Айно Первик
Баба-Мора
Среди бурного моря возвышался небольшой островок. Со всех сторон его окружали неприступные скалы и подводные рифы, вокруг пенились и бурлили волны. На острове росли кривые разлапистые сосны, под ними стлалась черника, на открытых местах цвел колючий шиповник.
В прибрежных камнях гнездились морские птицы. А еще на острове жила Баба-Мора.
Баба-Мора была высокая костистая старуха с всклокоченной, как воронье гнездо, головой. Она прожила здесь всю свою жизнь. Питалась шиповником и черникой. Иногда, если бывало настроение, ловила у берега рыбешек, а когда наступала осень, не ленилась нагнуться и за приглянувшимся грибком.
Посреди этого острова стояла высокая сосна. Ее мощные корни уходили глубоко в землю, длинные изогнутые ветви тянулись к небу. В развилине этой сосны Баба-Мора и построила себе дом. Чтобы ветры не унесли ее жилище в море, к трем углам дома она привязала по огромному валуну, а к четвертому приспособила старый-престарый якорь, испещренный непонятными знаками. И все-таки свирепые осенние штормы иногда приподнимали дом высоко в воздух, но валуны и якорь не давали ему улететь. Когда ветер стихал, дом опять опускался на прежнее место. Все стены дома были увешаны букетиками трав, связками грибов, пучками мха. Потому и сам дом, пристроившийся в ветвях сосны, казался большим растрепанным птичьим гнездом. Зато внутри было уютно и красиво. На окнах висели занавески цвета морской волны. На полу лежал мягкий, как морская пена, белый ковер. Полки и шкафы были заставлены разными диковинными вещами, которые прибило к берегу во время штормов. Одни из них когда-то находились на затонувших кораблях, другие всплыли из черных пучин моря.
Но самой замечательной вещью в доме Бабы-Моры был большой очаг: когда все вокруг сковывала стужа, в нем уютно потрескивали сосновые шишки. На этом очаге Баба-Мора варила в медном котле колдовские зелья. Ведь Баба-Мора была колдунья. Своими снадобьями и заговорами она умела не только лечить любые хвори и недуги, но и насылать их на других. Травы для своих снадобий Баба-Мора собирала на Большой земле в борах и дубравах, в болотах и топях. Через море она перебиралась на огромном желтом воздушном шаре. И когда шар летел в поднебесье, казалось, будто на небе взошла полная луна. Только Бабе-Море больше нравилось странствовать безлунными ночами, когда никто не мог ее заметить. Не дело, чтобы колдуньи мозолили людям глаза, считала Баба-Мора. Этак и до беды недалеко.
Как-то непроглядная ночь застала Бабу-Мору в пути. Вся она была обвешана мешками и мешочками со всякими кореньями, почками и стручками и согнута в три погибели, точно буква «с».
На море свирепствовал шторм. Дождь лил как из ведра. Баба-Мора промокла до нитки. Ветер был такой сильный, что выпрямил, разогнул ее, когда она со всем своим багажом добралась до берега. Бабе- Море это понравилось. Она аж захохотала от удовольствия. Баба-Мора очень любила ветер. Когда начиналась буря, у нее всякий раз поднималось настроение, ей хотелось петь. Голос у Бабы-Моры был хриплый, резкий и громкий, и пела она всегда самые веселые песни.
Баба-Мора и на этот раз запела вместе с ветром. Она пела все громче и громче и вскоре уже орала во всю глотку самые что ни на есть хулиганские песни. И даже пустилась впляс.
Настроение у нее было преотличное. Баба-Мора надула свой шар. Ветер попытался было вырвать шар у нее из рук и унести в разбушевавшийся мрак, но Баба-Мора ухватилась за него изо всех сил и со всеми своими мешками и мешочками взвилась под облака.
Ну и заваруха началась над морем! С неба низвергались потоки воды, а волны взлетали так высоко, что доставали до Бабы-Моры. Шар кидало ветром из стороны в сторону, и несколько раз Баба-Мора чуть не свалилась в пенные валы. Но шар она не выпускала из рук и продолжала орать свои песни: очень уж ей нравился этот бешеный полет.
