как кандидат физико-математических наук авторитетно говорю. Поэтому автоматные пули и пролетали через Призрак насквозь… Короче говоря, перестреляли незадачливые спецназовцы друг дружку. Было убито наповал шесть майоров и два подполковника. Ну, и раненых, понятное дело, без счёта…
— Всего восемь трупов? — вмешалась в разговор ярко-накрашенная и слегка подвыпившая блондинка среднего возраста. — Полная ерунда! Чушь законченная! Я сама — в районе часа дня — проезжала мимо проклятого пруда. Там одних только «Скорых» стояло штук сорок-пятьдесят. И в них здоровенные «эмчээсники», трусливо и обеспокоенно оглядываясь по сторонам, загружали чёрные пластиковые мешки с покойниками. Загружали и загружали, загружали и загружали, загружали и загружали. По три-четыре мешка в одну машину…
На углу улиц Купчинской и Ярослава Гашека трамвай остановился. Сомов выбрался наружу, закурил, купил в ближайшем ларьке шесть банок пива и — усталой походкой — заковылял к родимому дому.
Лифт, как назло, не работал. Пашка, изредка чертыхаясь и матерясь, поднялся на восьмой этаж, перевёл дыхание и два раза коротко надавил указательным пальцем на кнопку звонка.
— Мяу! — раздалось из-за двери.
— «Ничего не понимаю», — по-честному признался сбитый с толку внутренний голос. — «Дом и подъезд, однозначно, наши. Может, братец, ты этажом случайно ошибся? Да, нет. Дверка знакомая, оббитая — лет пятнадцать-шестнадцать тому назад — светло-бежевым дерматином. Не говоря уже о латунном номере квартиры…».
Сомов ещё пару раз прикоснулся к кнопке звонка.
— Уже иду! — оповестил звонкий женский голос. — Буквально-таки лечу! Подожди минутку…
Дверь приоткрылась.
— Мяу! — прозвучало снова.
Пашка машинально опустил глаза вниз, и его усталому взору открылась завлекательно-прекрасная картинка: безумно-стройные, знакомые-знакомые женские ноги, плохо скрытые коротеньким домашним халатиком, а к этим знакомым стройным ногам доверчиво и нежно прижимался крохотный чёрно-белый котёнок.
— Проходи, милый. Не стесняйся, — предложила Александра. — Знакомься. Этого симпатичного малыша зовут — «Аркаша». Уже откликается.
— Откликается? — прикрыв за собой дверь, засомневался Сомов. — Мал больно…
— Не веришь?
— Да, как-то не очень.
— Сейчас проверим. Пошли на кухню… Аркаша! Аркаша! Молчишь? Хорошо, попробуем по-другому… Аркадий!
— Мяу! — отозвался котёнок.
— Аркадий!
— Мяу!
— Вот, видишь? — обрадовалась Сашенция. — Он просто ещё слегка стесняется своего уменьшительно-ласкательного имени. Мол, мы же ещё слишком мало знакомы…
— А откуда он, вообще, взялся?
— Как это — откуда? С памятью совсем не дружишь? Ты же, майор, сам давеча неоднократно говорил, мол: — «Рыба, пойманная в проклятом пруду, годится — по экологическим параметрам — только для кормления кошек. Обязательно, штатским гадом буду, сходим к метро и купим там симпатичного котёнка…». Говорил, морда ментовская? Факт, однако… Я так и поступила. То есть, вернувшись от Марины Бокий, наварила рыбы — налима, щурка, окушков и ротанов. А после этого, приняв горячий душ и открыв все окна для срочного проветривания (запах варёной рыбы — это что-то), отправилась к метро и купила там — у седенькой приличной старушки — этого смешного чудика. Посмотри, какие у него красивые глаза.
— Тёмно-зелёные, задумчивые и хитрые, — выставляя на кухонный стол пивные банки, усмехнулся Пашка. — Прямо как у нынешнего российского Премьер-министра… А рыбку-то трескает с отменным аппетитом. Аж, за ушами пищит. Молодец…
— Ты же, наверное, очень-очень устал? — забеспокоилась Александра. — Усаживайся, сейчас я тебя буду кормить ужином.
