Ей удалось сказать только: ”Хельсрич, Хельсрич, приближается…” А затем палуба ушла из-под ног, и вторая Нефтяная платформа Вальдеза с разрезанными стальными конструкциями, изгибаясь и скрипя, затонула в ледяном море.
Платформа Люциф.
На самом большом из трёх океанских комплексов работало вдвое больше людей, чем на Джаханнаме и Шеоле. Они тоже не были способны предотвратить свою гибель, но зато, они рассмотрели, что именно к ним приближалось.
По всей платформе ауспики гидролокаторов внезапно подверглись той же буре помех, что предшествовала гибели Джаханнама и Шеола. Но здесь полностью укомплектованный пункт управления отреагировал расторопнее — техноаколит низкого ранга сумел восстановить более менее приемлемое изображение.
Начальник технической службы Марвек Коловас незамедлительно связался по вокс-сети с материком.
— Хельсрич, это Люциф. Приближается огромный, повторяю, огромный вражеский флот. Не менее трёхсот подводных лодок. Мы не можем связаться ни с Шеолом, ни с Джаханнамом. Они не отвечают. Хельсрич? Хельсрич, приём. — Скрипучим голосом докладывал Марвек.
— Ух…
— Хельсрич? — удивлённо переспросил Коловас в трубку вокса.
— Ух, это сотрудник доков Нилин. Вы подверглись нападению?
— Трон, ты что оглох, тупой ублюдок? Флот вражеских подлодок атакует все платформы снабжения. Нам немедленно требуется спасательное судно.
— Я… Я…
— Хельсрич? Хельсрич? Вы меня слышите?
Новый голос ворвался в вокс-канал. — Говорит начальник доков Томаз Магхерн. Хельсрич услышал вас и понял.
Коловас, наконец-то, смог вздохнуть. Мир вокруг дрожал и приближался к концу.
— Удачи, Люциф, — произнёс за секунду до обрыва связи начальник доков.
— Ситуация такова, — начал полковник Саррен.
Мягко говоря, офис начальника доков в Форайт пять, был помойкой. Магхерн и в лучшие времена был не слишком чистоплотен, а недавний развод только усугубил положение. В главной комнате валялась куча из использованных стаканчиков кофеина, которые уже начали зарастать плесенью, а в дополнение, повсюду были разбросаны неиспользованные бумажные бланки. Тут и там лежала старая одежда, которую докер снимал после ночей проведённых на работе, когда ему не хотелось возвращаться домой — в угнетающую холостяцкую квартиру или, как было раньше, к женщине, которую он называл лживой шлюхой.
Теперь он вспоминал её, причём с грустью. Томаз волновался о ней, сам того не желая. Может она уже погибла? Он не настолько был зол на жену, чтобы желать ей смерти.
С прибытием реклюзиарха раздумья отошли на второй план. Рыцарь в потрёпанной чёрной броне вошёл в комнату, быстро разогнав обслуживающий персонал и офицеров гвардии.
— Вы меня вызвали. — Раздался грубый голос из вокс-передатчика.
— Реклюзиарх, — кивнул Саррен. Усталость, словно сочилась из полковника, капля за каплей. В состоянии утомлённой размеренности командующий двигался, как будто находился под водой. Офицеры собрались вокруг грязного стола, внимательно изучая помятую бумажную карту города и побережья.
Гримальд приблизился к столу.
— Говорите, — произнёс капеллан.
— Ситуация такова, — снова начал Саррен. — Ровно пятьдесят четыре минуты назад мы получили сигнал бедствия с платформы Люциф. Они сообщили, что их атаковал огромный флот субмарин, насчитывающий, по крайней мере, триста подводных лодок.
Стоявшие рядом бригадиры и офицеры разнообразно выругались и начали делать пометки на карте или спрашивать у Саррена подтверждение.
— Через сколько времени они достигнут залива…
— Нужно перебросить резервы…
— Батальоны штурмовиков соберутся…
Кирия Тиро стояла рядом с полковником. — Так вот чем ублюдки занимались в южных Мёртвых землях. Вот зачем они приземлились там. Они разобрали десантные корабли и построили из них флот.
— Всё ещё хуже, — Саррен указал пультом управления на переносной гололитический стол, изменил масштаб изображения и продемонстрировал большую часть южного побережья Армагеддон Секунд.
— Улей Темпест, — прошептали несколько офицеров.
Вражеские руны мерцали, приближаясь к соседнему прибрежному городу. Их было почти столько же, сколько шло к Хельсричу.
— Они мертвы, — сказала Тиро. — Темпест падёт вне зависимости от наших действий. Улей вдвое меньше Хельсрича, и защитников у него также вдвое меньше.
— Мы все умрём, — раздался голос.
— Что ты сказал? — усмехнулся Фальков.
— Мы сделали всё, что возможно. — Возражал тучный лейтенант в униформе мобилизованного ополчения. Он держался спокойно, даже уверенно, произнося то, что уже давно обдумал. — Трон, три сотни вражеских судов? Мои люди размещены в доках, и мы знаем, что там сможем сделать. Наша оборона настолько тонка как… как… чёрт, как если бы её там вообще
Тёмный плащ Фалькова зашуршал, когда комиссар выхватил личное оружие. Но он не успел казнить лейтенанта за трусость. Что-то размытое, рычащее, огромное и чёрное пронеслось сквозь комнату. Ополченец с грохотом ударился спиной о стену, зависнув в метре над полом и подёргивая ногами, когда реклюзиарх сжимал его горло одной рукой.
— Тридцать шесть дней, жалкий червяк. Тридцать шесть дней мы бросаем вызов и
Лейтенант не мог ответить, пока его душили. Полковник Саррен, Кирия Тиро и другие офицеры молча наблюдали. Никто не отвёл взгляд.
— Кх. Агх. Сс. — Трус боролся с удушьем и смотрел на серебреную копию посмертной маски Бога- Императора. Гримальд наклонился ближе, ухмыляющийся шлем-череп заслонял паникёру весь обзор.
— Куда ты собрался бежать, трус?
— По… Пожалуйста.
— Не позорь себя, прося о жизни, которую не заслуживаешь. — Реклюзиарх напряг руку, пальцы сжались с влажным хлопком. Лейтенант задёргался в хватке, а когда рыцарь разжал руку, тяжело рухнул на пол. Гримальд возвратился к столу, проигнорировав упавшее тело.
Понадобилось несколько секунд, чтобы обсуждение возобновилось. Фальков отдал честь реклюзиарху. На что рыцарь не обратил внимания.
Магхерн пытался разобраться в линиях, которые протянулись на карте по диспозициям войск, но для него они были всё равно, что на другом языке. Он прочистил горло и спросил, перекрывая шум. — Полковник.
— Начальник доков.
— Что происходит? Попроще, пожалуйста. Все эти линии и цифры ничего для меня не значат.
