сотканных эльфами. Некоторые ее подруги жаловались, что в их Царствах живут злые эльфы, у которых любимое занятие — играть в войнушку, чтобы постоянно доказывать свое превосходство. Но Василиса прочитала много книг, и поэтому прекрасно понимала, что сказки все разные, одни и те же персонажи в них могут обладать разными качествами и характерами. А им повезло, у них жили эльфы милые и добрые.
Василиса улыбнулась, помахала эльфику рукой, он хихикнул и исчез.
«Да, — подумала девица, — правильно говорят родители, замуж пора! А с другой стороны, какое замужество, за кого замуж?»
Несколько раз в месяц из соседних Государств к ней приезжали свататься принцы, привозили диковинные заморские подарки. Никто их о подарках не просил и не вынуждал. Но правила есть правила, и они пытались перещеголять друг друга. А Василисе было не до подарков, ей нужно другое. Она разговаривала с ними, смотрела им в глаза и понимала, что все пустое, все не то, не ее. Подарки девица принимала — отказываться неудобно вроде, еще обидятся. Но вежливо отправляла принцев обратно по домам, обещая подумать об их предложении руки и сердца. Думала она слишком долго, так что ждать им надоедало и они сватались к другим принцессам, более сговорчивым да желающим поскорее выйти замуж. И, надо сказать, женились все удачно — в сказочном мире по-другому просто никогда не бывало, да и быть не могло.
Подарков от «женихов» у Василисы накопилось такое множество, что эльфы по ее просьбе, перенесли их в отдельную комнату. И, наведываясь туда, она то и дело подумывала, не открыть ли ей забавы ради «музей» подарков. Все подаренные вещицы были очень красивые, ручной работы, не похожие друг на друга. Иногда, когда Василисе становилось совсем скучно, она приходила в эту комнату, с интересом перебирала подарки, каждым любовалась, перекладывала с места на место, пыталась вспомнить принца, который подарил ей его, и мечтала о своем, о девичьем.
«Может, наведаться к гномам, подарки перебрать… — грустно подумала она. — Нет, не охота».
Присматривали за подарками гномы. Их тоже было много в Царстве. Но они не только хранили сокровища Василисы и ее родителей, а еще и ковали волшебные мечи, латы, щиты, копья и прочие приспособления для обороны. Их Государство ни с кем не воевало, но оружие надо было иметь для приличия, да и мало ли что могло приключиться. Случалось, что злые силы поднимали голову. Не нравилось им, что в сказочном Царстве все гладко да тихо, скучно было, оттого что все живут в любви, благополучии и радости. Поэтому силы добра всегда были наготове, чтобы защитить свой народ от нашествия темных сил.
А ведь действительно, кто только не сватался к Василисе, кто только не предлагал ей руку и сердце. Она задумалась.
Был среди женихов и Илья Муромец — статный, смелый, богатырь настоящий! На всю землю русскую прославился подвигами своими, победив и Соловья-Разбойника, и Идолище Поганое. А Алеша Попович? Находчив, хитер, сметлив. Был еще и Бова-Королевич — прекрасный сказочный герой, смелый, ловкий, отважный. Даже Иван-дурак однажды на печке приезжал — смех, да и только! А ей все не то, все не так!
Василиса встала и прошлась по комнате. На глаза ей попался гребень для волос — подарок одного из «женихов». Хотя так, наверное, неправильно говорить. Он был ее первой любовью. Именно за него она чуть не вышла замуж. Чем ей понравился тогда Иван-царевич? Был он, как и все сказочные герои, красив, строен, смел. Как и все они, умен да ловок.
Впервые она увидела его скачущим на прекрасном Волке. Это зрелище так поразило Василису, так глубоко запечатлелось в ее душе, что она стала с ним встречаться. Хотя до сих пор не могла себе ответить на вопрос, кто тогда больше поразил ее, Иван или его Волк, который почти летел над землей, легко, словно птица, несмотря на свои богатырские размеры. Просто, наверное, Иван был более настойчив или приглянулась ему Василиса больше, чем кому-нибудь еще. Потому и решил царевич добиться ее. Но почему-то быстро охладела девица к Ивану, хоть он и приезжал еще не раз, спрашивал о делах и здоровье, надеялся, что, быть может, она все-таки ему сердце свое откроет. Ведь было у них то, что могло привести к более глубоким, крепким отношениям. Но не получилось. Часто так бывает в жизни. Не только в реальной, но и в сказочной!
