почтительно, чем даже к солнцу, почти круглый год посылавшему с неба опаляющие жаром лучи. Луну считали отцом бога Солнца. Благодаря изменениям своего облика луна всегда казалась людям чем-то таинственным; вавилоняне называли ее «плодом, который рожает сам себя». Различные фазы луны получали поэтические наименования, в новолуние считалось, что бог Син удаляется в подземный мир. Наблюдая за фазами луны, люди учились измерять время. Син был поэтому также «господином, устанавливающим день, месяц и год». Особые храмы, посвященные Сину, были в Харране и Уре. Набонид — один из преемников Навуходоносора — сделал Сина даже своим личным главным божеством.
Почитавшийся шумерами под именем Уту бог Солнца назывался в вавилонское время Шамаш. Он был «осветителем земли, небесным судией, озаряющим тьму сверху и снизу». Каждое утро начинал он свой путь, поднимаясь над горами; подчиненные ему божества раскрывали перед ним ворота, ведущие на небо; вечером он опускался в море. Ночью Шамаш проезжал на своей колеснице по подземному миру, чтобы и мертвые могли получить свет и пищу. На своем пути он видел и судил все несправедливости и все злые дела людей. Поэтому его называли верховным судьей, который — как говорил Хаммурапи — дал людям истину и справедливость. Он покровительствовал торговцам, морякам и охотникам — тем, кто целый день находился в пути и чьи дела были полны опасностей; он оказывал также помощь и нес спасение больным и слабым. Так как ничто не в состоянии укрыться от светлых его лучей, он мог также предсказывать будущее, и в этом своем качестве призывался жрецами примерно в следующих выражениях: «Шамаш, царь неба и земли, держащий в порядке все вверху и внизу! Шамаш, ты властен пробуждать мертвых к жизни, освобождать скованных! Неподкупный судия, установивший порядок среди людей, высокочтимый отпрыск бога Намрассита! Превосходящий всех силой, прекрасный сын, свет всех стран, творец всего и каждого в небе и на земле — ты, о Шамаш!»[69]
У всех богов, которых мы назвали, по представлениям вавилонян, имелись жены. Большинство из них играло, однако, второстепенную роль, и мифология упоминает о них лишь мимоходом. Они почитались либо как помощницы своих мужей в их деяниях, либо как богини плодородия.
Всех их оттеснила на второй план богиня Иштар, занимавшая в вавилонском пантеоне выдающееся место. Иштар считалась дочерью Сина и из наложниц бога Ану возвысилась до положения его законной супруги, госпожи над богами[70]. Иштар была весьма разносторонней богиней, исполнявшей многообразные функции. С одной стороны, как богиня любви и плодородия, она давала стране благосостояние и процветание. С другой стороны, она считалась богиней войны и сражений, которая шествовала в бою впереди победоносного царя. Соблазнительно прекрасная женщина, она очаровывала мужчин, часто навлекая при этом на них несчастья. В одном из древневавилонских гимнов она восхваляется следующим образом: «Будь воспета богиня, особо почитаемая среди богинь; прославлена будь, госпожа людей, величайшая из Игигов! Будь воспета, Иштар, особо почитаемая среди богинь! Будь прославлена, госпожа жен, величайшая из Игигов! Она преисполнена силы, очарования, плодовитости, соблазнительной прелести, пышной красоты. Сладки, как мед, ее губы, уста ее — жизнь, облик ее рождает радость»[71]. В шумерской мифологии Иштар с известной осторожностью может быть отождествлена с Инанной. Она изображалась как возлюбленная и супруга юного героя Думузи (Таммуза), которого, однако, в конце концов предала и отправила в подземный мир. Богине были посвящены особые храмы почти во всех месопотамских городах. Ее главный храм находился с древнейших времен в Уруке, в Вавилоне также существовал большой храм Иштар.
