страны, которую, в глубине души, считает правой. Однако теперь она иностранка во враждебной стране, ведь Италия находится в состоянии войны с Великобританией. Заявление Муссолини означало, что теперь ее жизнь постоянно будет в опасности.
Внезапно Тесса увидела Гвидо, идущего по переулку. Некоторое время она наблюдала за ним: Гвидо шел широким шагом, сжав губы. Тесса спустилась вниз, чтобы впустить его.
Он подождал, пока она закроет двери квартиры, и только потом заговорил.
— Завтра я уезжаю из Флоренции, — сказал он. — Еду в офицерскую школу в Модене.
Тесса в этот момент наливала вино; рука ее замерла над бокалом.
— Когда ты узнал?
— Недавно.
— Сколько тебя не будет?
— Не знаю. — Гвидо нахмурился. — Все зависит от того, куда меня направят. Муссолини дождался падения Франции, прежде чем сделать ответный ход. Он убежден, что Британия не продержится долго. Считает, она заключит перемирие с Германией в течение нескольких недель — максимум одного-двух месяцев.
Тесса вспомнила мужчин, с которыми познакомилась в Англии — Рея, Джулиана, Макса, Падди. Чтобы они пошли на перемирие? В это трудно было поверить.
Она налила ему бокал вина и присела.
— А ты, Гвидо? Что ты думаешь?
— Американцы могут вступить в войну. Пока что они держатся в стороне, но это долго не продлится. — Он сидел рядом с ней, барабаня пальцами по подлокотнику дивана. — Вчера вечером я спорил с моим тестем, ярым сторонником Муссолини. Он сказал, что в Америке живет множество итальянцев. С какой стати им сражаться с их соотечественниками? Я ответил, что Америка не захочет иметь дело с фашистской Европой.
— И кто одержал верх в вашем споре?
— Никто. Маддалена расстроилась — она не любит, когда я спорю с ее отцом, поэтому я сменил тему. — Он посмотрел Тессе в лицо. — Тебе придется уехать из Флоренции, Тесса. Рано или поздно люди начнут задавать вопросы. Я написал моей матери.
Она ответила ему недоуменным взглядом.
— Я тебе говорил, что мои мать и сестра живут в нашем поместье в Кьянти. Мама поселилась там после смерти отца и с тех пор активно наводила в поместье порядок. Помогала
Она перебила его.
— Гвидо, ты предлагаешь мне переехать жить к твоей матери?
— Да. Там ты будешь в безопасности. — Из внутреннего кармана пиджака он вытащил конверт. — Фаустина написала мне ответ. Вот это письмо — оно пришло сегодня утром. Пожалуйста, прочти.
Тесса покачала головой.
— Гвидо, я знаю, ты пытаешься заботиться обо мне, но я не могу поселиться у твоей матери.
— Почему?
— Это невозможно, как ты не понимаешь!
— Тогда ты ставишь меня, равно как и себя, в очень опасное положение.
— Нет, — резко ответила она. — Это неправда. Я сама принимаю решения, сама делаю выбор. Тебя он не касается.
— Ты живешь среди людей, Тесса, а не на необитаемом острове. Думаешь, я рассказал о тебе Маддалене? Думаешь, сообщил ей, что моя первая любовь вернулась во Флоренцию? Конечно, нет. Если ты останешься здесь, я буду чувствовать себя обязанным навещать тебя. Я буду обязан заботиться о твоей безопасности, следить, чтобы с тобой ничего не случилось. И если что-то пойдет не так, я вряд ли смогу остаться в стороне.
— Но это нечестно! — крикнула Тесса.
— Когда-то мы любили друг друга. Я не могу этого забыть.
Разъяренная, она крикнула ему в лицо:
— Я могу сама позаботиться о себе! Я всегда так поступала!
— Правда, Тесса?
Инстинктивным жестом она прикоснулась ко лбу. Потом вскочила на ноги и подошла к окну. Сложив руки на груди, Тесса выглянула на улицу. В переулке ослик катил тележку, нагруженную пустыми бутылками. У стены целовались влюбленные; их длинные тени ложились на камень мостовой.
Она услышала, как Гвидо вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь. В паутине в углу окна запуталась бабочка — она отчаянно билась, пытаясь вырваться из сетей. Тесса осторожно освободила ее и распахнула окно, чтобы бабочка могла улететь. Она полетела медленно, с усилием взмахивая крылышками — наверное, Тесса повредила их, помогая бабочке выбраться.
Год назад она сказала Фредди, что, если начнется война, в Лондоне она будет в не меньшей опасности, чем во Флоренции. Сказала, что хочет избежать мучительных воспоминаний, связанных с Англией. И то, и другое было правдой, но сейчас она в первый раз задумалась о том, правильно ли поступила, оставшись, или ей лучше было уехать из Италии вместе с остальными англичанами.
После аварии, когда самые черные дни, полные тоски и скорби, миновали, у нее внутри осталась лишь пустота. Она не смеялась и не плакала. Ее ничего не трогало. Что бы она ни делала — пряталась от всего мира или бросалась на поиски острых ощущений, — пустота оставалась с ней. Ей казалось, что она никогда больше не сможет испытать подлинных чувств. Она знала — понимала рассудком, — что любит Фредди. Точно так же она знала, что любит Макса, Рея и других своих близких друзей. Но она не чувствовала любви. И теперь, в Италии, какая-то часть ее души наконец начала оживать.
Она присела на диван и закурила. Тесса ощущала следы присутствия Гвидо в ее комнате — она погладила ладонью подлокотник дивана, где лежала его рука.
Однако куда ей ехать и что делать? Она приходила в ужас при мысли о том, чтобы начинать все сначала, снова быть в полном одиночестве, пускаться в утомительные поиски жилья и работы.
Она взяла письмо Фаустины Дзанетти и открыла его. Тон Фаустины был практичным, но дружелюбным. На вилле всегда найдется работа для еще одной пары рук; Тесса может жить там, если согласна трудиться. Во время войны наверняка будут перебои с продуктами, поэтому им придется интенсивней возделывать землю. Если Тесса захочет, она может помогать в школе или в больнице. В обмен на это ей предоставят жилье и стол.
Вступление Италии в войну все изменило. Гвидо прав: ей небезопасно оставаться во Флоренции. Надо затеряться в сельской местности, спрятаться, потому что в противном случае в опасности окажется не только она, но и другие люди. Если она собирается поселиться на вилле Дзанетти, надо сообщить об этом Фредди. Но письма могут вскрывать и читать, и, если, как предупреждал Гвидо, ее национальность откроется, Тессу могут обвинить в шпионаже. Она должна быть предельно осторожна.
Через три недели итальянская армия дошла до Французской Ривьеры и заняла Ментону. Тем же вечером Тесса написала Фаустине, принимая ее приглашение.
В следующий раз Фредди повстречалась с Джеком Рэнсомом в «Дорчестере», в декабре 1940, в разгар лондонских бомбежек.
Они сидели за столиком впятером: Фредди, Ангус Корстофайн, Джулиан Лоренс, Рей и его девушка Сьюзан, работавшая диктором на Би-би-си. На Фредди было мамино гранатовое ожерелье; камни таинственно мерцали на фоне черного вечернего платья. В другом конце зала шло бурное веселье: там сидела большая компания и из-за столика раздавались взрывы смеха, громкие голоса и иногда аплодисменты.
Сьюзан рассказывала им о том, как столкнулась с Майрой Хесс на ступенях радиоцентра, когда из-за