— Как ты определила, что — «очень-очень»?
— По количеству банок с пивом. Не более того. Подумаешь, третий бином Ньютона… Когда, любимый, ты приходишь с работы с двумя банками, то это означает — «начальство достало». Когда с тремя — «слегка перенервничал». С четырьмя — «устал». Ну, и так далее…
— Расскажи, как там всё было — у Марины, — вскрывая первую банку, попросил Сомов.
— Сперва не очень, — доставая из холодильника продукты, поскучнела Санька. — Извини, но полноценных разносолов предложить не могу. Времени не было. То одно, то другое… Давай, я тебе отварю сарделек и разогрею магазинную пиццу в микроволновке? Сойдёт?
— Вполне. Ты, красавица, не увиливай. Рассказывай.
— Как скажешь, майор… Значит, приехали. А Маринка не одна, а с подружкой — Татьяной Петровой, проживающей в соседнем доме. Посидели, кофейку попили с конфетами. Разговор о завтрашней погоде и о последних веяниях парижской моды откровенно не сложился. Даже некоторая тревожная напряжённость образовалась. Тут Ирка Хрусталёва, будучи девушкой простой и прямой, не выдержала и бухнула, мол, так и так: — «Бастарды устроили самую настоящую дуэль на пистолетах и, заигравшись, перестреляли друг друга. Причём, насмерть…». Оно и началось — вопли, пена на губах, удары головой о стену. Мы с Иришкой тут же навалились на Марину, повалили на диван. Ну, чтобы она не покалечилась. А Танька, вспомнив о соседке- докторше, побежала за ней. Объяснила всё, привела. Та прихватила с собой медицинский саквояж. Разжали Маринке рот, заставили проглотить две таблетки. Потом докторша сделала укол… Наступило улучшение. Мария лежала неподвижно, только плакала, тихонько подвывала и бормотала всякую чушь. Потом Ирка вспомнила о спешном важном деле и ушла, мол: — «Не беспокойтесь, девчонки, не провожайте. Я дверь захлопну…». Минут через пятнадцать-двадцать Маришка уснула. Докторша пообещала, что будет за ней присматривать. Ну, мы с Татьяной и решили, что пора разбегаться по домам… Поймала такси и поехала в Купчино — рыбу варить и котёнка покупать. Всё, доклад закончен…
Многообещающе зашипела пицца в микроволновке. Одновременно с этим затренькал телефон.
— Дома уже? — спросил из мобильника мужественный голос генерал-лейтенанта. — Отдыхаешь? Ужинаешь? Пиво пьёшь?
— Отдыхаю. Ужинаю. Пью, — подтвердил Пашка. — Вернее, пока только пью, а ужинать только собираюсь.
— Молодец… Угадай с одного раза, кто сейчас, бросив все важные субботние личные дела, торопится из Москвы в Питер? То бишь, уже садиться в самолёт?
— Неужели, депутат Митрофаненко?
— Он самый. Более того… Ты, майор, смотришь ваш купчинский телевизионный канал — «Дом»?
— Иногда.
— Завтра, в пятнадцать ноль-ноль, обязательно ознакомься. Наш беспокойный депутатик будет речь пламенную толкать.
— Понятно, ознакомлюсь. А вы откуда…
— Откуда я про это знаю?
— Ага.
— От одного знакомого и информированного верблюда, — многозначительно усмехнулся Тургаев. — В том плане, что от коллег из параллельной Конторы.
— Господа «фээсбэшники» подключились к расследованию?
— А ты как думал, голубь белокрылый? Два трупа высокопоставленных питерских чиновников, отнюдь, не шутка. Конечно, подключились. Как и положено… Ладно, не буду больше отвлекать, ужинай.
— Ну, верная майорская жена, где мои питательные сардельки и ароматная пицца? — отключив мобильник и громко сглотнув голодную слюну, поинтересовался Сомов. — Давай, мечи всё на стол…
Снова зазвонил телефон — на этот раз в комнате.
— Это городской. Не беспокойся, милый, я подойду, — засуетилась Александра. — Сосиски в ковшике
