Дворф в капюшоне монаха и дворф в шлеме и кольчуге, с увесистым топором на поясе кивнули головами.
— Бранн и Балин тоже Алые Последователи. Бранн наш жрец. Очень мудрый и духовный дворф. А Балин, ну он конечно еще молод и горяч, но отваги ему не занимать. А ты? Как тебя зовут? Расскажи о себе.
Архей, слушавший этот нескончаемый поток слов, размышлял, поняла ли эльфийка хоть что либо, и сможет ли она после такого что-нибудь ответить. Она, конечно, отличалась от всего того, что Архей знал об эльфах ранее, но такая болтовня могла сбить с толку кого угодно.
— А меня зовут Анмаксиэн. Анмаксиэн Песнь Теней. Но это очень долго, не люблю я так долго, чтобы меня называли. Давайте вы будете звать меня просто Макси, как моя сестра. — ответила эльфийка.
Архей дернулся на стуле. Это она! Надо срочно что-то предпринимать. Убрать куда-то эту пьяную компанию и поговорить с эльфийкой. Вот уже перед Макси и Мэгги стоят два бокала с вином. Эльфов выпивка, конечно, не берет, но они наверное не пили с Дала-Ханом. Там и дракона возьмет не то, что эльфа. Если Макси сейчас посидит с дворфами да выпьет хотя бы за Стальгорн и подрастающих оленят на лугах… Архей беспокойно ерзал на стуле, но подойти не решался. Четкий и ясный приказ говорить с ней только с глазу на глаз. Но как, ежели тут эти пьяные дворфы сидят.
— Черт меня возьми девочка! — Заорал Бранн, увидев что у Макси в бокале. — 'Хмельной трактирщик'! Лучшее вино на весь Кхаз-Модан! Ты понимаешь толк в этом деле!
Бранна распирала гордость всякий раз, когда он видел как человек или паче того эльф — хотя последнее случалось крайне редко — пили дворфийское пиво или вино. На его взгляд только дворфийская выпивка могла по-настоящему называться выпивкой. А то что делали люди… Вода и того лучше сердце веселит.
— Давайте же выпьем за наш Стальгорн! — заорал Дала-Хан. — За нашу столицу!
— Стоп! — перебила его Мэгги. — Это ваша столица, а у меня столица Штормград! Мой родной город. А у вас Макси как называется королевство? На нашем языке это можно перевести как Корона небес, а вот на эльфийском я слышала, но позабыла…
— У нас оно называется Тельдрассил, — пробормотала Макси. — Это огромное дерево, на котором находятся наши города и селения. А стольный град у нас Дарнассус.
— Решено! — воскликнул Бранн. — Пьем за Стальгорн, затем за Штормград, потом за Тельдрассил, Дарнассус, города, селения, а потом за деревья со столами и стольными градами!
Архей проклинал на чем свет стоит безмозглую Макси, пьяных дворфов и Мэгги, а заодно и свою несчастливую судьбу. Ну и бочонку с 'Хмельным трактирщиком' тоже порядком досталось. Вот ведь незадача! Ну почему же не подошел он к ней раньше. А теперь можно и до утра сидеть, дворфы будут пить либо пока не кончатся деньги, что маловероятно, потому как даже если они и кончатся, у Мэгги еще полные карманы золота. Либо пока не напьются и не уснут, что еще менее вероятно. Дала-Хан может пить до завтрашнего вечера, да и остальные от него не отстанут. Радовало Архея только одно: давно ушел в прошлое первый, а за ним второй, пятый и седьмые тосты а Макси по прежнему была бодра. Сколько еще она продержится с Дала-Ханом, пока выпивка и ее возьмет. Архей от всей души надеялся на эльфийскую выносливость к алкоголю и в то же время боялся того как эту выпивку, и в каких количествах пьют Дала- Хан с дворфами.
— Песню! — заорал Балин! — Песню! Песню!
Его голос подхватили Мэгги с Бранном. Макси вопросительно посмотрела на Дала-Хана, этот взгляд подхватили остальные и Дала-Хан нахмурился.
— Почему опять должен я петь? — спросил он. — Я в прошлый раз был запевалой.
— Потому что Макси посмотрела на тебя. — Со смехом ответила Мэгги. — Давай, давай не трусь! А мы будем хлопать и подпевать.
Дала-Хан вылез из-за стола и заявил:
— Тогда я буду танцевать!
И полез на стол. Компания начала хлопать в ладоши, а Макси не знала что ей и делать. Очень уж было забавно смотреть, как пьяный паладин залазит на стол заставленный кружками и немного смущалась она хлопать ему. Дала-Хан меж тем, лихо приплясывая затянул песню.
