из этих двух групп. Там полно женщин и симпатичных ребят, с которыми приятно пообщаться.
Бриерсон улыбнулся: он был смущен и немного тронут вниманием и заботой Дилипа и Рохана.
— Вы правы. Мне не следовало так отделяться от всех. Рохан похлопал его по плечу.
— Послушай, если освободишься днем, то попроси эту Лу высадить тебя на Северном побережье. Могу спорить, что веселье будет еще в самом разгаре.
— Договорились!
Вил повернулся и пошел к флайеру Лу. В чем-то братья Дазгубта были правы. Однако во многом они жестоко ошибались. Вил улыбнулся, когда представил себе, что сказал бы Стив Фрейли, услышав, как республику Нью-Мексико сравнивают с клубом.
— Доброе утро, Вил. — Лицо Лу ничего не выражало; казалось, она и не заметила задержки. — Полтора «g» для тебя нормально?
— Конечно.
Бриерсон уселся в кресло. Вот уж Делла точно не будет задавать вопросов о его настроении. Похоже, она понимала только слезы, смех и улыбку — нюансы для нее не существовали.
Вил нервничал, а теперь из-за ускорения флайера стал испытывать еще и физические неудобства. Прошлой ночью он собрал с помощью Грин-Инка сведения о своей семье вплоть до конца двадцать второго столетия. Вил гордился своими детьми. Анна стала астронавтом; Билли выбрал карьеру полицейского, а в зрелом возрасте начал писать книги. Вирджиния так больше и не вышла замуж. Все трое исчезли в двадцать третьем столетии вместе с родителями Вила, сестрой и остальным человечеством.
В 2140 и в 2180 годах они послали ему самое лучшее оборудование для выживания, какое только можно было купить за деньги — так сообщил Вилу Грин-Инк. Все досталось мародерам, грабившим пузыри. Именно они в основном и обитали на Земле в первые несколько мегалет после того, как Эпоха Человека закончилась. Может, это и к лучшему. В посылках почти наверняка находились семейные видеофильмы. Ему было бы очень тяжело их смотреть.
…Но все это время его преследовала тайная мечта: Вирджиния направилась вслед за ним, во всяком случае после того, как их дети завели собственные семьи. Странно: он молил бы ее не делать этого, однако теперь почему-то чувствовал себя.., преданным.
Слабое посвистывание за окном уже давно стихло, но отнимающее силы ускорение продолжалось. Внимание Вила вернулось к флайеру. Он посмотрел вперед и увидел голубой океан с пятнышками облаков. Взглянул вверх сквозь прозрачный колпак: голубая кромка Земли уходила в черное пространство космоса. Машина стремительно поднималась — это было совсем не похоже на те пологие траектории полетов, к которым он привык.
— Сколько еще? — с трудом выдавил из себя Вил.
— Довольно медленно, да? — вздохнула Делла. — Теперь, когда мы окончательно перешли реальное время, Елена не хочет, чтобы мы использовали ядерные двигатели вблизи от Земли. При таком ускорении до Северной Америки еще полчаса.
Внизу быстро промелькнула цепь островов. Чуть позади Вил увидел двух своих роботов-защитников, летевших следом.
— Я по-прежнему не совсем понимаю, почему ты так хотел поговорить с мисс Рейнс. Она чем-то отличается от других?
Вил пожал плечами.
— Я предпочитаю сначала допрашивать тех, кто не проявляет особого энтузиазма. Она не согласилась прилететь к нам, я же не намерен вести допросы по видео.
— Это разумно, — согласилась Делла. — Большинство из нас общается исключительно по каналам голографической связи… Однако из всех выстехов Моника, пожалуй, наименее сильна. Не могу себе представить, что мисс Рейнс — убийца.
Через несколько минут Делла развернула флайер. Некоторое время они мчались, продолжая ускоряться, прямо в океан. Вил порадовался, что не успел позавтракать. Когда машина вошла в атмосферу у западного побережья Калафии, скорость заметно снизилась.
Калафия… Королёвы удачно придумали название. Во времена Вила одним из самых распространенных местных оскорблений было предсказание, что в один прекрасный день вся Калифорния соскользнет в море. Однако этого так и не произошло. На самом деле Калифорния поплыла по морю; подгоняемая землетрясениями, она скользила вдоль впадины Сан-Андреас тысячелетие за тысячелетием — пока все юго-западное побережье Северной Америки не превратилось в остров длиной в полторы тысячи километров. Это действительно была Калафия — огромный узкий остров, который испанские мореплаватели обнаружили пятьдесят миллионов лет назад.
