слова. — Возможно, это моя вина, что я разрешила вам с Закери так близко сойтись с Джеком Уайлдером. Но дело в том, что мне всегда было жаль мальчика. Остаться одному, без семьи, в этом жестоком мире, на попечении вечно пьяного дяди… Только подумай!
Мириам все понимала, ведь детство Джека прошло рядом с ней. Когда Джозеф Уайлдер вернулся в Уэстхем, он привез с собой младенца — единственное, что осталось от его погибшего брата, — и поклялся вырастить мальчика как собственного сына. Старый моряк постоянно рассказывал племяннику о былых подвигах его отца. Мальчик рос красивым и диковатым, как его имя, и большинство жителей Уэстхема считали, что он непременно закончит свои дни на виселице. Единственное место, где его любили и принимали, был «Зеленый лев». Мать Мириам всегда находила для него лишний кусок пирога или куриную ножку и никогда раньше не жалела об этом, но теперь ее чувства изменились.
— Мама, ты все делала правильно, — сказала Мириам. — Джек нуждался в друзьях, а ты всегда была его самым лучшим другом.
— Не знаю, — покачала головой миссис Роу. — Я всегда старалась относиться к нему по-доброму, но это не помогло мальчику в выборе между хорошим и дурным. Господи, это же надо — он стал пиратом! Но как моя доброта к нему могла подвергнуть опасности моих собственных детей?
— Твои дети в порядке, — тихо сказала Мириам. Она чувствовала, что в словах матери много правды, но не желала в этом признаться.
— Нет, Закери она не навредила, — ответила мать. — Он мужчина и может сам о себе позаботиться, независимо от того, какие у него друзья. Но ты, козочка моя, ты совсем другая. Ты такая доверчивая! Я помню, как загорались твои глаза, когда Джек свистел под окном. Я никогда не желала ему зла, Бог свидетель, но ты даже представить себе не можешь, как я радовалась, когда он уплыл в море. И я бы сделала все, все, что угодно, лишь бы он не вернулся.
Мириам с удивлением смотрела на мать. Она всегда считала, что ее чувства к Джеку были тайной для всех, и теперь напряженно думала, что еще ее родители могли знать или видеть.
— Но, мама, я не…
— Мириам, неужели ты думаешь, что я слепа? Разве я не замечала, какие искры проскакивают между вами? Не слышала твоего хриплого голоса, когда ты с ним говоришь? — Миссис Роу неловко похлопала дочь по согнутой руке и тяжело вздохнула. — Но теперь ты стала на четыре года старше и, надеюсь, на четыре года мудрее.
— Да, мама, — сказала Мириам с нескрываемой грустью. В глубине души она знала, что Джек навсегда останется ее первой и единственной любовью, но замуж она выйдет за мистера Чаффа. Разве можно придумать более серьезное доказательство ее взрослости и мудрости?
— Мириам, ты — хорошая дочь, — продолжала миссис Роу тихим голосом. — И я надеюсь, что ради своего же блага ты забудешь обо всем, что было между тобой и Джеком. С мистером Чаффом ты сможешь изменить свою жизнь, стать женой джентльмена с именем и репутацией. О таком будущем мечтает любая умная женщина. Но я все еще беспокоюсь.
— Беспокоишься о чем? — спросила Мириам, вспоминая ту боль, которую испытала, когда Джек оставил ее четыре года назад. — Все будет так, как ты говоришь.
— Я молюсь, чтобы это случилось, — улыбнулась миссис Роу. — Ты знаешь, я редко рассказывала тебе об отце Закери, так как очень уважаю твоего отца. Да и рассказывать-то было почти не о чем, ведь он погиб всего через год после того, как мы поженились. Но я хочу сказать тебе, что очень его любила. Я любила его всей душой и пошла бы за ним хоть на край света. Я любила его так, как теперь люблю твоего отца.
— Но почему ты рассказываешь мне об этом именно сейчас? — спросила Мириам, чувствуя, что к глазам подступают непрошеные слезы. — Может быть, ты считаешь, что я… я недостаточно хорошо отношусь к Чилтону?