Хлопали Дала-Хану долго и громко. Трактирщик проснулся и тоже присоединился к аплодисментам. Архей тихонько сидел в углу и не находил уже слов чтобы выразить свое негодование происходящим. Все дружно налили себе еще по кружечке, понеже Дала-Хан танцуя перевернул все кружки стоявшие на столе. Балин, устав выливать пиво на себя, наконец-то решился снять свой шлем, в котором уже было не менее пинты пива.
— Эх! Ну, ведь почти как раньше сидим! — крякнул Дала-Хан. — Вот только Кер-Лаеды не хватает. И какого лешего понесло его на юг… Эх! — Дала-Хан поднял взгляд на Макси. — Послушай меня девочка: не ходи на юг. Неверное это место, чтобы там не говорили люди, а ты не слушай. Их Штормград… Он может и красивый город, да древнее королевство, мы ведь знаем… И битвы, да уж там не без этого… Славная история… А ты не ходи! Все идет сверху. С гнильцой ныне королевский венец Штормграда. Сгинешь там, как сгинул Кер. Славный был парень. Да что уж там!..
— Ну что значит, сразу сгинул, — возразила Мэгги. — Кер жив и здоров. Да и пользуется немалым почетом в столице. 'Кошмар' как…
— Чтобы я больше не слышал о них! — треснул по столу Дала-Хан. — Быть на побегушках у этого с позволения сказать короля?! А уж про Грегора я слышал и того больше. Удивляюсь только, как они там сами этого понять не могут. Слепые видимо, или же идиоты полные. Грегор… Он же предатель. — Дала-Хан перешел на шепот, так что Архей не смог расслышать последние слова дворфа. — Он якшается с орками Проклятой горы. Придет время и он сдаст им всю корону Штормграда, как это уже случалось ранее. Не ходи туда.
— А куда ты прикажешь ей ходить Дала? — поинтересовалась Мэгги. — Сидеть в этом трактире в обществе пузатого трактирщика, который и имя то свое помнит лишь потому, что его окликают по сто раз на дню?!
— Мэгги права. — тихо подтвердила Макси. — Мне нужно на юг. И наверное не миновать Штормграда.
Дала-Хан помолчал с минутку, обдумывая слова эльфийки, затем произнес:
— Я предлагаю тебе завтра отправиться с нами. Мы двинем на Стальгорн. А уж как доберемся, там и решишь. Может вы пойдете с Мэгги на юг, может останешься там. Решать тебе, но до Стальгорна дорога вместе будет всяко безопаснее. А затем… Нам ведь тоже придется идти на юг, по крайней мере мне. Я вернусь в Тхросс-Голг и отомщу за все смерти.
Макси кивнула. В глубине души она все еще не решилась идти на юг, а так у нее будет некоторое время для того чтобы поразмыслить и принять окончательное решение. Да и Дала-Хан несомненно был прав: вместе будет всяко безопаснее нежели идти одной через все топи.
По небу летели тяжелые серые облака. Стоял серый сумрак, который, выглядывавшее изредка из-за облаков солнце, не имело силы разогнать. Ветер, леденящий ветер, был словно живой. Завывал тоскливо среди гор, бил в лицо порывами злости как маленькие ножи вгрызающиеся в плоть, и злой, и одинокий. Ветер воет как загнанный зверь, и жуткий этот вой, преисполнен замогильной тоски. А впереди бескрайняя, заснеженная пустыня. Нет никого, есть только ветер, который заметет следы, который похоронит под этим снегом любого, кто попытается пройти по этой пустыне вечной мерзлоты. И еще есть голос. Голос этот не похож на завывание ледяного ветра. Этот голос зовет к себе. Нашептывает, манит. Пустыня не страшна, и ветер не всесилен. Нужно лишь перейти эту пустыню. Голос зовет к себе. И Макси кажется будто бы это ее голос. Закутавшись поплотнее в плащ она пошла по снегу. Ветер неистовствует, желая похоронить дерзкую эльфийку, которая посмела вторгнуться в его владения под снегом. Но Макси идет дальше. Снег уже не холодный, он ласково касается щек, согревая теплом, тем самым теплом, которым грел костер в Альдрассиле, в последний вечер перед посвящением. Снег греет теплом дома. И ветер больше не злится. Он узнал Макси, приветствует ее. Ведь она вернулась домой. Столько лет скитаний, но теперь она дома. Осталось пройти совсем немного. Голос в голове теперь звучит отчетливее. Конечно же Макси
