Вернув запись на начало, она снова нажала кнопку и, пустив кассету в замедленном режиме, еще раз внимательно просмотрела неудачный старт. Дороти подалась вперед и, уперев локти в колени, сосредоточила внимание на экране. Когда начались скачки, она переключила запись на нормальную скорость и второй раз восхищенно проследила, как Алмаз, намного отставший от остальных из-за заминки в воротах, постепенно обгоняет всех, некоторое время идет вровень с лидером гонки и перед финишем обходит его на целый корпус.
Восторженные крики зрителей, сопровождавшие Алмаза на финише, заглушили звук открывшейся двери.
— В тот раз он неплохо показал себя, — сказал Алан, опускаясь на диван рядом с Дороти.
— Вы меня напугали! — Сердце Дороти ударилось о грудную клетку, словно пойманная птица.
— Извините. — Он виновато улыбнулся. — Итак, каков ваш приговор? — спросил он серьезно.
Дороти прерывисто вздохнула, пытаясь упорядочить сердцебиение.
— Он — крепкий орешек.
— Но вы же не собираетесь отступать, правда?
Дороти услышала в его голосе скрытый вызов. Она чувствовала, что он продолжает сомневаться в ее способностях и, возможно, мотивах, но тем не менее готов — ради Алмаза — дать ей шанс поработать с лошадью.
А не сказать ли Алану правду — что не только из-за Алмаза она приехала в Орегон? Она с удивлением поняла, что очень хочет доверить ему свою тайну. Но тайна касалась и ее отца, Эндрю Гибсона, который отказался от нее прежде, чем она родилась.
Она приехала, чтобы получить ответ на свой вопрос, и не уедет до тех пор, пока не поговорит с отцом, не скажет ему, кто она, и не услышит его объяснений.
— Я здесь именно затем, чтобы что-то сделать, почему же я должна отступать? — ответила она и попыталась не поддаваться чувству вины, когда увидела уважительное выражение, промелькнувшее в глазах Алана.
5
— Мой отец не единственный, кто считает, что возиться с Алмазом — даром терять время, и что мне следует снять его со скачек и отправить на племенную ферму. — Алан позволил себе перевести взгляд на губы Дороти, и их соблазнительная пышность некоторое время занимала его внимание. Внезапно его захлестнуло желание еще раз отведать экзотический, им одним свойственный вкус. Но он осадил себя.
— Для любителей скачек не увидеть его снова будет большой утратой, — сказала Дороти, сохраняя внешнее спокойствие. В действительности ее сердце отчаянно билось о ребра — она успела заметить вспыхнувшее в его глазах желание.
В воздухе между ними повисла электрическая дуга. Дороти с трудом удалось вздохнуть. Чем таким особенным отличался от других мужчин Алан Латимер? Что оказывало такое сильное воздействие на ее чувства, зажигало огонь в самой глубине ее существа?
— Я полностью согласен с вами, — спокойно подтвердил Алан. — Итак, вы намерены остаться и попробовать что-то сделать?
В ее глазах промелькнуло непонятное выражение, и снова у него возникло ощущение, что она скрывает что-то.
— Да, я останусь, — ответила Дороти.
Внезапно его посетила неприятная мысль. Алмаз — очень ценная лошадь, а безопасность в индустрии скачек вообще и на ранчо Синяя Звезда в частности была проблемой едва ли не первостепенной важности. Возможно, это только проявление его мнительности, но нельзя игнорировать тот факт, что кое- кто из конкурентов, не говоря о букмекерах, был бы счастлив, если призовой скакун Латимеров не сможет больше участвовать в скачках.
Но хотя инстинкт подсказывал Алану, что Дороти что-то недоговаривает, равное по силе чувство убеждало, что ее желание помочь — искренно, и она не станет вредить лошади. Кроме того, Алмаз сам делал все возможное, чтобы погубить свою карьеру.
Но что заставляло ее ждать два месяца, прежде чем она позвонила и предложила помощь? Отчего она так напряжена, разговаривая с ним, и напоминает ему молоденькую кобылку, готовую каждый миг понести?
— Все-таки объясните мне кое-что… — начал он, но не успел закончить фразу, как открылась дверь.
— Ах, вот и хорошо, что вы здесь оба, — сказала Соня, просовывая голову в кабинет. — Обед уже готов.
Обед снова прошел очень приятно. Разговор тек легко и непринужденно, в большой степени благодаря дружелюбию и сердечности старших хозяев. Вспомнив рассказ Алана о сестре и брате, Дороти спросила Соню, когда ее невестка ожидает появления на свет малыша.
— Не раньше, чем через две недели, — ответила Соня. — Саманта ждет не дождется братика или сестричку. Ну и мы, конечно, рады, что у нас прибавится еще один внук, чтобы баловать его, — улыбнулась она.
Дороти поднесла к губам бокал, думая о том, какая сплоченная, любящая семья у Латимеров. Как она завидовала Алану, его сестре и брату, которые выросли, окруженные атмосферой поддержки, дружбы и заботы друг о друге. Это составляло предмет ее мечтаний все детские годы.
Ее мысли обратились к отцу. Вот бы спросить, не вернулся ли он из своего круиза. Но она сдерживала себя и только надеялась, что, возможно, разговор переключится на него сам собой.
После обеда Алан извинился и скрылся в кабинете, сказав, что должен сделать несколько звонков. Дороти помогла Соне убрать посуду, и вскоре в кухне воцарился прежний порядок. Она отказалась от предложения хозяев прогуляться по саду и направилась в спальню, но не успела подняться по лестнице, как на верхней площадке появился Алан, загородив ей дорогу. У нее противно засосало под ложечкой.
— Хорошо, что я вас перехватил, — сказал он. — Я решил, что следует вас предупредить — завтра рано утром я уеду по делам в Портленд.
— А… — только и выговорила Дороти.
Она и сама не знала, разочарование принесла ей эта новость, или облегчение. Она допускала, что Алан захочет посмотреть на ее первое занятие с Алмазом… но вряд ли он рассчитывает, что она будет ждать его возвращения.
— А как быть с Алмазом? — все-таки спросила она. — Я собиралась начать работать с ним, не откладывая.
— Я на это очень рассчитываю, — немедленно ответил он. — Следующие скачки в субботу. Успеете ли вы пустить в ход вашу магию? — добавил он шутливо, но Дороти расслышала в его голосе скрытое беспокойство.
— Я смогу сказать свое мнение только после нескольких занятий, — откликнулась Дороти. Ей было известно, что некоторым лошадям требуется несколько дней, а то и недель напряженной переподготовки, прежде чем их поведение изменится.
Алан кивнул.
— Я велел Клоду предоставить вам все необходимое, а также предупредил Тома, что он поступает в ваше полное распоряжение.
— Спасибо.
Лицо Алана стало серьезным.
— Я не хочу давить на вас ни коим образом, но думаю, вам следует знать — много людей очень рассчитывают на победу Алмаза в этих скачках.
Дороти заметила, что от уголков его губ тянутся вниз тонкие морщины — следы тревоги, и на краткий безумный миг ей захотелось встать на цыпочки и разгладить их нежными поцелуями… Она тут же
