«Очень необычная и красивая песенка», — оценил сентиментальный внутренний голос. — «Романса нить — серебряная пыль… Ага, Тощий бастард появился. Внимание, входит в подъезд…».
Тихий скрип дверных петель, отголоски разговора, звуки поцелуев, шорох шагов.
— Удивила, честное слово, — раздался в наушниках знакомый мужской голос. — Я тебя, любимая, ждал только после восьми.
— На двадцать два ноль-ноль Митрофаненко назначил внеочередную встречу, — отозвалась женщина. — В гостинице «Прибалтийская». Хочет дополнительно обсудить какие-то важные вопросы…
«Это они прошли на кухню», — любезно пояснил внутренний голос. — «Сейчас ужинать будут. А потом, сосёнки точёные, отправятся в спальню. Сам, Пашенька, наверное, догадываешься — зачем. Да, очень романтичная и завлекательная история, ничего не скажешь…».
— Не нравится мне этот упитанный московский депутатик, — заявил Назаров.
— Перестань, пожалуйста. Хваткий, несуетливый, тёртый и реальный мужик. Слово, по крайней мере, держит. Обещал вас с Николаем перевести с заснеженной Чукотки в цивилизованный Питер? Перевёл в лучшем виде. Обещал подключить прессу и телевидение? Подключил.
— Я не об этом. Мне не нравится — как он смотрит на тебя. Взгляд маслянистый такой. Похотливый.
— Разве я виновата, что родилась красивой? — в женском голосе обозначились откровенно- кокетливые нотки. — Присаживайся, Глебушка, присаживайся. Вот, свиная отбивная с грибами. В меру прожаренная, как ты и любишь. Винца налить? Красное, испанское…
Послышались бытовые звуки — бряки, стуки, бульканье жидкости, переливаемой из бутылки в фужеры.
— А по поводу Митрофаненко, милый, можешь не волноваться, — заверила Мария. — Да, клинья ко мне он бьёт со всем усердием. Но так, чисто по привычке. Самец, всё-таки. Ведомый, так сказать, природным мужским инстинктом. И понимая — в глубине души — что ничего ему не обломится. Я же люблю только вас — тебя и Николая.
Звяканье ножей-вилок о тарелки, глотающие звуки.
— Я бы хотел, чтобы ты была только моей, — через минуту пробурчал Тощий бастард.
— Николай — твой закадычный друг. А для настоящего друга — ничего не жалко.
— Я помню. Но, хотелось бы…
— До недавнего времени тебя всё устраивало… Что-то случилось?
— На днях всплыла информация, что Колька стал вести себя… м-м-м, неадекватно. К бутылке часто прикладывается. А по пьянке за длинным языком совсем не следит. О тебе, любимая, плохо отзывается. Сплетни всякие распускает. Мол, ты ему — совместно с московским депутатом Митрофаненко — «рога наставляешь».
— Доброжелатель объявился?
— Ага. Человек серьёзный и, безусловно, заслуживающий доверия.
— Пренебреги, родной, — посоветовала Марина и предложила: — Пошли в спаленку?
— Пошли…
«Переключайся на второго „жучка“, Пашенька!», — азартно зашелестел внутренний голос. — «Чтобы ничего не пропустить…».
Следующие полтора часа Сомов, завистливо хмыкая, рассеянно вслушивался в сексуальную звуковую какофонию: сладостные стоны причудливо переплетались с болезненными всхлипываниями, а страстное рычание — с победно-возбуждающими воплями.
«Надо всё это записать на магнитофон», — язвительно посоветовал внутренний голос. — «Потом дали бы послушать нашей Сашенции. Глядишь, это её подвигло бы на новые сексуальные подвиги… Куда, пардон, пойти? Понял, умолкаю…».
Наконец, эротический спектакль завершился, и Марина принялась торопливо одеваться-собираться, причитая о том, что «хронически опаздывает» и что «время поджимает».
— Николай, что же, подъедет прямо к моему подъезду? — хмурым голосом поинтересовался Назаров.
— Нет, конечно же. Остановится и будет ждать меня на проспекте Славы, напротив бывшего казино… Всё, любимый, мне пора. Ты сегодня был великолепен. Впрочем, как и всегда. До встречи. Не вставай, я дверь захлопну…
Звуки поцелуев, перестук торопливых шагов, звонкий щелчок замковой «собачки».
Ещё через полторы минуты мимо тёмно-бордовой «девятки» бодро прошагал — в сторону проспекта Славы — невысокий паренёк в тёмно-синем рабочем комбинезоне.
В наушниках, что располагались на Пашкиных ушах, прозвучала короткая трель мобильного телефона.
— Назаров слушает, — умиротворённо и лениво известил Тощий бастард. — А, это ты. Привет… Что? Вчера выпивали? Слушаю… Ага… Понял… Даже так? Повтори! — в голосе подполковника обозначилась плохо-скрытая ярость. — Он прямо так и сказал? Мол, вызывал на честную дуэль, а я струсил и отказался? Вот же, сука жирная и наглая! Тварь позорная! Ладно, я ему устрою. Кровью, мразь, умоется…
Глава пятнадцатая
Особенности рыбалки «по-купчински»
Сомов тут же позвонил генерал-лейтенанту и вкратце обрисовал создавшуюся ситуацию.
— Эх, знать бы об этой встрече часика на три-четыре пораньше, — расстроился Тургаев. — Напичкали бы всю «Прибалтийскую» опытными сотрудниками и шустрыми оперативниками. Везде и всюду «жучков» понапихали бы… Сейчас? Нет, скорее всего, не успеть. Попытаемся, конечно, но шансов на успех маловато. А жаль. Разгадка шарады была так близка…
— Думаете, что сегодня вечером состоится ключевой разговор? — осторожно уточнил Пашка.
— Ключевой, не ключевой… Какая, так его и растак, разница? Прояснили бы, подслушав, суть происходящего — и то хлеб… Что же ты, майор, раньше не попросил разрешение на «прослушку» Тощего бастарда? Ай-яй-яй. Недоработка и низкий уровень профессионализма налицо. Ладно, езжай домой,
