивальщиком — не так уж и плохо. Будь я простым магом холода, разве смогла бы я убедить Лерия в том, что мне следует удалиться восвояси? Хм… Хотя, наверное, магу холода это сделать было бы куда проще, особенно если занести над головой барона гигантскую сосульку.
— Охр! — вырвалось у меня невольно.
Замечталась, дурочка! Теперь и в заросли бросаться поздно. И откуда они взялись-то, посреди дороги? Эх, не уследила, задумалась… Плохо.
В каких-нибудь десяти шагах на дороге стояла занятная троица: верзила с подозрительно оливковой кожей и тяжелой челюстью, хлипкий на вид мужичонка в лохмотьях и рослый парень с черной повязкой на глазу. Похоже было на то, что я нарвалась на самых обычных разбойников.
— Эй, ты, — крикнули мне, — гони сумку и меч. Мож, еще живым отсюда уйдешь.
Я обреченно оглянулась: дорога позади была пуста. Ни души. В кустах вдоль обочины пели птицы, и солнце поднималось все выше и выше. Страх, дремлющий до сих пор, внезапно встрепенулся, вцепился стальными коготками в сердце. Охр. Что делать-то? Бежать? Догонят. Отдать сумку и меч? Что за ерунда. Эти вряд ли отпустят, и глупо пытаться от них откупиться…
— У меня ничего нет, — выдохнула я, глядя на приближающуюся гибель.
Парень был примерно моих лет, широкоплечий, рыжие лохмы сбились в колтун. Зеленокожий — что ж, кажется он и вправду полукровка. Одни клыки чего стоят, и эти свиные глазки. Хлюпик в нищенских тряпках чуть приотстал, вышагивал вальяжно как господин к поданному экипажу…
— Давай-давай, — почти дружелюбно сказал рыжий. Полукровка смачно плюнул себе под ноги.
Я невольно попятилась, поднимая меч.
— Гляди-ка, а железка у него хорошая, — присвистнул из-за их спин оборванец, — парни, давайте быстрее уже, а то еще кто ехать будет.
