Бобби стоит рядом с Лиз. Повторяет за Полом. Девушка чуть вздрагивает — тогда он крепче обнимает ее. Мэри — далеко позади, у самой стены.
Сюзан пришла в себя, открыла глаза. Выбрала первый объект: Пол и Джорджия. Опустив взгляд, они отступают. Сюзан видит Лиз и Бобби. Сестра пытается сделать шаг вперед, подойти к ней, но Бобби, плотно сжав руки, не пускает девушку. Зрачки Сюзан двинулись дальше, остановились на Мэри. Та исчезает.
Сны вернулись к ним: кровь на снегу, маленькая девочка с косичками, окровавленная женщина с бутылкой виски, горящая фабрика, рождающийся на свет демон… Сюзан улыбается, и все осознают, что видения посланы ею.
— Скоро… — шепчет она.
Ее звонкий голос слышен сквозь звук ламп и аппаратов, отскакивает от стен. Это первое и последнее слово, произнесенное Сюзан за прошедшие пять лет. Когда она умирает, ее глаза не закрываются. Не закатываются. Они остаются открытыми — в ту секунду, когда на экране кардиомонитора медленно начинает свой путь одна длинная линия.
Сначала никто даже не дышит. Они предчувствуют: надвигается что-то ужасное.
Воскресение
Следующие несколько дней пролетели быстро.
В пятницу ранним утром Джорджия и Пол уехали первыми. Когда они вышли из больницы, Джорджия точно знала, что сделает, как это будет выглядеть со стороны и что скажут люди. Но она все равно не сдержалась: поцеловала Пола в щеку и, взяв за руку, предложила поехать на ее машине.
Когда они вошли в ее дом, Джорджия подала ему знак не шуметь. У Пола тряслись руки, и она сделала кофе, щедро добавив бренди в обе чашки. Они сели рядом за кухонным столом, усыпанным крошками от печенья.
— Еще бренди? — спросила она.
— Да… Если честно, я бы не отказался.
Он разом уничтожил полчашки, и Джорджия до краев наполнила ее вишневым напитком.
— Помои, — сказал Пол, делая новый глоток.
— Ой, прямо-таки само очарование.
— Прости, это я не тебе. — Он пил, не глядя на нее, и его слова прозвучали так ничтожно и сухо, что не походили на иронию.
— Что ты собираешься делать?
— Перееду в Испанию, буду смотреть бои быков и пить абсент. Хочешь со мной?
Джорджия вопросительно уставилась на него.
— Это из Хемингуэя.
— А, мило.
Пол поднял руки в знак завершения беседы.
— Ладно, поеду-ка я домой отсыпаться. Если только у моего подъезда не караулит полицейская машина и меня не посадят за побег с места преступления.
Он криво улыбнулся. Каждое произнесенное им слово в течение всего разговора сопровождалось длительными паузами и расстановками. Интересно, подумала Джорджия, сколько еще алкоголя нужно Полу, чтобы это отразилось на его умственных способностях. Физических повреждений уже было предостаточно.
— Знаешь, я совсем не хочу показаться идиотом…
— Я когда-то была няней Сюзан, — пожав плечами, сказала Джорджия. — Временами происходили стычки с ее родителями, и я понимаю тебя: в их доме вечно творилось что-то неладное.
Пол молчал.
— И сейчас тоже, — продолжила она. — Я уже готова к следующему удару.
— Ну да. Разве когда-нибудь с этим городом было все в порядке?
— Хм… Ты часто ездил к Сюзан?
— Нет, так, ненадолго, после тебя.
— Но ты давал ей деньги.
— Иногда. На квартиру. Ей некуда было идти. — Он обхватил голову руками.
— Как думаешь, Сюзан нужна была медицинская помощь?
— В этом тоже моя вина, да?
— Ну, здесь вообще все так запутано. Не знаю. Сюзан могла быть сумасшедшей, вредной — какой угодно, но я не знаю ни одного человека, кроме тебя, кто нормально к ней относился.
Пол резко отодвинул пустую чашку. Джорджия потянулась к ней.
— Я обречен. Тебе так не кажется?
— Я…
Навернулись слезы. Она стала усиленно тереть глаза. Бывает, общаешься с человеком, который когда-то был нужен тебе, а сейчас… уже все равно. Теперь с ним легко разговаривать, показывать свою любовь. Можно спокойно поцеловать его в щеку или радостно наброситься при встрече с объятиями. Для Джорджии такое время должно было давно наступить, но она не ощущала ничего подобного.
Пол внимательно посмотрел на нее, увидел, что она плачет, но в следующую секунду сделал вид, что не заметил.
— Ты — красивая женщина, Джорджия.
— Нет, все ложь.
Он нежно улыбнулся, будто опровержение еще больше украсило ее.
— Как… дела у Мэтью?
— В порядке.
— А ты как?
— Бывало и получше.
— Да уж…
— Моего отца вчера уволили.
— Случается.
— И это все, что ты можешь сказать?
Он покачал головой.
— Больше нечего.
Перед тем как встать, Пол потянулся, чтобы чмокнуть ее, но Джорджия чуть повернула голову, и их губы соприкоснулись. Не сказав ни слова, он ушел. Лишь через несколько часов раздумий Джорджия призналась себе, что все еще любит Пола Мартина.
В субботу утром Мэри начала приготовления к похоронам. Вся церемония пройдет коротко и скромно — Сюзан не была застрахована. Мэри позвонила в банк и в похоронное бюро. Поминки назначены на воскресенье, погребение — в понедельник. Когда она договаривалась с часовней Корпуса Кристи о точном времени, там сказали, что собираются напечатать заметку в ближайшем выпуске, но как только репортер начал задавать вопросы, Мэри ответила: «Пожалуйста, обращайтесь к Полу Мартину. Он знал Сюзан гораздо лучше, чем я».
В результате вскрытия не обнаружилось ни частичек кожи под ногтями, ни царапин или каких-то других следов борьбы, ни рака матки, вследствие которого Сюзан могла вскоре умереть. Эксперт вынес окончательное решение: смерть в результате несчастного случая.
Мэри освободили от работы на всю следующую неделю. Она не представляла, что ей делать и как жить. На каждом углу за беспросветной пеленой дождя ей мерещилась Сюзан.
Несмотря на безумную усталость, Мэри не могла заставить себя забраться по лестнице на второй этаж — в постель. Вместо этого она уселась на диван со стаканом вина. Скоро начнутся бесконечные
