Дорога вела к побережью перпендикулярно Кумб-Рок, скалистой гряде, которая проходила через прибрежную равнину и глубоко вдавалась в воды Ла-Манша. На склоне скалы виднелось темное пятно, и, когда Уочмен подъехал поближе, стал различим тоннель. Именно через этот тоннель и лежал единственный путь в Оттеркомб. Уочмен миновал столб с табличкой: «Оттеркомб. Осторожно, опасный проезд. Сбавьте скорость» — и на малом ходу проник в тоннель. Здесь он включил фары. Позади в проеме тоннеля фиолетовым пятном мерцало море; впереди тоннель, казалось, упирался в голую скалу. На самом деле сразу после выезда из тоннеля дорога резко брала влево. Уочмен затормозил и тщательно вписал машину в поворот. Внизу слева, у самого моря, и располагался Оттеркомб, небольшая рыбацкая деревушка.
Наверное, именно пугающий путь через тоннель и спас Оттеркомб от превращения в дешёвое курортное местечко, забитое толпами наглых туристов. Пожилые леди, более способные управлять финансами своих супругов, чем автомобилями, побаивались ездить по таким чертовым лабиринтам. А большие машины и автобусы просто не втиснулись бы в узкий проход. Да и вообще-то говоря, Оттеркомб не был особенно живописен и не славился каким-то сверхъестественно бодрящим воздухом или хорошим пляжем.
В сущности, поселок представлял собой кучку домишек, тщательно выбеленных примерно век назад, причем от побелки под неустанным воздействием морских солей, дождя и ветра уже не осталось и следа. По подвалам тут не шатались призраки сиятельных графов или их невинно убиенных падчериц. Не было здесь подземных ходов с потайными лестницами и гробниц со святыми мощами. А со скалы Кумб-Рок открывался самый что ни на есть обычный вид на море. Одним словом, если бы человечество не изобрело виски, в Оттеркомбе можно было бы озвереть от скуки.
Таким образом, представлялось совершенно естественным, что тихое местечко Оттеркомб славилось именно своей многовековой историей самогоноварения и пиратства. Существует целая легенда о том, как в средние века солдаты таможенной службы приняли в тоннеле неравный бой с комбскими бойцами и были отброшены под натиском озаренных самопальным виски местных джентльменов. До сих пор еще можно разглядеть остатки древних ворот, в какой-то период прикрывавших тоннель от проникновения излишне любопытных королевских чиновников…
А в наше время своеобразие Оттеркомба сохраняется только благодаря тому, что владеет им старомодный — хотя и несколько эксцентричный — человек, который содержит дома в пристойном порядке и начинает плеваться лисьим ядом при одном слове «туризм» или «популярность». Так что, ежели случайному проезжему со стальными нервами придет в голову остановиться в Оттеркомбе, он не сможет сделать это никак иначе, как сговорившись с Эйбом Помроем, управляющим постоялым двором «Перышки», и его экономкой и кухаркой миссис Ивз. А если приезжий придется по сердцу местным людям, то они, возможно, возьмут его с собой на лодке и покажут разные укромные местечки. А вечером — верх любезности — поиграют с ним в дартс: дротики, которые надо швырять в особую мишень, укрепленную рядом со стойкой бара, после того как выпьешь достаточно, чтобы не слишком отчетливо видеть эту самую мишень. Кроме того, полюбившийся местным людям приезжий сможет разгуливать по скалам почти без риска быть спихнутым вниз, а также удить рыбу в тех местах, где хотя бы иногда клюет. И наконец, такому достославному человеку позволяется даже без спросу съездить за семь миль в Иллингтон и поиграть в гольф на площадке при трехзвездном отеле. На этом благости Оттеркомба заканчиваются.
Постоялый двор «Перышки» представляет собой квадратное здание, очень напоминающее по своим очертаниям средневековую пыточную башню. Нельзя сказать, что дом этот расположен на пригорке, но тем не менее он как бы подавляет собой весь поселок. Неподалеку от постоялого двора собственно проезжая дорога заканчивается и превращается в узенькую тропку, по которой можно дойти до входа или спуститься дальше, к так называемой верфи, а точнее к лодочному причалу. На углу здания установлена скамейка, где вечерами сиживает со своими приятелями сам Эйб Помрой и выжидает прибытия новых постояльцев. Время от времени старик Эйб встает и выходит на середину дороги, пристально вглядываясь в черную пасть тоннеля, не почему-либо, а просто затем, что так же точно делали его отец, дед и прадед. Собственно говоря, в Оттеркомбе нечего больше соблюдать, кроме традиций.
