Лиз слышала, как Луис Андриас сказала Оуэну Риду и Стиву Маккормаку:
— Пошли ночью на фабрику. — Фраза прозвучала поверх обычного гула беседы. — В моем сне…
Затем слова будто поглотились. Все разом стихло.
Не было слышно ни звука, кроме шума дождя и жужжания. Машины замерли. Все лица были повернуты в одну сторону. Они смотрели, наблюдали. Знакомые злые черты. Лиз вспомнила зеркала в квартире Сюзан, ночь ее смерти, раздевалку, урок химии двадцать минут назад… только пустые лица. Они выглядели в точности как Сюзан. Все до единого.
Бобби сильнее сжал ее руку.
— Какого черта… — прошептал он.
Лиз потащила парня вперед, и они вместе побежали к его машине. Как только они отъехали, девушка выглянула в окно: все медленно задвигались, будто выходя из транса. Хлопнули дверцы автомобилей, школьники начали разъезжаться; подняли упавший на дорогу портфель и возобновились разговоры.
— В моем сне, — слышала Лиз голос Луис, — Сюзан Мэрли вернулась…
Лиз поняла, что случилось, и теперь изо всех сил боролась, чтобы не закричать.
ГЛАВА 23
Порога к Кити Дукакис проложена с благими намерениями
В среду около четырех часов Пол Мартин проснулся в своем кабинете с головной болью, по ощущениям похожей на внутреннее кровоизлияние. При каждом ударе сердца казалось, что в висках разрывался барабан. Что ж, господа, поприветствуем, белая горячка! Причем тот случай, когда уже не просто подозреваешь, а с уверенностью можешь сказать — это
В доме не оказалось ни капли спиртного, последний неприкосновенный запас шотландского виски был уничтожен два дня назад. Идти в магазин не особо хотелось — лучше хлебнуть растворителя, чем отвечать местным властям на вопросы о Сюзан.
За последние несколько дней в семье Мартинов произошли кое-какие изменения. В пятницу позвонил Бруттон — сообщить, что, если Пол хоть раз сунется на территорию школы, его тут же выведут в сопровождении полиции. В воскресенье Кэтти заявила, что уходит.
— Да, милая, конечно! Сразу после того, как устроишься на работу, — ответил ей Пол, потому как действительно полагал, что она шутит.
Как называется человек, который покидает тебя в самую сложную минуту жизни?!
Поднявшись с дивана, Пол пошел в кухню. На холодильнике была прикреплена записка:
Как Кэтти объяснила все это сыну, забрав его из единственного дома, который он знал? Что сказала ему? Ох, сейчас лучше не думать об этом, а добавить новым пунктом в стремительно растущий список.
Следующие два дня Пол «просыхал». Надо сказать, слово гораздо смешнее, чем сам процесс. И вот сейчас, дождливым вечером в Бедфорде, штат Мэн, в пустой кухне стоял он — почти разведенный алкоголик, отправивший на тот свет бывшую любовницу. Кто бы мог подумать? Точно не он. Случай явно требовал пива.
Пол открыл холодильник: ни голубого сыра, ни жирного супа из моллюсков. В контейнере для фруктов и овощей — пусто. Он полез по ящикам. Голова трещала. Пару часов назад он решил, что у него мигрень, но по сравнению с нынешней болью это была всего лишь туго натянутая шляпка. Пол начал вытряхивать все подряд: овсяные хлопья, бутылки из-под приправ, сухой куриный суп… ничего. В голову пришла спасительная мысль: херес. Да, вот он, за соусом «Хейнц». Обычно в это время он, так сказать, пропускал рюмочку — не для того чтобы напиться, а просто для стабилизации состояния. Но чтобы херес… хотя сейчас выбирать не приходилось.
Пол повертел в руках бутылку. «Преодолей себя, — шепнул голос над ухом. — Выпей, и тебе станет гораздо легче».
— Боже, — вслух сказал он. Слышать собственный голос было сейчас приятнее всего. — Боже мой…
Он взглянул на бутылку. Смешно. Да, смешно смотреть на засохшие капли вишневого цвета на белой этикетке старой пыльной бутылки. Смешно, потому что хватает ума осознать, какое ты ничтожество, но найти выход уже не по силам. Ужас как забавно.
Пол бросил бутылку на пол. Не разбилась. Он пнул ее, затем еще раз, но, несмотря на все его старания, стекло даже не треснуло.
На улице было мокро. Дождь. Плотный сырой воздух. Темнота. Вода, словно река, текла по земле. Пол непроизвольно дотронулся до места на руке, куда его укусила Сюзан: рана сильно чесалась, и он чувствовал ее сквозь повязку. После инцидента с несокрушимым хересом необходимо было срочно выбраться из дома. Сев за руль, Пол поехал вниз по холму. Улицы все больше наполнялись водой, машину заносило, и он еле справлялся с управлением. Остановившись в нескольких кварталах от дома, он пешком отправился в город.
Было около трех часов дня, но черные кучевые облака над головой покрывали все вокруг сплошным мраком. Каждую минуту на небе вспыхивала молния, затем гремел гром. И всякий раз дорога на несколько секунд освещалась ярко-желтым электрическим светом, от которого сухие волосы могли бы запросто встать дыбом.
Канзас, Небраска, Айова, Юта… это были различные номерные знаки, развешенные на стене в баре. Он предельно внимательно прочитал все тридцать семь, пока вытирал мокрую одежду коричневыми бумажными полотенцами, взятыми из мужского туалета.
По телевизору шли новости. Главная тема — наводнение в Бедфорде. Горожане давали интервью, отвечая на вопросы в своей излюбленной манере «человек из народа», медленно и скучно: «Все случается, что поделать. Переживем…» Крупным планом показывали подвалы пострадавших от бедствия домов. Камеры наводились на картонные коробки и мебель, покачивавшиеся на воде в затопленных помещениях.
В конце выпуска ведущий сообщил, что бумажная фабрика недавно закрылась, в связи с чем будущее города под вопросом. Далее следовал видеоролик: небольшой караван машин двигается по главному шоссе с прицепами, полными багажа. Похоже, многие покидали Бедфорд. Останутся ли жители, спрашивал диктор, или в скором времени этот город, население которого год за годом уменьшается, будет помечен на карте как заброшенная лесистая местность?
Пол пробормотал что-то про выродков и дебилов и снова уставился на стену. В баре сейчас оставались только он, Монти и еще несколько завсегдатаев. Герцог, названный так, потому что, выпив, становился слишком молчаливым. Кенсер Дэн, у которого на носу красовался странный нарост, будто он всю жизнь провел под палящим солнцем, но никогда не слыхал про рак. Он работал озеленителем в «Корпус Кристи Кантри Клаб». И последним в списке присутствующих был Шон, чьи низко посаженные джинсы вечно открывали вид на его волосатую задницу.
Они играли в карты. У каждого была с собой бутылка (на кой черт платить лишние деньги) и кружка пива, купленного уже здесь — просто чтобы остаться в баре. Страх Пола был излюбленным развлечением среди этих ослов.
— Ты чувствуешь ее запах? — спросил Монти. — У меня прям по всей коже, будто она внутри засела.