Эквилибрист[СИ]

Или что? Вмешиваться не буду, даже не просите.

– Это твой враг и твоя месть, – произношу как можно более безразлично.

Еще минуту Альвин изображает из себя соляной столб, потом кулаки медленно разжимаются.

– Флягу дай, – поворачивается ко мне. Развожу руками.

– Держи, – флягу передает Гален. Не один я такой запасливый!

Альвин делает изрядный глоток.

– Я, Альвин но-Рох, обещаю не причинять Вам вреда и прошу разделить со мной огонь и пищу, – рыцарь протягивает флягу девушке. Похоже, убийства не будет! Кристина сначала нюхает, потом уже аккуратно глотает. Поза становится более расслабленной.

– Я, Кристина но-Трам, обещаю не причинять Вам вреда, Альвин но-Рох. – девушка передает флягу обратно.

Ритуал закончен, Альвин садится и снова прикладывается к горлышку. Жестом намекаю, что неплохо бы и поделиться.

– Альвин, как ты узнал, что она младшая ветвь кого-то там? – задаю мучающий меня вопрос.

– Двенадцать первых родов хранят фамильные умения со времен Империи.

– Как твоя способность парить? И почему двенадцать? Мне казалось, высших родов намного больше.

– Не высших, а первых. На повышение статуса может претендовать и рыцарский род в пятом поколении.

– И ты можешь достать так любой предмет? – теперь мое любопытство направлено на Кристину.

– Нет, на 'нить' можно подвесить только один предмет.

– И ты выбрала риттону?! – интонацией выражаю все, что думаю о подобной непрактичности. Девушка слегка краснеет. Да, такое комнатное растение даже убивать стыдно.

– Она ведь пригодилась, – примирительно улыбается Катарина.

– Точно, Альвин, ты ж хотел сыграть! – Гален тоже успел приложиться к фляжке.

– Да, пожалуйста, – все, парень пропал. Катарине он точно не откажет.

Выжить и жить, взлететь, не пасть,
Суметь удержаться на лезвии слова,
Тропою эпохи сквозь тысячелетнюю грязь,
Потом по стерне да по иглам сосновым…

Чего, спрашивается, говорил, что играть не умеет? И голос вполне неплохой.

…Идти – не дойти, и петь – не допеть
На лютом ветру, на последнем пределе.
Все лишнее прочь, ты обязан успеть
Зажечь свой огонь в самом сердце метели.

Ты легче, чем пух, ты прозрачен, как звук,
Не знает никто, где сегодня ты бродишь,
И голос струны оживает в тепле твоих рук,
И поет бесконечные гимны свободе.

Странники, эхо миров,
Летящие в воздухе искры небесных костров…

Текст тоже очень неплох. Надо будет запомнить.

…Странники, в мире года,
Мы пленники века, сказавшие вечности 'да'[6]

– У вас отлично получается! – хлопает в ладоши Элеонора, – кто следующий?

– Я, если позволите. – Кристина смущена.

Пальцы перебирают струны, и я понимаю, что Альвин действительно играет весьма средненько.

Вся наша жизнь – отныне без остатка –
Холодный блеск, стальное острие.
Не отступить – мной брошена перчатка,
Не отступить – вы подняли ее.
Не отступить – вы подняли ее.

Не отступить – хоть правил я не знаю,
Смертельный финт придержан до поры.
Ах, ради Вас – хоть я и не играю,
Я принимаю правила игры.

И каждый день – без права на ошибку,
И не прервать проклятую дуэль.
Как Вы милы, как вежлива улыбка…
Что ж, выпад точен – Вы попали в цель.

Был выбор мой – безумье за отвагу,
Был вызов мой – Вы приняли его.
У Ваших ног – изломанная шпага,
Несбывшейся победы торжество.

Приходит час случайного прозренья,
За краткий миг – высокая цена.
Никто из нас не верит в отступленье,
Но никому победа не нужна…[7]

Аплодирую. Очень к месту. Или она только что ее сочинила? Ладно, уточнять не буду – девочка и так смущена нашим вниманием. Даже Альвина проняло, хотя по его лицу этого и не скажешь.

– Теперь ты, Катарина! – разошлась Элеонора.