Уочмен издалека завидел старика Эйба, стоящего на дороге, и посигналил ему фарами. Эйб Помрой в ответ приветственно помахал рукой. Уочмен подъехал поближе, и тогда с крыльца сошел высокий человек в мятых брюках и шерстяном свитере кричащих тонов.
Это был двоюродный брат Уочмена, Себастьян Периш. Значит, друзья все-таки прибыли на место раньше Уочмена…
Люк тормознул и приоткрыл дверцу.
— Здорово, Помрой, — сказал он в щель.
— Здрасьте, мистер Уочмен, рад вас снова видеть. Добро пожаловать.
— Я тоже рад, — улыбнулся Уочмен, пожимая старику руку и глядя на подходящего Себастьяна. — А вы когда приехали, Себ?
— Да сегодня утром, старина. Мы останавливались на полдороге в Эксетере вместе с сестрой Нормана, — отвечал Себастьян, светясь улыбкой.
— А я добрался через Йовиль, — сказал Люк Уочмен. — А где же Норман?
— Он пытался мазюкать до самого захода солнца. Но теперь уже сумерки, так что он скоро заявится. Он начал писать мой портрет на фоне скалы. Я в кроваво-красном свитере, а за мной — фиолетовое море. Выгляжу необыкновенно мужественно.
— Дай тебе бог так выглядеть и в жизни, — вежливо заметил Люк.
— Погодите, мы сейчас затащим в отель ваши вещи, сэр, — вмешался старый Эйб Помрой. — Эй, Билл!
Высокий, тощий, отчаянно рыжий молодой человек вышел на крылечко. Он протер глаза кулаком и приветствовал Люка Уочмена без особого энтузиазма.
— Помоги же с вещами, сынок! — гаркнул старик Эйб.
Рыжий Билл лениво подошел к багажнику и стал выгружать оттуда сумки Уочмена.
— Ну как там поживает Левое Движение, Билл? — осведомился Люк, пряча улыбку. — Оно по- прежнему слева?
— Да, — вяло отвечал Билл. — Непохоже, чтобы оно заметно поправело. Это все ваши вещи, мистер Уочмен?
— Да, спасибо. Я сейчас загоню машину в гараж, Себ, и приду к тебе в бар. Посидим. Как там, Эйб, найдется что-нибудь положить на зуб и горло промочить?
— Ну что вы, сэр! Еще бы не нашлось — для вас-то! Насчет горла вы и сами все знаете, а в смысле пожрать — так миссис Ивз изготовила такого лобстера, что после него и в рай не захочется.
— Да, я вижу, Эйб, вы всем хозяевам хозяин. И кухарке вашей, досточтимой миссис Ивз, тоже спасибо…
Уочмен закатил машину в гараж, который не только хранил явственные архитектурные черты своего происхождения из обычной конюшни, но и насквозь пропах чем-то напоминающим добротный конский навоз. В гараже уже стояло четыре автомобиля. Это были «остин» Нормана Кьюбитта, другой «остин», поменьше, затем «морриц» и, наконец, маленький двухместный автомобильчик, приткнутый в уголок.
— Ха! — воскликнул Уочмен, пялясь на двухместную машину. — Будь я проклят, если это не тот же самый торпедоносец!
Он скорым шагом направился в бар. Еще на лестнице Люк заслышал разноголосый пьяноватый галдеж и звук втыкающихся в мишень дротиков.
— Итак, дважды по двадцатке, — промямлил квелый голос Билла Помроя, а мелодичный женский голос добавил:
— Ну так ведь это прекрасно, милый! Мы с тобой победили!
Значит,
Уочмен, уютно расположившись в отдельном кабинете при баре в компании своего кузена Себастьяна, поедал лобстера. В «Перышках» есть два бара — общий зал и отдельный кабинет, причем о
