воскресить нарисованную на ней девушку в своем воображении. Ровно в полночь, с двенадцатым ударом часов, он уронил каплю крови на сердце Кеммы, и в этот миг рухнула ее волшебная темница. Только сердце старого профессора не выдержало чуда… Запомни, Аннушка, тот, кто любит, может вернуть к жизни. Капелька крови и любовь освободят твоих близких.
Голос Кирюши звучал все тише, тише, превращаясь в шорох листвы росших под окном молоденьких березок.
– Спасибо, – прошептала Аннушка, украдкой смахивая блестевшие на ресницах слезинки. – Я все сделаю, как обещала, Кирюша.
Сняв с гвоздя картину и прихватив бутылку ацетона, девочка решительно вышла во двор. Ей предстояло сжечь клетку, в которой столько десятилетий томилась душа умершего мальчика, а потом дождаться полуночи, чтобы освободить Александру Георгиевну и Чижика-Пыжика. Светлое, почти невидимое на солнце пламя жадно лизало холст, превращая в прах маленький мир Кирюшеньки…
Глава XI
Разбитое сердце
Кемма сосредоточенно разглядывала в зеркальце вскочивший на лбу прыщик. Конечно, от этой неприятности ничего не стоило избавиться при помощи простенького магического заклинания, но девушка не хотела прибегать к колдовству. Она должна была начать новую жизнь обычного человека, в которой не оставалось места для тайных знаний египетских жрецов. Исчезновение карт Таро стало для Кеммы знаком свыше, она понимала, что ей выпал редчайший шанс без помощи магии и вмешательства высших сил изменить свою судьбу, пойти по новой дороге. О чем бы ни думала жрица в эти дни, чем бы ни занималась, ее мысли вновь и вновь возвращались к Артему, и тогда на ее губах появлялась счастливая улыбка. Но невозможно было вступить в новую жизнь с грузом злодеяний. Потому Кемма пощадила Аннушку, хотя не была до конца уверена в ее честности, поскольку так и не сумела проникнуть в самые сокровенные уголки ее сознания; потому намеревалась отпустить на свободу узников, томившихся внутри заколдованных рисунков. Всех, даже Конана, попытавшегося уничтожить ее. Впрочем, этим она могла заняться позже, а сейчас надо было как следует подготовиться к предстоящей встрече. Артем пригласил Кемму на чай, до назначенного срока оставалось не больше получаса, а девушке еще предстояло справиться с коварным прыщиком и подобрать подходящую для такого торжественного случая одежду.
Вскоре египтянка вышла на улицу. Пробежав мимо нескольких дачных участков, Кемма резко сбавила темп и неторопливой походкой направилась к видневшемуся неподалеку домику с высокой зеленой крышей. Артем встречал свою гостью у калитки. Поздоровавшись, они прошли на веранду, где уже был накрыт изобиловавший домашними яствами стол. Представив девушку своей маме, Ольге Федоровне, и сестре Лике, Артем предложил приступить к чаепитию.
Кемма с наслаждением играла роль обычной девушки, но порой ей трудно было отвечать на вопросы Ольги Федоровны. Она терялась, когда речь заходила о прежней жизни, образовании, планах на будущее. Когда разговор затрагивал опасные темы, девушка то и дело заливалась краской, опускала лицо, старательно ковыряя ложечкой варенье в розетке. Видя это, Артем поспешил закончить с чаем и, подхватив свою гостью под руку, повел в сад.
– Не обижайся на маму, Эмма. Она учительница математики, а потому имеет привычку доводить любую тему до логического завершения. Получается немного похоже на допрос. Но ты ей понравилась, я сразу почувствовал.
– Все в порядке, Артем. Просто сегодня я какая-то рассеянная.
Они пошли в глубь сада, делая вид, будто с интересом рассматривают проклюнувшиеся из земли ростки и набухшие почки деревьев. На самом деле и он, и она думали совсем о другом, а их сердца стучали громко и учащенно.
– Эмма. – Артем остановился, посмотрел в огромные, темные, как ночь, глаза девушки. – Наверное, все звучит очень банально, как монолог из телесериала, но это правда. Я… Я полюбил тебя с первой встречи, с первого взгляда… Я люблю тебя, Эмма!