Последние несколько сотен километров флайер преодолел на бреющем полете. Внизу быстро проносились пляжи, на севере и юге, насколько хватало глаз, волны набегали на идеально чистый и гладкий песок. Нигде не было видно ни городов, ни дорог. Мир находился сейчас в межледниковом периоде, очень похожем на Эпоху Человека. Линия побережья действительно напоминала Калифорнию. Эта картина не вызвала у Вила той ностальгии, которую он почувствовал бы, увидев Мичиган, но все равно у него перехватило горло: они с Вирджинией часто приезжали в Южную Калифорнию в конце девяностых годов двадцать первого века, после того как правительство Азтлана прекратило свое существование.
Флайер пролетел над холмами, поросшими вечнозелеными деревьями. Полуденное солнце четко освещало зазубренный рельеф гор. За горными хребтами растительность было серовато-зеленой, местами совсем сухой. А еще дальше расстилалась прерия и Калафийский пролив.
— Ладно, давайте ваши дурацкие вопросы. — Моника Рейнс, не оглядываясь, вела их в свою келью, так она сама называла это помещение. Вил и Делла поспешили за ней. На Вила не произвела никакого впечатления резкость художницы. Она никогда не делала секрета из того, что ей не нравятся Королёвы и она не одобряет их планов.
Деревянные ступени уходили в тенистый сумрак. Воздух наполнял аромат мескитовых деревьев. Внизу, почти невидимая среди ветвей и дикого виноградника, стояла небольшая хижина. Пол устилали толстые мягкие ковры, на которых повсюду валялись подушки. С одной стороны комната не имела стены, она выходила прямо на равнину. Вил увидел целую кучу оборудования — оптического?..
— Я была бы вам очень признательна, если бы вы постарались говорить тихо, — сказала Моника. — Мы находимся меньше чем в ста метрах от гнезда поджигателя.
Моника начала манипулировать своими приборами; на голове у нее не было обруча. Дисплей вспыхнул, и они увидели двух.., стервятников? Птицы возились возле небольшой кучи камней и веток. Картинка получилась не очень четкой из-за того, что стояла жара — в воздухе повисло марево.
— А зачем вам телескоп? — тихо спросила Лу. — С помощью камер слежения вы могли бы…
— Угу, ими я тоже пользуюсь. Покажите мне картинку, — велела Моника неизвестно кому. Засветились экраны еще нескольких дисплеев. Картинки были тусклыми даже в этой затемненной комнате. — Не люблю разбрасывать камеры; они портят окружающую среду. Кроме того, у меня почти не осталось хороших камер. — Моника показала пальцем на главный дисплей. — Если повезет, птицы-драконы устроят для вас настоящее представление.
Птицы-драконы? Вил снова посмотрел на уродливые тела, голые головы и шеи. Лично ему эти птицы очень напоминали стервятников. Существа серовато-коричневого цвета прыгали вокруг кучи камней, время от времени надуваясь, как индюки. Неподалеку Вил заметил еще одно такое же существо, размером поменьше — оно просто сидело и наблюдало за происходящим. Верхняя часть клювов поджигателей была острой как бритва.
Моника, скрестив ноги, уселась на тюк. Вил, чувствуя себя очень неловко, устроился рядом и приготовил свой электронный блокнот. Делла Лу бродила по комнате, разглядывая картины на стенах. Это были самые знаменитые произведения Моники Рейнс: «Смерть на велосипеде», «Смерть посещает парк аттракционов»… В 2050 году, когда был открыт секрет вечной молодости, эти картины пользовались огромной популярностью — именно тогда люди поняли, что могут жить вечно, теперь они могли умереть только от несчастного случая или насильственной смертью. Неожиданно смерть превратилась в симпатичного старичка, освободившегося от тяжкой многовековой ноши. Неумело сидя на велосипеде, милый старичок проезжал по лесной дороге, а его коса выглядывала из-за спины, словно флаг. Рядом с велосипедом бежали дети, радостно улыбаясь доброму старичку. Вил прекрасно помнил эти картины; сам он