Вот и остров уже остался внизу, а шар стремительно летел все дальше и дальше. Удержать его не было никакой надежды.
— Бедная Морушка, — запричитала Баба-Мора. — Неужто не видать тебе больше своего дома?
Она стала дергать за разные веревки и веревочки, которыми управлялся воздушный шар. Но ветер давно уже спутал и перекрутил их. Шар оказался во власти стихии. Ветер нес его в открытое море.
В отчаянии Баба-Мора вцепилась ногтями в шар и принялась рвать его. Шар тут же лопнул, и она вместе со всем своим имуществом свалилась на камни. Сверху посыпались мешки и мешочки и обрывки воздушного шара. Она шмякнулась так, что на мгновенье потеряла сознание.
Придя в себя, она первым делом пересчитала свои косточки. Как будто все были целы и невредимы.
— С приземлением мне здорово повезло, — обрадовалась Баба-Мора и принялась собирать свое добро.
Шторм бушевал с прежней силой. Волны с ревом разбивались о прибрежные валуны. В водоворотах вместе с мусором кружились доски и щепки — останки разбитого корабля.
— Корабль наскочил на рифы, — разглядывая их, заключила Баба-Мора. — Наконец-то. Я знала, что это случится.
Баба-Мора вошла в бушующие волны и, прокладывая себе путь среди метавшихся вверх-вниз обломков, стала что-то искать. Волны со страшной силой швыряли ее на острые валуны, но Баба-Мора не обращала на это внимания. Ей было не до этого.
Вдруг из рваных облаков кинулась вниз чайка и с криком вцепилась в плечо Бабе-Море.
Ну-ну, — ласково сказала ей Баба-Мора. — Зачем такая прыть, моя милая?
Размахивая крыльями, чайка устроилась на плече Бабы-Моры. Баба-Мора погладила ее.
— Я уж стала беспокоиться, — сказала она. — Где ты пропадала?
В ответ чайка пронзительно крикнула. Баба-Мора с чайкой на плече побрела дальше, в открытое море. Вода уже была ей по грудь, волны то и дело перекатывались через голову. В спутанные волосы Бабы-Моры набились водоросли и мусор. Однако она все еще не могла найти того, что искала.
— Пора бы, — пробормотала она.
Становилось все глубже. Баба-Мора поплыла. Чайка поднялась в воздух и полетела над самой ее головой.
— Ищи, милая, — сказала ей Баба-Мора. Но чайка только пронзительно кричала и хлопала крыльями, сопротивляясь порывам бури.
Неподалеку между камнями волны бушевали особенно яростно, так что в воздухе стояла водяная пыль. Туда и направилась Баба-Мора. Собрав все свои силы, она попыталась влезть на огромный скользкий валун. Несколько раз ее смывало водой, но, в конце концов, ей удалось вскарабкаться на камень, и она выпрямилась в полный рост. Мокрая юбка хлестала ее по ногам, пеной слепило глаза. Баба-Мора поднесла козырьком руку к лицу и осмотрелась.
И тут она увидела, как в воде мелькнуло что-то синее с золотом. Молнией кинулась Баба-Мора в воду и вытянула свои длинные костистые руки, чтобы схватить находку.
— Иди, иди ко мне, мой миленький! — приговаривала она.
Тот, кого искала Баба-Мора, оказался загорелым моряком с погибшего корабля. Она схватила моряка за волосы и поплыла к берегу. До земли было далеко. Баба-Мора совсем выбилась из сил, но расстояние сокращалось очень медленно. Чайка летела над ними, то поднимаясь вверх, то опускаясь пониже. Наконец они добрались до берега, и Баба-Мора вытащила моряка на песок. Потом она кое-как доволокла его до своего дома и поспешно развела в очаге огонь.
Дела моряка были плохи. Он пластом лежал на ковре возле очага. При свете было видно, как страшно покалечила его буря. Голова была разбита, лицо белее мела. Похоже, давно уже пробил его последний час.
Баба-Мора быстро отобрала какие-то травки и цветки и бросила их в котел. Вода с бульканьем