Жрица, чувствовавшая, что сейчас прозвучат эти волшебные слова и страстно хотевшая их услышать, отпрянула, как от удара. На месте Артема стоял Хиан, человек, ради которого она погубила свою жизнь, человек, предавший ее. Наваждение исчезло, но Кемма так и не смогла ответить признанием на признание, вместо этого она тихо произнесла:
– Но ты совсем не знаешь меня, Артем.
– Неважно! Я знаю достаточно, чтобы навсегда отдать тебе мое сердце!
– И ты бы мог поклясться, что никогда не предашь меня? Остался бы рядом, преодолевая вместе со мной самые жестокие испытания?
– С радостью! Эмма, я клянусь, что…
– Не надо клятв. Я верю тебе, Артем, и люблю. Тоже с первого взгляда, с первой секунды. Просто я очень боюсь предательства.
– Нет на свете таких обстоятельств, которые могли бы оттолкнуть нас друг от друга. Я всегда буду с тобой, Эмма!
Прогуливаясь под старыми яблонями, влюбленные могли бы проговорить до глубокой ночи, а может быть, даже и до утра, но тут идиллию нарушил громкий голос Ольги Федоровны:
– Артем! Эмма! Вы там не замерзли? Идите в дом! Я уже печенье из духовки достала!
– Идем, мама!
Солнце клонилось к горизонту, и в воздухе действительно похолодало. Парочка заторопилась к дому. Пока Ольга Федоровна накрывала стол для повторного чаепития, Артем и Кемма расположились на диванчике в большой комнате, болтая о пустяках. Кемма с любопытством рассматривала дом любимого человека, зная, что вещи очень многое могут рассказать о своем владельце. Она хотела лучше узнать и понять Артема. Но осмотр оказался недолгим – зоркий взгляд жрицы засек разложенный на журнальном столике пасьянс.
– Откуда они у тебя?!
– Кто? – удивился Артем, испуганный переменой, произошедшей с любимой девушкой. – О чем ты?
А Кемма действительно преобразилась – с ее алых губ соскользнула беспечная улыбка, взор стал сосредоточенным, а голос властным:
– Откуда у тебя эти карты?!
– Ах, это… Забавная история. Мне навязал их один бомж, я вовсе не собирался делать покупок, но раскошелился. И не зря – Лике они понравились, сестренка любит раскладывать пасьянсы. А почему это так тебя взволновало?
– Я думала, что судьбу можно изменить, Артем, но это самообман. У каждого из нас свой жребий. – Подойдя к столику, жрица собрала карты, пристально посмотрела в лицо юноше. – Когда-то, несколько тысячелетий назад, я обманула бога мудрости Тота и похитила его книгу, в которой была зашифрована вся мудрость Вселенной. На основе этой книги мне удалось создать волшебные карты, при помощи которых можно не только предсказывать будущее, но и менять его. И теперь они в моих руках, любимый. Сам не ведая того, ты исполнил волю судьбы, передал карты их законной владелице. Теперь мы оба станем богами, новыми Осирисом и Изидой, будем повелевать судьбами смертных. Таков наш жребий!
Артем со страхом смотрел на девушку. Подобного поворота событий он явно не ожидал, но, преодолев смятение, все же подошел к Кемме, взял ее за руку:
– Что бы ни случилось, я все равно люблю тебя. Вместе мы сумеем выбраться из самой трудной переделки.
– Считаешь меня чокнутой? – Глаза жрицы полыхнули гневом. – Сейчас я покажу, на что способна Кемма, обманувшая богов! Уалпага-Асмагааа! Уалпага-Асмагааа!
Яростно выкрикивая заклинания, Кемма указывала то на диван, то на плюшевое кресло, то на старенький черно-белый телевизор, и ее колдовство обращало предметы в листки бумаги. Золотистые вспышки то и дело озаряли комнату, осенними листьями кружились падавшие на пол рисунки…
– Уалпага-Асмагааа! – в последний раз произнесла жрица и опустила руку. – Это лишь малая часть того, на что я способна. Мы станем повелителями судьбы! Ты и я – вместе.
В гробовом молчании они стояли посреди пустой комнаты, попирая ногами валявшиеся повсюду рисунки. Разгневанная жрица Тота внушала Артему ужас, но порой он все же видел в ней Эмму –
