проведешь!
– Ее сопровождали двое. Больше ничего сказать не могу. В общем, это был спектакль. Но я же сама актриса… Да, меня подловили в момент страшной усталости, зато на следующий день я уже хорошо соображала. Я не знала, у кого спрашивать, Романицкую похоронили или нет. У молодого мужа? Я с ним не знакома. Я не исключала, что он в этом деле преследует какие-то свои интересы.
Я кивнула.
– Наташа, вы знаете, она мертва или нет?
– Точно не знаю. Думаю, что нет.
Актриса усмехнулась.
– Что она хотела на этот раз? – спросила я.
– Чтобы я пошла в прокуратуру и призналась в ее убийстве.
– Вот гадина-то! – воскликнула бабка.
– Я немного посмотрела спектакль, который для меня подготовили, потом схватила пепельницу, которая всегда стоит у меня на прикроватной тумбочке, и запустила в Романицкую. Она, отдать ей должное, увернулась, и пепельница попала в глаз девке, которая ее сопровождала. Девка заорала, парень хотел броситься на меня…
– Парень? Был еще и парень?
– Да, я же сказала: двое сопровождающих. Парень и девка. Или мужик и баба. Я не смогла определить возраст. Они все были в масках. Ну, в общем, я вскочила с кровати, то есть скатилась, чтобы взять гантель. У меня под кроватью гантели лежат, с которыми я упражнения делаю. В общем, они сделали ноги. Но у меня осталось очень неприятное ощущение… Потом было еще два звонка. Не знаю, Романицкая звонила или нет. Я ее по голосу не узнаю. Я посылала подальше.
– Знаешь, лучше такие фотографии, чем в тюрьму садиться за убийство, которое не совершала, – сказала бабка.
Я кивнула.
– Может, в полиции уже известно, что похоронили не Романицкую? – посмотрела на меня актриса.
Я пожала плечами. Возможно, Анжелика Львовна в ближайшее время планирует возвращение с того света? И актрису бы отпустили.
Но ведь кого-то же убили!
Глава 25
Я вскоре уехала от актрисы, которая обещала позвонить в самое ближайшее время, чтобы уточнить дату интервью. Она полностью пришла в себя. Думаю, что ее агент или пиар-менеджер сообразят, как использовать снимки в «Желтом городе» во благо, а не во зло. И ведь Анжелике Львовне больше нечем держать актрису! Снимки-то можно было использовать только один раз. Или есть что-то еще?
Я заехала на работу, Демпси уже ушел. Сотрудники занимались своими делами, все, что можно было обсудить с утра, уже обсудили. Но я не успела углубиться в работу. Позвонил Николай Павлович.
– Вы знакомы с Екатериной Леонидовной Саблезубовой? – спросил он.
– Фамилия знакомая, – сказала я, в первый момент не сообразив, что такую же фамилию носит известный модельер, статьи о которой Демпси запретил публиковать, так как она нам не платит.
– Может, слышали про Светлану Леонидовну Саблезубову? – тем временем спросил Николай Павлович. – Известного модельера? Работает в тигровых и леопардовых расцветках.
– И не только, – произнесла я. – Я сказала бы: «в звериных». У нее есть коллекция «Зебры». Очень оригинальная.
– А сама дамочка?
– Экзальтированная.
– Вы с ней знакомы? – спросил Николай Павлович.
– Лично – нет. Но если встречу – узнаю. Ее нельзя не узнать. Анжелика Львовна написала о ней немало статей.
– Екатерина Леонидовна – это ее дочь. Саблезубова – не настоящая фамилия. Вначале мамаша решила взять псевдоним, потом официально поменяла документы, потом поменяла дочь. Сама по себе.
– Что значит «сама по себе»?
– А то, что мамаша оставила дочь в детском доме. Много лет назад. Потом дочь мамашу нашла, но та не захотела ее видеть и только прислала с домработницей сто долларов.
– И что дочь? – поинтересовалась я.
– Дочь имеет в нашем городе две квартиры, и обе – в тех же домах, что и известная вам Анжелика Львовна.
Я молчала.
– Вы же знаете, что у Анжелики Львовны есть еще одна квартира?
Я молчала.
– Ау, Наталья Борисовна! Я ведь могу подумать, что вы тоже в деле.
– В каком деле?! Я ни в каком деле! Я не понимаю, что происходит!
– И поэтому молчите?
– Да, поэтому!
– А зря. Правоохранительным органам нужно доверять, если хотите, чтобы мы вам помогали и вас защищали.
– Я не знаю про дочь Саблезубовой. Я не знала, что у нее вообще есть дочь, пока вы мне об этом не сказали. Хотя если вы мне покажете ее фотографию, я не исключаю, что ее узнаю. Могла где-то видеть, но не ассоциирую с фамилией.
– Екатерина Саблезубова – известный фотограф. У нас в городе прошло несколько ее выставок, и за рубежом она выставлялась. Но, похоже, официальная фотография не является ее основным доходом.
– Э… э… э… – промямлила я.
– Фотографии балерины Сачковой и погибшего Вячеслава, любезно предоставленные вами прокуратуре, делались из окна квартиры Саблезубовой, – ехидно сказал Николай Павлович. Ехидство относилось к моей «любезности». – Саблезубовой-дочери. Мамаша проживает совсем в другом месте – когда появляется в нашем городе.
– А остальные снимки?
– Она не оставляла на них автограф, но есть все основания считать, что фотографировала она.
– Вы будете предъявлять ей обвинение?
– За что? У нас не запрещено фотографировать граждан. Ни к каким секретным объектам и даже документам Саблезубова интереса не проявляла. Шантажом не занималась. По крайней мере, не поступило ни одного заявления в правоохранительные органы. Она вполне законопослушная гражданка.
– Но если фотографии сделаны из ее квартиры?
– И что из того? Вы, Наталья Борисовна, можете делать фотографии из своей квартиры. И можете рассылать их по издательствам. Неужели никто из простых граждан не шлет вам в редакцию тексты и снимки?
– Шлют, и в огромных количествах. Не знаем, что делать с этим потоком.
– Вот и я о том же. А тут Екатерина Саблезубова могла еще и помощь оказывать правоохранительным органам. Или вас лично хотела направить по нужному пути.
– Какому еще пути?! – закричала я.
– Поиска преступников, покусившихся на Анжелику Львовну Романицкую.
– А с чего бы Екатерине Саблезубовой проявлять такое благородство?
– А с того, что Анжелика Львовна пригрела несчастную сиротку при живой матери и, так сказать, дала ей путевку в жизнь.
– Ничего не поняла, – призналась я.
– Конечно, я не могу утверждать, что сделал все выводы правильно. Но имея в распоряжении кое-какую информацию, могу сказать, что о, так сказать, основной сюжетной линии догадался. Анжелика Львовна, конечно, пригрела сиротку не просто так. Возможно, дело было еще и в ее матери, но, главное, сиротка еще в детском доме показала способности к фотографии. Ее работы печатались в каких-то областных газетах, она участвовала в детских конкурсах и к маме заявилась, уже будучи в штате одной из питерских газет.
