— Идем. Ты, наверное, проголодалась.
— Куда собираешься пойти?
— Куда захочешь. Можем заехать в пиццерию.
Я взглянула на свой наряд.
— Но я не совсем подходяще одета.
Трэвис бросил на меня оценивающий взгляд и заулыбался.
— Отлично выглядишь. Пойдем, я умираю с голоду.
Я поднялась, помахала рукой Америке и последовала по ступенькам за Трэвисом. На парковке я остановилась, с ужасом наблюдая, как он оседлал матово-черный мотоцикл.
— А… — Я замолчала, пошевелив пальцами в шлепках.
Трэвис нетерпеливо взглянул на меня.
— Забирайся скорей. Я поеду медленно.
— Это что? — спросила я, слишком поздно заметив надпись на бензобаке.
— «Харлей Найт Род». Любовь всей моей жизни, так что не поцарапай краску, когда будешь забираться.
— Но я же в шлепках!
Трэвис глянул на меня так, будто я говорила на незнакомом ему языке.
— А я в ботинках. Залезай.
Трэвис надел очки. Зарычал мотор. Я вскарабкалась на мотоцикл и завела руки за спину, ища, за что уцепиться. Пальцы соскользнули с кожаного сиденья на пластиковый корпус задней фары.
Трэвис взял меня за запястья и положил мои руки себе на талию.
— Гулька, кроме меня, здесь не за что держаться. Не отпускай. — Он оттолкнулся ногой от земли, и мотоцикл покатился вперед.
Резко дернув кистью, Трэвис выехал на улицу и помчался как ракета. Выбившиеся пряди волос хлестали мне по лицу. Я вжалась в спину Трэвиса, зная, что если гляну через плечо, то содержимое желудка полезет наружу.
Около ресторана Трэвис резко затормозил, и как только мотоцикл остановился, я тут же спрыгнула на асфальт и ощутила себя в безопасности.
— Да ты псих!
Трэвис усмехнулся, ставя мотоцикл на подножку и слезая с него.
— Я соблюдал скоростные режимы.
— Ага, как если бы мы неслись по автомагистрали! — сказала я, распуская волосы и пальцами приводя в порядок взлохмаченные пряди.
Трэвис смотрел, как я расчесываюсь, отводя волосы от лица, а потом направился к двери, открыл ее и придержал для меня.
— Голубка, я бы не допустил, чтобы с тобой случилось плохое.
Я пронеслась мимо и влетела внутрь ресторана. Мои голова и ноги будто жили разными жизнями. Нос тут же заполнился запахами масла и пряностей. Я проследовала за Трэвисом по красному, покрытому крошками ковру до столика в углу, стоявшего вдалеке от студенческих компаний и семеек. Трэвис заказал два пива. Я покрутила головой, наблюдая, как родители уговаривают своих шумных деток съесть что- нибудь, и отворачиваясь от любопытных взглядов студентов «Истерна».
— Конечно, Трэвис, — сказала официантка, записывая напитки.
Возвращаясь на кухню, она выглядела слегка взбудораженной из-за его присутствия.
Я спрятала за уши спутанные волосы, внезапно испытав неловкость за свою внешность.
— Часто здесь бываешь? — кисло спросила я.
Трэвис облокотился на стол и устремил на меня взор карих глаз.
— Давай, Гулька, расскажи про себя. Ты в принципе мужененавистница или только ко мне так относишься?
— Думаю, только к тебе, — проворчала я.
Он издал смешок, явно позабавленный моим настроением.
— Никак не могу раскусить тебя. Ты первая девушка, которая испытывает ко мне отвращение, заметь, до секса. Разговаривая со мной, ты не впадаешь в экстаз и не пытаешься привлечь мое внимание.
— Я не нарочно. Ты мне просто не нравишься.
— Будь это так, ты бы здесь не сидела.
Я непроизвольно перестала хмуриться и вздохнула.
— Я же не говорю, что ты плохой человек. Мне лишь не нравится быть объектом внимания только потому, что у меня есть вагина, — сказала я, уставившись на крупицы соли, разбросанные по столу.
Трэвис ухмыльнулся и округлил глаза.
— Боже! — расхохотался он. — Ты просто убиваешь меня! Решено. Мы обязаны стать друзьями. «Нет» в качестве ответа не принимаю.
— Стать друзьями я не против, но не пытайся каждые пять секунд залезть ко мне в трусы.
— Ты не собираешься спать со мной. Усек.
Я хотела сдержать улыбку, но ничего не получилось.
Глаза Трэвиса засияли.
— Обещаю, я даже думать не буду о твоих трусиках… пока ты сама этого не захочешь.
Я уперлась локтями в стол и подалась вперед.
— А этого не случится, так что можем дружить.
Трэвис придвинулся ко мне с озорной улыбкой на губах.
— Никогда не говори «никогда».
— Что расскажешь про себя? — спросила я. — Тебя всегда звали Трэвис Мэддокс Бешеный Пес или это только здесь? — Озвучивая его прозвище, я изобразила в воздухе кавычки.
Впервые за все это время Трэвис выглядел неуверенно и слегка смущенно.
— Нет. Все начал Адам после моего первого боя.
Короткие ответы уже бесили меня.
— И все? Больше ничего о себе не расскажешь?
— А что ты хочешь узнать?
— Все, что обычно говорят. Откуда ты, кем хочешь стать, когда повзрослеешь… и все в таком духе.
— Родился и вырос здесь. Мой профиль — уголовное правосудие.
Трэвис вздохнул, развернул столовые приборы и положил рядом с тарелкой. За два столика от нас заржали футболисты «Истерна». Трэвис обернулся и напрягся. Причина их смеха явно его задевала.
— Ты шутишь, — с неверием произнесла я.
— Нет, я местный, — рассеянно ответил он.
— Я о твоем профиле. Ты совсем не похож на специалиста по уголовному праву.
Трэвис свел брови на переносице, опять сосредоточившись на нашем разговоре.
— Это еще почему?
Я пристально посмотрела на татуировки, покрывавшие его руки.
— Ты скорее похож на уголовника, чем на блюстителя закона.
— Я не встреваю в неприятности… по большей части. Отец был строгий.
— А мама?
— Она умерла, когда я был маленьким, — ровным голосом произнес Трэвис.
— Ой… извини.
Я тряхнула головой. Его ответ застал меня врасплох.
Трэвис отмахнулся от моего сочувствия.
— В отличие от братьев я ее не помню. Мне было всего три года, когда она умерла.
— Значит, четыре брата? Ну и как ты держал всех в узде? — поддразнила его я.
— Кто бил сильнее, тот и держал всех в узде. Обычно старшие младших. Томас, близнецы Тэйлор и Тайлер, потом Трентон. С Тэйлором и Таем в комнате лучше было не оставаться. Половине того, что делаю на арене, я научился у них. Трентон был самым мелким, но шустрым. Сейчас только он сможет ударить