Несколько лет назад Иван-царевич стал ее первым мужчиной. А после него у Василисы больше никого и не было.
Как-то раз он прискакал к ее замку на Волке и пригласил покататься. К тому времени Василиса с Иваном дружили уже целый месяц, успели поездить на балы, в гости к друзьям. Были они очень молоды, горячи, красивы, и все шло к тому, чтобы между ними наконец-то случилась близость. Все, глядя на них, восхищались — так хорошо они смотрелись рядом. Жители Царства уже ждали объявления о помолвке и предстоящей свадьбе. А они все тянули и тянули, встречались, гуляли, разговаривали — да и только.
В тот памятный день они скакали и скакали на прекрасном Волке, Иван крепко обнимал ее, вроде держал, но слишком уж сильно. Сидя сзади, он с удовольствием вдыхал чудесный аромат, исходящий от волос Василисы. Аромат был цветочно-ягодный, феи готовили ей волшебный шампунь из полевых цветов и лесных ягод, который придавал ее волосам сказочную шелковистость и удивительный блеск с золотым отливом. Василиса чувствовала его крепкое тело, ощущала горячее, возбужденное дыхание. Молодая кровь бурлила в их жилах, и, конечно, зов плоти давал о себе знать. Так и скакали они, пока дорога не привела их к сказочной пещере. Это было по-настоящему волшебное место. Все стены были выложены самоцветами, а в глубине бил источник с живой и мертвой водой. Здесь ютилась целая стая светлячков, благодаря которым в пещере было так светло, будто в ней горели тысячи лампад, от мерцания драгоценных камней слепило глаза. В этом укромном месте у Ивана-царевича была своя потайная комната. Еще с детства он любил прибегать сюда и прятаться от всех на свете. Бывало, не хотелось ему учебой заниматься, заберется он в пещеру и сидит здесь в одиночестве, думу думает. В эту комнату и повел Иван Василису. А Волк, верный страж его, лег в дверях, охраняя покой молодых.
Царевич поднес ей серебряный кубок с вином и угостил наливным яблочком.
Встав сзади, он стал расплетать ее длинную косу. В этот момент Василиса почувствовала, как горячая волна накатила на нее от прикосновений любящих рук. Иван повернул ее к себе, прикоснулся ладонями к ее лицу и медленно, очень нежно стал целовать в губы. Эти поцелуи были неопытны, но столько любви и желания таилось в них, столько нежности, что Василиса испытывала сказочное наслаждение. Иван был нежен и предупредителен.
— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он, не прекращая своих ласк.
— Я пока тебе не отвечу, хорошо? — Ее дыхание сбилось.
— Но я буду настойчив. И не перестану задавать тебе этот вопрос, пока не услышу твое «да».
Иван-царевич поднял Василису на руки и понес на ложе, которое было застелено шкурой какого-то сказочного животного. Его мех был очень пушистый и гладкий. Василиса почувствовала, как буквально утопает в облаке этой необыкновенной мягкости. Иван стал медленно раздевать ее, Василиса не сопротивлялась. Она чувствовала, что должно произойти, и с трепетом в сердце ждала момента, когда это случится. Ее тело было готово к ласкам, и она страстно желала познать их в полной мере. Раздев Василису, Иван залюбовался ее красотой. Ее кожа была гладкой, бархатной. Нельзя было взгляда отвести от ее высокой, слегка колышущейся от возбужденного дыхания груди, впалого живота, крутых бедер и длинных стройных ног. У него перехватило дыхание. Царевич провел рукой от подбородка Василисы по шее, груди, животу до ложбинки между ног — она закрыла глаза и ждала продолжения ласк. Все ее тело трепетало от удовольствия. Тогда он стал медленно целовать ее гладкий чистый лоб, мягкие губы, бархатную шею, спускаясь все ниже и ниже. Иван был над ней и, лаская ее, слегка касался своим телом. Василиса застонала и слегка изогнулась:
— Я тоже хочу раздеть тебя.
Она протянула руки к его рубахе и, постепенно освобождая царевича от одежды, вдруг почувствовала сильнейшее возбуждение, внизу стало влажно. Уже обнаженный, он продолжил свои поцелуи. Василиса чувствовала жар его тела, чувствовала, как его мужское достоинство призывно упирается в нее. Но Иван не торопился. Для него это тоже было впервые, и он волновался. А она изнемогала от желания, желания почувствовать его внутри себя. Это было выше ее сил, сама природа подсказывала, что надо делать, как
