серо-голубого цвета. А вот когда Вы меня рассматривали они стали абсолютно черными. Без белка и радужки. Просто два черных зеркала вместо глаз. Жутковатое зрелище, надо признать.
Маг зябко передергивается, затем продолжает.
– А могу я поинтересоваться, что же Вы увидели?
Мэтр спрашивает разрешения присесть, и дальше слушает, удобно устроившись в кресле.
– Вы маг. Корона из семи зубцов, но очень-очень бледная. В вас почти не осталось магической силы. Два зубца имеют то ли бледно-желтый, то ли бледно-коричневый цвет. Остальные отливают сиреневым, но тоже практически прозрачны. Цвет ауры говорит о том, что Вы в основном испытываете ко мне благожелательный интерес. Есть некоторая настороженность, но явного страха нет. Это странно. Обычно эмоции прямо противоположные.
– Поразительно! – старичок чуть ли не подпрыгивает от восторга. – Это просто великолепно! Я читал о таком, но… – маг несколько успокаивается. – Собственно, ничего странного в моем назначении нет. Вы сами все прекрасно рассказали. Во-первых, я стар. Очень стар. И моя магическая сила уже крайне слаба. Именно поэтому мне легче находиться рядом с Вами. Видите ли, маг воспринимает мир при помощи своей магии. Это как еще один орган чувств. Чем-то это, наверное, похоже на дыхание. Сила выходит наружу, сила входит в организм, неся информацию об окружающем мире. Соответственно, моя слабость позволяет мне меньше страдать от вашего 'дыхания'. К тому же мне за мою долгую жизнь приходилось общаться и с темными магами. И, скажу я Вам, они, конечно, слегка сумасшедшие, но не более чем, скажем, маги огня или ветра.
– А маги огня и ветра сумасшедшие? – не могу не прояснить этот вопрос.
– Да нет. Просто существует теория о влиянии магической силы на характер человека. Вроде как маги огня вспыльчивые и агрессивные, но отходчивые. Маги земли надежны, но медлительны, ну и дальше по аналогии. Собственно, особого распространения теория не получила – слишком много исключений и слишком разнообразны стихии. Но мне она нравится. Вы за собой ничего такого не замечаете? – он память мою читает что ли? Да нет, кажется.
– Замечаю. Повышенная агрессивность, склонность к насилию. Упоение чужой болью. По крайней мере, раньше подобное мне если и было свойственно, то в гораздо более мягкой форме. А какие отклонения были у ваших знакомых Темных? Может они подскажут способ с этим бороться?
– Это маловероятно. Самоограничение вообще темным магам не свойственно. Они скорее наоборот, отдаются своим эмоциям и желаниям целиком и полностью. Но само Ваше желание бороться уже внушает оптимизм. В этом вам должны помочь упражнения на контроль и концентрацию. Я Вам позже покажу специальную дыхательную гимнастику, которая позволяет успокоиться и сгладить эмоциональные пики. А из темных я достаточно долго общался только с одним из некромантов. Так вот у них довольно своеобразное отношение к жизни. Жуткие циники.
– Наверное, это как у врачей. Слишком много смерти и страданий. Защитная реакция.
– Не уверен насчет обычных лекарей, но насчет магов-целителей Вы ошибаетесь, молодой человек. Они как раз очень мягкие и деликатные. Говорят, маг-лекарь физически не способен использовать свою силу во вред. Маги разума довольно расчетливы и меньше подвержены эмоциям. Это я по себе сказать могу, тут Вы правильно разглядели. Я действительно адепт двух стихий. Кроме ментальной магии имел некоторые (весьма небольшие) способности в магии земли. Это, кстати, еще одна причина моего назначения Вашим наставником. Меня довольно трудно вывести из себя не только в силу возраста, но и магической предрасположенности.
– А сколько Вам лет? Сколько вообще живут маги? А то, мессиру Архимагу никак не меньше восьмисот. Аж завидно. У нас редкие люди доживают и до девяноста.
– Архимаг – это Архимаг. Он скорее исключение, чем правило. В среднем обычные люди живут лет по шестьдесят – восемьдесят. Маги по сто – сто пятьдесят. Маги-лекари, понятно дольше, они свой организм поддерживают в порядке, даже не задумываясь. Мне сейчас сто шестьдесят восемь. А вообще, это вопрос личного могущества. Если заняться продлением жизни целенаправленно, то можно и пятьсот и семьсот лет протянуть, – маг замолкает.