Бог Адад олицетворял собой стихийную силу грозы; он управлял дождем, бурей, градом и молнией. Он был как богом явлений природы, приносящих земле плодородие, так и властителем потопов и наводнений, то есть явлений разрушительных. Его роль особенно увеличилась в древневавилонский период, ибо в Шумере, стране с небольшим количеством осадков, его деятельность не имела такого решающего значения, как в северных областях Месопотамии и в Сирии, где сельское хозяйство зависело от естественных осадков. Значение Адада возросло с вторжением в Месопотамию семитских племен, которые очень его почитали и называли «небесным управителем плотин». Он изображался с пучком молний в одной руке и топором — в другой, — символами его власти над стихиями. Одновременно Адад наряду с Шамашем был хранителем оракула, и к нему поэтому часто обращались с молитвами во время заклинаний.
Кроме неба, земли и воды боги управляли также подземным миром. Владычица «Страны без возврата» — богиня Эрешкигаль. Она была сестрой Иштар, но никогда не приобретала такого значения, как последняя. По-видимому, она завидовала Иштар, ибо, когда та прибыла в подземный мир, с ней обращались там весьма сурово и ей пришлось у семи ворот снимать свои одежды и украшения, чтобы наконец раздетой донага предстать перед властительницей подземного мира. И уход оттуда был для Иштар весьма трудным. Когда бог Нергал спустился однажды в преисподнюю, ему удалось одолеть Эрешкигаль и сделать ее своей супругой. Благодаря этому Нергал стал властителем подземного мира, но он остался связанным с землей. Он олицетворял некоторые неприятные явления природы — палящий солнечный зной, а также лихорадку и заразные болезни.
В какой мере политическое положение того или иного города сказывалось на значении его главного бога, ясно видно на примере бога Мардука, в шумерское время игравшего второстепенную роль. Только возвышение Вавилона при Хаммурапи выдвинуло Мардука на передний план и позволило ему в конце концов стать верховным богом вавилонского пантеона. Он вытеснил Ану и Энлиля с их позиций, и они уступили ему свою власть над людьми. В мифологии Мардук также занял место обоих великих богов. В дидактической поэме «Энума элиш» — «Когда вверху» — ему отведена роль бога-творца. В особенности в нововавилонское время при Навуходоносоре Мардук вытеснил многих других богов из их прежних сфер деятельности; все остальные превратились только в различные ипостаси его доминирующей надо всем личности. Ему присущи стали все хорошие качества, он был «господин стран, могучий в битвах, внушающий великое уважение, великолепный, постоянно обновляющийся, совершенный, всемогущий, выдающийся, благородный, чье слово неизменно, способный, наимудрейший, сверкающий, превознесенный…»[72]. Его мудрость сделала его желанным советчиком людей, которые обращались к нему со всевозможными вопросами. Он был расположен к людям, исцелял больных и заколдованных. Его главный храм Эсагила и примыкавшая к нему храмовая башня Этеменанки находились, разумеется, в самом Вавилоне.
В качестве супруги Мардука почиталась богиня Царпанит, которая выступала также вообще как помощница и защитница. Будучи верховным богом, Мардук располагал большим штатом придворных, состоявших, по образцу царского двора, из «министров», надзирателей, привратников, слуг, виночерпиев, цирюльников, пекарей и многих других. Царпанит тоже была окружена большой свитой. Это же относится и к другим богам, которые соразмерно своему значению распоряжались более или менее обширным персоналом слуг из числа низших божеств.
Сыном и доверенным бога Мардука был Набу, чья роль возрастала вместе с возвышением отца. Тесные отношения обоих богов подчеркивались тем, что их главные святилища находились по соседству — в Вавилоне и Борсиппе. Набу был богом писцов и покровителем мудрости и наук. Он был также писцом Мардука, писал для него таблицы судеб, благодаря чему пользовался большим влиянием. Его символ — палочка для письма — соответствовал этому кругу представлений. Одновременно он почитался и как бог растительности.
Мы можем здесь охарактеризовать только наиболее важных богов вавилонского пантеона; большинство других не приобрели такого всеобщего значения, как, например, Мардук или Эа, а имели тесно