Но почему, почему она не смогла произнести то слово, которое только что сказала мама? Почему она не могла любить Чилтона так, как любила и все еще продолжает любить Джека?
— Только ты знаешь ответ на этот вопрос, моя девочка, — тихо ответила мать. — И только тебе известно, что творится в твоем сердце. А теперь, мне кажется, самое время заняться луком, пока наши постояльцы не потеряли всякую надежду получить ужин.
Миссис Роу встала с кровати, обняла дочь и вышла из комнаты.
Мириам застыла в полной тишине, пытаясь привести в порядок мысли. Нужно чистить лук или яблоки или делать хоть что-нибудь. Мама никогда не стала бы плакать о том, чего нельзя изменить. Она управляла своей жизнью с той же энергией и так же хорошо, как занималась делами «Зеленого льва». Эту энергию Мириам безуспешно пыталась перенять или хотя бы скопировать.
Но она будет стараться, как будет стараться справиться со своими чувствами. Она это обязательно сделает.
И еще она сможет забыть человека, которого любит, ведь сам он уже почти забыл ее.
Глава 8
— Чилтон, скажи мне правду, — Мириам смотрела на небольшую лодку, стоящую у причала, — ты действительно хочешь это сделать?
Мистер Чафф выпрямился, одновременно одергивая полы своего коричневого сюртука.
— Мириам, как ты можешь сомневаться в моих намерениях?
— Я совсем не это имела в виду, — ответила девушка. — Я никогда не сомневалась в твоих намерениях относительно меня. Но просто… скажи мне честно, Чилтон, ты умеешь грести?
— О, это несложный процесс, — произнес он таким тоном, словно управление лодкой являлось большой тайной, которую Мириам просто не дано было постичь. — Необходимо совершать плавные движения одновременно двумя веслами, погружая их в воду и заставляя лодку двигаться вперед. Нет ничего проще.
Однако Мириам продолжала стоять, уперев руки в бока и с сомнением поглядывая то на Чилтона, то на лодку. В этот день им предстояло совершить не просто прогулку по реке. Лодка принадлежала ее отцу, а в руках Мириам держала корзину, в которой находился ужин, приготовленный собственноручно ее матерью. Даже Генри принес ей кружку земляники, которую собрал рано утром. Все было продумано до мелочей с тем расчетом, чтобы у них с Чилтоном состоялся сегодня незабываемый романтический вечер. Однако Мириам подозревала, что эта идея принадлежала ее матери, а не самому Чилтону.
— В конце концов, Мириам, что в этом может быть трудного? — продолжал тот, выразительно размахивая руками. — Особенно учитывая то, что я собственными глазами видел, как совершенно необразованные люди сидели на веслах своих утлых лодчонок на Темзе. Сосредоточенность и усердие, дорогая, вот два условия, при помощи которых можно справиться с любыми жизненными трудностями.
Мириам скептически склонила голову набок. Она не желала обидеть Чилтона, но ей также не хотелось всю ночь продрейфовать на середине реки.
— Может быть, мне стоит самой вначале сесть на весла? — спросила она. — Я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях, просто лучше знаю нашу реку.
— Нет-нет, ни в коем случае! — запротестовал Чилтон. — Закери объяснил мне, что нужно делать. А уж слова такого опытного морского волка, как твой брат, имеют определенный вес.
— Так это была идея Закери? Это он предложил тебе покататься на лодке? — с подозрением спросила Мириам. Она без труда представила, как ее брат давился от смеха, когда предлагал лодку бедному доверчивому Чилтону. Нужно будет проверить, не расшатаны ли уключины и не пробито ли днище.
— Да, это предложил он, — сказал мистер Чафф, пытаясь одной ногой попасть в лодку, — и он был очень любезен, посоветовав мне место, куда тебя отвезти. В дорогу, моя Клеопатра. Ваше судно ждет, когда вы совершите свое путешествие по Нилу!
— Немедленно сядь! — крикнула Мириам. — Чилтон, нельзя стоять в лодке!
Лодка все сильнее раскачивалась из стороны в сторону, и Чилтон из последних сил пытался сохранить равновесие. Он едва удерживался, чтобы не опрокинуться навзничь, и полы его сюртука, словно