– Вы не могли бы подробнее про дыхание, уважаемый? – еще одна интересная оговорка мага.
– Собственно, существует такой термин: 'Дыхание силы'. Это свойство любого мага. Неинициированные маги его не ощущают. Но, становясь опытнее, маги учатся этим процессом управлять. Тут опять же уместно сравнение с дыханием. В обычном расслабленном состоянии мы просто дышим, не контролируя процесс. Но можно управлять своим дыханием, если потренироваться. Например, задержать дыхание под водой. Или погасить свечу резким выдохом. Опять же при обучении воинов тоже учат дышать особым образом. При беге на длинные дистанции – одним образом, при резком, взрывном бое – совершенно иначе. С магической силой примерно так же.
– Неинициированные? – еще одно интересное слово.
– Если у ребенка есть способности к магии, то первую часть жизни они обычно спят. Способность к управлению собственным источником проявляется примерно в возрасте двенадцати – пятнадцати лет. Собственно, объединение с магической силой и называется инициация. Вероятность инициации в более позднем возрасте мала. В более раннем – еще более маловероятна и почти всегда заканчивается гибелью. Детское тело просто не способно справиться с источником, выгорая изнутри.
– А как определяют будущих магов?
– А никак. Почувствовать мага до инициации невозможно. Два мага могут определить друг друга только по эху творимых заклинаний. Или находясь очень близко друг к другу. Например, в постели, – старичок похихикал, видимо, вспомнив какие-то веселые случаи подобного 'опознания'. – Саму инициацию не узнать невозможно. Новоиспеченный маг приходит в академию, где специальный артефакт определяет его примерный потенциал. Если маг достаточно силен, то его зачисляют в Академию.
– А кроме Академии?
– Бывает, что богатые семьи нанимают персональных наставников для своих чад. Или иногда выходцы из сельской местности просто не имеют денег на поездку в Белый Город и предпочитают обучаться у местной травницы или лекаря. Обучение-то бесплатное, но сам понимаешь – столица есть столица. Но такие случаи довольно редки. Думаю, юноша, Вы и сам понимаете преимущества комплексного систематического образования, – маг встает с кресла и потягивается.
– Вам не надоело сидеть в четырех стенах, молодой человек? – резко меняет он тему разговора. – Как насчет прогуляться?
Блин, и он еще спрашивает! Или это такое утонченное издевательство?
– А можно? – на всякий случай решаю уточнить.
– Со мной можно. Идемте, покажу Вам Академию. Как раз успеем до обеда. А потом займемся собственно письмом и счетом.
Я покидаю уже изрядно поднадоевшую комнату. Уже за это я готов слушать этого старичка целыми днями. Впрочем, я и так готов его слушать. И даже простить постоянные намеки на разницу в возрасте. Мы направляемся к небольшой лесенке слева, но вдруг мой сопровождающий резко меняет планы.
– Нет, пошли лучше другой дорогой. Покажу кое-что занимательное.
Занимательное, так занимательное. Я не против. Поднимаемся по узкой винтовой лесенке на один этаж и натыкаемся на охранника. Использую темное зрение. Сам охранник короны не имеет. Видимо, не маг. Но вот на его доспехе под сюрко выделяются какие-то светящиеся магией элементы. Амулеты, скорее всего. Да и меч фонил даже сквозь ножны. Архивариус и стражник обменялись несколькими словами, после чего нам позволили пройти. А вот следующее помещение заставило меня ошалело замереть на пороге. Это был зверинец! Сам зверинец представлял собой два ряда довольно просторных клеток усиленных магическими барьерами. Если убрать магические барьеры, то обычный мини-зоопарк. Но вот его обитатели! Какой-то гибрид дикобраза и ёршика для мытья посуды. Причем все иголки раскрашены в самые безумные кислотные цвета.
– Сайфэн. Довольно ядовит. Крайне редок, – комментирует Хранитель Архивов. – Иглы очень ценятся алхимиками.
При нашем приближении сайфэн плюет в нас чем-то темно-зеленым и отскакивает в противоположный