Возвращение во Флоренцию

прогулки, — но все равно чувствовала, как отчаяние наваливается на нее, давит, словно стены комнаты, в которой ей приходилось жить.

Как-то раз воскресенье выдалось особенно холодным, небо нависло над головой серым монолитом, и Тесса пошла на станцию, чтобы узнать расписание поездов. Она вернется в Англию, потому что скучает по Фредди. А может, поедет в Париж — ей нравится в Париже. Но на следующее утро облака расступились, и голубое небо отразилось в водах Арно. Тесса всегда прислушивалась к своей интуиции, и сейчас она ощущала, что находится в нужном месте, что должна быть здесь, в этом городе, несмотря на свое одиночество и грозящую опасность. Бежала ли она от чего-то? Возможно, да. Пыталась ли отвернуться от реальности, как предположила Фредди? Нет, вряд ли. Этот город дышал историей. Любовь и скорбь, ревность и раскаяние были впечатаны в камни его мостовых, бесплотными тенями витали в переулках. Некогда там происходили страшные вещи, поэтому город не мог ее осуждать.

Она знала, что ждет, пока в ее жизни появится новая цель.

Пришла весна, и от тепла, плывшего по воздуху, у нее стало легче на сердце. В глубине души Тесса догадывалась, что Гитлер не удовольствуется одной Польшей. В апреле его армия захватила сначала Данию, затем Норвегию.

Тесса подкопила денег и купила на блошином рынке подержанный радиоприемник. Мужчина из букинистической лавки, заядлый радиолюбитель, копался в нем, пока из динамика не начали раздаваться голоса. Напряжение в городе ощущалось почти физически: казалось, будто воздух вибрирует, словно натянута струна. В магазине девушки продолжали хихикать из-за всяких пустяков, но теперь они периодически орошали слезами свои письма к возлюбленным, призванным на военную службу.

Всеобщее беспокойство захватило и Тессу. Она много ходила пешком, много курила и писала письма Фредди в Лондон, убеждая ее переехать из столицы на Лендс-Энд или Джон-о’Гротс — неважно, главное, подальше от Лондона, который могли бомбить. Через несколько дней после сдачи Норвегии она отправилась на прогулку в сады Боболи. Тесса шла по длинной центральной аллее, когда увидела его. Гвидо был с женой и малюткой-дочерью. Он ничуть не располнел и не облысел, и она сразу же его узнала. Тесса хотела было развернуться и убежать или спрятаться за кипарисами, росшими по обеим сторонам аллеи. Тем не менее, что-то — возможно, стремление испытать себя — заставило ее пойти ему навстречу. Скорее всего, он ее не узнает. Она стала старше, подурнела; у нее острижены волосы, а на лбу уродливый шрам. Вполне возможно, он давно ее забыл.

Они подошли ближе; его жена, стройная, светловолосая, в белом костюме, блузке цвета клубники и такой же шляпке, заразительно смеялась. На малышке с льняными кудряшками, сидевшей в коляске, было белоснежное кружевное платьице. Они прошли мимо — он не узнал ее; все было кончено. Кончено — давным-давно.

— Тесса!

Звук его голоса; она вспомнила, как много лет назад он околдовал ее. Она обернулась.

— Гесса, неужели это ты! — Он шел по тропинке прямо к ней.

— Здравствуй, Гвидо, — сказала она. — Как ты поживаешь?

— Прекрасно. А ты? — У него в глазах было замешательство, пожалуй, даже шок. И радость — отметила она.

— Как удивительно вот так случайно снова тебя встретить, — сказал он. — Где ты остановилась?

Жена Гвидо мягко позвала его:

— Дорогой!

— Прошу прощения, Маддалена, это Тесса…

— Тесса Бруно. — Она пожала руку Маддалены Дзанетти, обтянутую белой кружевной перчаткой. — Рада познакомиться с вами, синьора.

— И я тоже, синьора Бруно.

Тесса посмотрела на малютку в коляске и улыбнулась.

— Какая очаровательная крошка.

— Ее зовут Лючия, — сказала Маддалена, — но мы все называем ее Лючиелла.

— Сколько ей?

— Почти три года.

— Вы, наверное, очень ею гордитесь. — Тесса объяснила Маддалене Дзанетти: — Мы с Гвидо знаем друг друга с детства. Когда-то мы играли вместе.

— Ты здесь в гостях? — спросил Гвидо. — Когда ты приехала?

— Я живу во Флоренции, — ответила она. — Что же, — быстрый взгляд на часы, — мне очень жаль, но я должна идти. Рада была повидаться с вами обоими.

Последовали новые рукопожатия.

— До свидания, Гвидо. До свидания, синьора.

Она пошла дальше. Много лет назад, в то лето 1933, она поняла, что чувствует его взгляд. Стоило ей посмотреть на него, сидя за обеденным столом, и ее глаза встречались с его глазами: красивыми, взволнованными, требовательными. Когда она возвращалась домой из школы, то могла внезапно ощутить легкий толчок в спину: это Гвидо смотрел на нее с другой стороны площади, и его взгляд, словно невидимая нить, связывал их. Точно так же она почувствовала на себе этот взгляд и сейчас: как два булавочных укола у нее между лопаток. Она сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, и ускорила шаг.

Через два дня после встречи в садах Боболи Тесса увидела его на улице у своего дома, когда возвращалась с работы.

— Гвидо, — сказала она. — Как ты меня нашел?

— Поспрашивал кое-кого. Это было нетрудно. Ты работаешь у Орнеллы, так ведь? — Это была хозяйка магазина одежды.

— Я знаю всех на Виа де Торнабуони, — добавил он. — Странно, что мы не встретились раньше.

Он окинул взглядом переулок. Прямо у них над головами в неподвижном воздухе свисало с веревок выстиранное белье. Мужчина в вельветовых брюках и вымазанной машинным маслом куртке чинил мотоциклет. Ребятишки играли с деревянным ящиком из-под апельсинов, представляя себе, будто это автомобиль: они с грохотом тащили его по мостовой, споря о том, чья сейчас очередь сидеть внутри. Гвидо едва заметно поджал губы.

— Тесса, я не понимаю, — сказал он. — Почему ты не разыскала меня? Почему не сообщила, что вернулась?

Она вздохнула.

— Пойдем ко мне, Гвидо. У меня был длинный день, я устала и хочу скорее присесть.

— А твой муж…

— Я не замужем.

Она открыла дверь, и он вошел в дом следом за ней. Впустив Гвидо в свою квартиру, Тесса предложила ему бокал вина.

— Нет, спасибо. Сегодня вечером мы ужинаем с родителями Маддалены. Кроме того, я хотел бы повидать Лючиеллу, перед тем как няня уложит ее в кровать. — Он не стал садиться, а подошел к окну и выглянул наружу. — Значит, ты не замужем. Так ты вдова?

— Нет.

Он нахмурил брови.

— В разводе?

— Тоже нет. Я вообще не была замужем.

Тесса объяснила ему, как стала синьорой Бруно, рассказала про одинокую ферму в глухой долине.

— Я решила, что так будет лучше, — добавила она. — Мне было бы сложно жить во Флоренции с английской фамилией. Все в порядке, Гвидо, у меня есть паспорт на фамилию Бруно.

Он прищурил глаза.

— Фальшивый?

— Да.