Мишка был в ужасе. Еще чуть-чуть, и он готов был закричать.
– Давайте назад, – крикнула Соня. – Там был проход.
Они вернулись буквально метров на тридцать. Проход был небольшим. В него можно было проползти только на четвереньках. Соня без предисловий нырнула в дыру, и ее округлая попка скрылась во тьме. Серега полез за ней. Мишка помялся, но потом нагнулся, глянул на удаляющийся зад Самсона. Он не мог решиться, но одному оставаться хотелось еще меньше. И он тоже полез.
Болдин думал, что страх пройдет, когда он сделает пару шагов. Но он не прошел, наоборот, только усилился. При каждом движении стены и потолок осыпались. Он снова подумал о смерти. Упрекнул себя за то, что ползет не первым. У первого, как он думал, шансов выжить намного больше. Перед первым никто не сбивал задницей землю. Ему вдруг захотелось догнать Серегу, завалить и проползти по нему. Быстрее, быстрее, быстрее к выходу. Миша рванул и выпал в коридор. Ему кто-то помог подняться. Он отдышался, оглядывая окружающих. Болдин не мог понять, где находится.
– Ты как? – спросил Сергей.
– Где мы?
– Там же, в шахте, – сказала Соня и отряхнулась. – Давайте вперед. Нам надо найти остальных. Я очень хочу задушить Борьку.
– За что это? – Самсонов тоже отряхнулся.
– А что, не за что? Почему мы без раций, например?
– Они в рюкзаке, – ответил Мишка, придя в себя.
– И что они там делают? – ехидно спросила Соня.
– Да! – вдруг вспылил Мишка. – Что-то ты побежала из той комнаты, не прихватив свой рюкзачок…
– Эй, ну-ка хватит! – встал между ними Сергей. – Нам осталось поубивать друг друга.
– Ладно, пойдемте. – Соня отступила, развернулась и пошла вверх.
Мишка понял, что страх прошел. Надо было откричаться. Все равно он решил, что в ночные клубы ни ногой.
– Дай бог только выбраться отсюда живым, – прошептал Михаил, хотя был уверен, что бог может и не заглядывать так глубоко под землю.
Соня злилась на себя. Как ее угораздило поехать с этими придурками, которые берут рации только для того, чтобы оставить их в рюкзаке. Хорошо, хоть мозги не оставили в рюкзаках.
Соня шла настолько быстро, что не заметила, как парни отстали. «Ну и кто из нас девочка?» – раздраженно подумала Сухорукова. Она вдруг поняла, что по большому счету ей наплевать на них. Да и им на нее. Их удерживал вместе только страх перед одиночеством. Одинокий человек больше подвержен панике. Но только не Софья. Когда не стало Саши, она наслаждалась одиночеством. Все эти постные мины родни и сочувствующих достали. Соня замкнулась в себе, иногда открываясь для друзей. Только однажды, это было в первые дни после гибели мужа, она почувствовала такую пустоту внутри, что едва не покончила с собой. Тогда впервые к ней пришел Саша и не дал ей ничего с собой сделать. Появление Саши здесь она тоже связывала с его заботой о ней.
Соня остановилась и увидела проход вправо. Он был шире, чем тот, через который они попали сюда, но все равно недостаточно, чтобы пройти через него в полный рост. Она заглянула в него и увидела на другом краю пробежавший огонек. Когда огонек появился вновь, все сомнения отпали: там был кто-то из их компании.
Она выбежала в ходок и крикнула:
– Ребята, давайте быстрее. Там кто-то из наших.
Мишка подошел первый.
– Где Серега? – спросила Соня.
– Отстал чуть-чуть. Что случилось?
– Там в другом ходке наши. Кто-то приближается к проходу. – Сонька едва не верещала от радости. – Да где этот болван?
– Серега? – крикнул Мишка. Ответа не последовало.
– Давай, жди его здесь. – Сухорукова заскочила в проход. – Как подойдет, дуйте к нам на ту сторону.
Софья быстрым шагом пошла по проходу. Мишка даже возразить не успел. Паника снова вернулась к нему.
– Серега? – неуверенно позвал Болдин.
Мишка видел, что Соня с кем-то встретилась. Огоньки плясали по проходу. Черт! Как же он боялся темноты и этих узких коридоров. Ему показалось, что стоит он здесь больше часа. Ориентации во времени не было абсолютно. Сколько вообще они находятся в шахте, он не знал. Что сейчас? День, вечер или ночь?
– Серега, – произнес он чуть громче.
«Лучше пусть меня обвинят в предательстве друга, чем будут хвалить после смерти», – подумал Мишка и побежал по проходу на огоньки.
Софья сразу узнала его. Сказать, что была рада его видеть, она не могла. Что-то было в нем отталкивающее еще там, наверху, а здесь и подавно. Почему-то она сразу невзлюбила инструктора. Но сейчас ей выбирать не приходилось. Надо радоваться тому, что имеешь.
– Ты один? – спросила Соня.
– А ты?
Снова он отталкивал от себя. Отвечать вопросом на вопрос по меньшей мере неприлично.
– Нет. Я не одна. Со мной Мишка и Серега, – сказала Сухорукова. Ей вдруг захотелось сказать, что с ней и Сашка. Почему-то ей показалось, что Соловьев обязательно испугается ее мужа.
– А где они? – спросил Евгений.
– Идут. – Она не собиралась говорить ему ничего конкретного. Пусть получает ровно столько, сколько отдает.
Вообще, его напряженность говорила Соне, что он либо не на их стороне, либо не доверяет никому. Возможно и второе. Мало ли что он мог увидеть, блуждая в одиночестве по тоннелям. Если не доверяет, значит, у него есть на то причины. Кстати, как и у Сони.
Выпавший из прохода Мишка стал неожиданностью для обоих. Женя направил на него пистолет, Соня замахнулась обломками граблей.
– Тихо, тихо, я свой, – проговорил Болдин и поднял руки.
– Где Сережка? – спросила Соня.
– Там идет. Куда он денется?
Соня вгляделась в темноту коридора и, никого не увидев, снова обратилась к Мишке:
– Где? Я же сказала вам держаться вместе!
Миша пожал плечами и глупо улыбнулся.
– Ну что, какие планы? – спросил Евгений.
Соня заметила, что инструктор так пистолет и не убрал.
– Дождаться второго, – зло проговорила Сухорукова. – А в остальном они мало отличаются от ваших. – Она хитро улыбнулась.
– Я, например, уже налюбовался местными красотами. Вот теперь собираюсь домой.
– Надо же, и мы туда же, – подыграл им Мишка.
Несмотря на то что у Соловьева был пистолет, Соня не боялась его. Опасалась – да, но не боялась.
– Нам бы карту посмотреть для полной уверенности, – сказала Соня, но тут же засомневалась, что она у него есть.
Соловьев всем видом показывал, что у него нет никакой карты.
– В боковом кармане, – вставил Мишка.
Соня готова была расцеловать его. Теперь и она вспомнила, что инструктор, перед тем как начался бедлам, сложил карту и убрал в боковой карман брюк.
Евгений дернулся и нехотя опустил глаза. Сухорукова поняла, что он все это время был начеку. Они были для него врагами не меньшими, чем мужики с лопатами. Но он достал карту и передал ее Софье.
– Здесь от нее проку столько же, сколько от обуви безногому.
